Незаконченная фреска

— Деньги и успех — это прекрасно, но они не могут заменить семьи.

— Я удивлена, что ты так считаешь, — сказала она, глядя на него и пытаясь понять, как он может говорить такие вещи с его-то прошлым. — Удивительно, что доход для тебя вовсе не является главным жизненным приоритетом.

— А я удивлен, что ты не ставишь семью на первое место. Ведь вы все так близки друг с другом.

— Я люблю свою семью, — согласилась Кэтрин, — но успех в моей жизни занимает большее место.

— Тогда скажи, чего ты боишься, Кэтрин? Я имею в виду действительно серьезные вещи, не такие, как гром или мыши. Что пугает тебя?

Она на минуту задумалась.

— Провал. Я ненавижу, когда у меня не получается то, что я задумала. А ты? Есть ли еще что-нибудь в мире, чего ты боишься.

— Остаться одиноким на всю жизнь, — ответил Кейд быстро и серьезно. — Это было бы самое плохое.

Ответ показался ей неожиданным, и она взглянула на него.

— Тогда меня удивляет, что ты до сих пор не женился и не обзавелся кучей детишек. Это была бы страховка от одиночества.

— Мне не встретилась подходящая женщина. Я хочу иметь семью и хочу, чтобы у меня была женщина, которая мне нравится и которую я люблю. Не просто кто-то, кем можно заполнить пустоту. А что насчет тебя? Какова настоящая причина, почему ты не замужем? — спросил Кейд, пристально глядя на нее.

— Я была слишком уязвлена, когда ты исчез, — призналась Кэтрин. — И никогда снова не пойду на то, чтобы влюбиться. Я хочу заниматься карьерой. В любом случае успех интересует меня больше.

Он наклонился к ней ближе и пальцами приподнял ее подбородок. Дождь стучал по машине. Она остро ощущала его близость, глядя на темные глаза и чувственные губы.

— Какая потеря, Кэтрин, — сказал он мягко. — Ты красивая, ты страстная и любящая. Ты создана, чтобы прожить полную жизнь, дарить себя другим, иметь детей, а вовсе не для того, чтобы проводить долгие часы за работой и корпеть над сметами. Это невероятная потеря.

— Это то, чего я хочу, — ответила она, глубоко вздыхая и уклоняясь от его руки. — А чего хочешь ты, Кейд?

— Семью, — повторил он.

— Я даже представить не могу, что когда-нибудь почувствую то же самое. Мне нужны успех и признание. Я хочу, чтобы отец и братья уважали меня.

— Я думаю, что они и так уважают тебя. И любят.

— Мы с тобой как два полюса — более противоположные, чем в юности. Сейчас это не имеет значения. Наши приоритеты совершенно разные, — констатировала она.

— Когда твоя работа закончится, мы пойдем каждый своей дорогой, так что это неважно.

— Если ты хочешь семью, для тебя нет ничего проще. Ты красив, богат, сексуален и обаятелен, — сделала она ему комплимент.

— Спасибо. Я догадываюсь, что вторую часть своего мнения обо мне ты решила сохранить в тайне. Где-то здесь скрывается какое-то «но».

— Должно быть несметное количество женщин, жаждущих стать миссис Кейд Логан. — Кэтрин не обратила внимания на его последнее замечание. — И родить тебе детей, — закончила она.

— Приехав в Калифорнию, я был озабочен тем, чтобы выжить, научиться всему, позаботиться о братьях и помочь матери. Затем я отдал все силы бизнесу, стараясь заработать деньги и понять, как правильно с ними обращаться. Кроме того, я не встретил никого, кого бы полюбил, кроме тебя.

— Ну, это было уже очень давно, и для нас обоих все кончено, — заявила она, не обращая внимания на волнение, которое вызвало его признание. — Между нами было слишком много плохого, слишком много боли.

— Ты хоть когда-нибудь живешь, не думая о делах, когда-нибудь развлекаешься?

— Да. Но если это предложение спать с тобой — спасибо, нет.

— Пожалуйста, доверяй мне чуть больше, будь хоть немного помягче, чем сейчас.

Она протерла окно и выглянула наружу.

— По-моему, дождь почти закончился.

— Тогда пошли. — Кейд вышел из машины, чтобы открыть ей дверцу. Кэтрин были видны его блестящие волосы цвета воронова крыла и гладко выбритый подбородок. Его голова была всего в нескольких сантиметрах от нее. Он посмотрел ей в глаза.

Ее сердце подпрыгнуло, она была не в силах пошевелиться или хотя бы отвести глаза. Он был так близко, его губы — совсем рядом с ее губами.

— Кейд, отпусти меня, — прошептала Кэтрин.

— Я даже не прикоснулся к тебе, — сказал он жестко.

— Тебе и не нужно, и ты отлично это знаешь. Я слишком влюбчива, черт побери. Не заставляй меня.

— Кэтрин, я никоим образом не «заставляю» тебя. И я понятия не имею, как ты можешь быть влюбчивой, кипя от ярости.

— Отойди с дороги, — сказала она еле слышно, выскользнула из машины и быстро вошла в ресторан.

Они устроились в боковой кабине за деревянным столом, покрытым красно-белой клетчатой скатертью. Оба заказали спагетти.

— Ну что, перемирие? — спросил Кейд, когда они приступили к еде.

— Разумеется, Кейд, — ответила она с выражением спокойствия, которого на самом деле не испытывала.

— Чтобы перейти к более безопасным темам, давай обсудим твой офис. Что бы ты хотела там иметь?

— Наверняка с мебелью, освещением и электроникой там все в полном порядке. Я привезу свой ноутбук и один из моих компьютеров.

Он кивнул и замолчал. Они продолжили трапезу в напряженном молчании, от которого трепетали ее нервы. У Кэтрин не шел из головы рассказ Кейда, и каждый раз, когда она задумывалась, действительно ли отец откупился от Кейда, то чувствовала, что он вполне мог поступить так.

У нее пропал аппетит, и вскоре она взглянула через плечо в центральное окно.

— Кажется, дождь совершенно прекратился. Позвони, узнай, можем ли мы вылететь прямо сейчас.

— Нет нужды звонить. Я знаю, что можем, раз непогода миновала. Я предупрежу пилота, что мы выезжаем.

Меньше чем через час они оторвались от земли, вылетев обратно в Форт-Ворт. Кэтрин позвонила отцу и сказала, что хочет встретиться с ним, и он радостно согласился. Она добавила, что Кейд прибудет вместе с ней.

Отложив мобильный телефон, она обнаружила, что Кейд смотрит на нее.

— Он не хочет меня видеть, ведь так?

— Не хочет. Но ему придется. Я беру тебя с собой, если ты только сам не откажешься от этой встречи.

— Я пойду. Мне надо вернуть ему деньги. Они уже приготовлены и лежат здесь, в этом самолете.

— Ты везешь с собой такое количество наличных?

— Это чек.

— Он много болел в последние года два. Что бы ни сделал, он все еще мой отец, и я не хочу, чтобы ты его расстраивал, — сказала она.