Незаконный наследник: стать собой. Том 1 и Том 2

— А ну, стоять! — надо отдать толстяку должное, трусом он определенно не был. По его движениям, я понял, что он пытается выхватить пистолет, висящий у него на поясе. Это привело меня в чувство, и я рванул по коридору, пока он действительно не вытащил оружие. В данном случае охранник был в своем праве, и мне, чтобы остаться неузнанным пришлось бы его убить, но убивать просто ради убийства? Я же воин, а не маньяк. Тем более, что был прекрасный шанс уйти неузнанным.

На лестничный пролет я выбежал, едва успев затормозить. При этом зацепился за перила, и едва не упал. С трудом удержавшись, я даже не заметил, как роза, которую я в лацкан пиджака вставил, выпала куда-то на лестницу. Ее пропажу я заметил только дома, но мне и сейчас это кажется несущественной потерей. Из коридора раздавались шаги, словно за мной несется стадо разбуженных носорогов. Рассуждать о чем-то было некогда, и я, давясь от хохота, выскочил на улицу, заперев за собой дверь и понесся к своей машине. Уже через десять минут я был дома, все еще посмеиваясь над своим нелепым приключением.

Потянувшись, я взял с прикроватного столика новостной прибор и решил просмотреть новостную ленту. Практически вся она пестрела заголовками о том, что какой-то жуткий тип, вор и бандит и вообще гроза всех банков, музеев и галерей, а также частных коллекций, по прозвищу «Ночной мотылек» вернулся с «гастролей» по миру в славную столицу Российской империи город Новгород. Заинтересовавшись, что это за тип такой, который переплюнул кумиров молодежи, группу «Стальной пельмень», которая анонсировала свой тур по стране, начиная как раз со столицы, я открыл первую же статью в старейшей газете «Имперские новости».

«Ночной мотылек вернулся и снова начнет наводить ужас на владельцев дорогих и ценных вещей, а полицию заставлять кусать локти в бессильной ярости. Напоминаем нашим читателям, что еще никому не удалось увидеть лица этого лихого вора, а также узнать его связи. О том, что он снова в городе сообщил пресс-секретарь Центрального полицейского участка, после того, как охранник муниципалитета Андрей Резов застал знаменитого вора на месте преступления и пытался его обезвредить. Но, как это бывало уже не раз, мотылек ушел от охранника и, словно издеваясь над полицией города, оставил свой всем известный фирменный знак — бутон красной розы, который он всегда оставляет на месте своих преступлений. Нам же остается только гадать, как он проник в муниципалитет, и зачем он это сделал. Автор рискнет предположить, что таким образом Мотылек решил раздобыть схемы и планы необходимых ему городских строений, ведь главное архитектурное управление находится как раз на втором этаже здания муниципалитета, так же, как и его архив»

Я медленно отложил приемник и уставился в стену, кусая губу. Ничего себе я ночью повеселился. С размахом, так сказать. На подоконнике завозился Паразит, и я решил посмотреть, что он там делает, параллельно размышляя на тему: мне сейчас смеяться, или все-таки нет, потому что, в отличие от знаменитого вора, не соблюдал никаких мер предосторожности и меня вполне могут вычислить, если, конечно, захотят.

Паразит устраивал в своем гнезде очередные штаны. Я протянул руку, чтобы потрогать, но кошак на меня попытался зашипеть, потом, правда, узнал, и потрогать свой трофей дал, но все равно смотрел исподлобья, карауля каждое движение, а вдруг я захочу утащить его честно наворованное?

— Ты исчезаешь, иногда очень надолго, и я могу все твое добро перетаскать и даже штаны за это время новые сшить, — я постучал пальцем по его лобастой голове. В итоге, Паразит клацнул зубами, я едва успел одернуть руку. — Ну что ты за животное, а? Ни погладить, ни повоспитывать.

Стук в дверь заставил меня вздохнуть и пойти открывать. На пороге стоял Назар Борисович.

— Доброе утро, Константин Витальевич, позволено ли мне войти? — я посторонился, пропуская дворецкого в спальню. Как оказалось, он собственноручно притащил чистую одежду, которую прислуга забирала, вываливая все, что находилось в этот момент в карманах на стол. Это ужасно раздражало, но так уж было заведено в этом доме, и проще было приучить себя накануне освобождать карманы самому, чем пробовать переделать вымуштрованную прислугу.

— А чего это, Назар Борисович, ты сам принес все это? Обычно подобными вещами занимается довольно привлекательная девица? Ты, между прочим, лишил меня одной из привилегий хозяина — хлопать привлекательную прислугу по аппетитной попке. — Назар Борисович, слушая меня, тем временем весьма ловко раскладывал вещи по своим местам в гардеробе. Он делал это настолько ловко, что я невольно заподозрил его в том, что делал он подобное далеко не в первый раз.

— Мне очень жаль, Константин Витальевич, что лишил вас приятного времяпрепровождения, вот только прислуга отказывается заходить лишний раз в вашу комнату, и мне приходится все проделывать самому, включая уборку. — Сообщил дворецкий, оттряхивая мой новый школьный пиджак, прежде, чем повесить его в шкаф и закрыть дверь.

— Почему? Вроде бы я ни в каких безобразиях замечен не был. — Я невольно нахмурился. — Уж во всяком случае, тут же служаночку насильно не принуждал разделять мои сомнительные предпочтения в постели.

— Дело не в вас, Константин Витальевич, — Назар Борисович внимательно осмотрел меня. — Вы весьма привлекательный юноша, и не думаю, что для какой-то служанке стало бы настолько невыносимым разделить с вами постель, что она побежала бы в слезах жаловаться. Да и силу вы вряд ли успели бы применить, даже, если именно в этом заключается сомнительность ваших притязаний. — Я пока переводил его высокопарную речь на общечеловеческую чуть умом не тронулся. Это надо же так завернуть. Будь у меня такой слуга в моем мире, я бы его на переговоры с демонами посылал, чтоб этим тварям неповадно было. А дворецкий между тем продолжал, подойдя к окну и начиная гладить Паразита, который, вот же истинный паразит, просто растекся у него под руками, мурлыча и урча. — Дело в этом чудном создании. Паразит смотрит на каждого вошедшего в эту комнату, за редким исключением так, словно они вторглись на его территорию и пытаются ограбить, в том числе, вынося пыль и ваше грязное белье. А свою территорию чеширы защищают ревностно, и об этом всем известно.

— Понятно, — протянул я, рассматривая Паразита. — Вот такой ты злобный и опасный зверь, как оказалось. Да, Назар Борисович, вы так хорошо знаете чеширских котов, не поведаете, откуда?

— Я пришел в этот дом с вашей бабушкой, когда она вышла замуж за Виталия Петровича. А у нее была очаровательная кошечка Эльза. Кошки гораздо сложнее и привередливее котов, но и ухода требуют гораздо больше, особенно, когда беременны или только что окотились. Так что, я, наверное, знаю про этих котов больше всех профессоров вместе взятых.

— А это та самая кошка, которая деда за жо...

— Кха-кха, — Назар Борисович укоризненно посмотрел на меня, и я только развел руками. Из песни слов-то не выкинешь.

— В общем, ты прекрасно знаешь все про этих кошаков. Тогда, ты, возможно, знаешь, почему он это делает, и почему именно вот такая дорогущая шерсть и штаны? — спросил я, подходя к кровати, на которой дворецкий разложил одежду, которую, по его мнению, мне следовало сейчас надеть. Обычно он этого не делал, поэтому одеться во все это стоило, потому что, это явно неспроста.

— Кошка, перед тем как окотиться, делает гнездо для котят. При этом она использует собственную шерсть, которую смачивает собственной слюной. Слюна достаточно тягучая, чтобы при засыхании образовывать довольно плотную массу. Паразит еще не достиг зрелости, по сути — это кошачий подросток, и он, естественно, скучает по матери. Вот и пытается воссоздать то, что напомнит ему о его детском месте. А штаны из этого сорта шерсти наиболее близко напоминает то, что в итоге получается у кошек, — Назар Борисович в последний раз провел по спинке уже засопевшего кота. — Скоро он совсем повзрослеет и ему подобное гнездо будет не нужно, тогда Паразит и перестанет воровать чужие брюки. — Он повернулся ко мне. А-а-а, так это он не просто так гладил кота, он деликатно отвернулся, давая мне одеться. Я с этим дворецким уже неотесанным болваном себя ощущаю. Так недолго и до комплекса неполноценности. — Ваш дед ждет вас в своем кабинете. У него весьма высокопоставленный гость, который хочет с вами познакомиться.

— Насколько гость высокопоставлен? — я невольно поежился. Не люблю вельмож, они все мне кажутся отменными лизоблюдами.

— Вы не ошибетесь, если при обращении к нему, будете говорить: «Ваше величество», — и дворецкий, отвесив короткий поклон, вышел из комнаты, оставив меня переваривать эту потрясающую новость.

Том 2. Глава 12

На этот раз подслушивать я не собирался. Можно так сказать, что дед не оставил мне выбора. Ну, а зачем он оставил дверь немного приоткрытой? Охрана, почему-то сам кабинет не охраняла. Наверное, таков был приказ — оставаться а некотором отдалении. Вовсе не мордовороты, а вполне профессиональные на вид охранники, расположились на лестнице, перекрыв вход в жилые помещения большого дома, а также с двух сторон коридора, который вел к кабинету. Туда не могла пройти даже прислуга. И, как я понимаю, начальник охраны лично пробовал все напитки и закуски, которые мимо меня пронес Назар Борисович, прежде чем пропустить его к охраняемому лицу. Дворецкий прошел мимо меня, посмотрев удивленно, но ничего не сказав при этом. Скорее всего, команды поторопить внука от деда не поступало — когда придет, тогда придет, это не было принципиально. Но вот когда на обратном пути Назар Борисович снова застал меня стоящим в соседнем коридоре, то решительно подошел, наставляя на путь истинный.