Незаменимый человек. По следам пропавшего директора

Итак, буквы и символы записаны в строки, по четыре в каждом абзаце, и по длине равны тетрадной странице. В высоту строка составляет пять миллиметров, а один абзац, с учётом пробела между строками соответствует трём сантиметрам. Чтобы прочитать четыре строки целиком, нужно приложить ключ для расшифровки, похожий на двадцатисантиметровую линейку или закладку для книг. А, если это закладка, то, искать её нужно в книгах.

Опять стал рассматривать тетрадь. В самом конце на внутренней стороне обложки имелась ничем не примечательная надпись: «Дост 2».

– Дост, – размышлял я вслух. – Что значит «дост»? Достать, достучаться, достроить…. Какие ещё могут быть варианты? Если это касается книг, то я бы предположил, что надпись означает «Достоевский», цифра 2 – это страница № 2. Возможно, в книге на этой странице находится ключ для расшифровки записей?..

К сожалению, все книги остались в той квартире, где раньше мы проживали с Ольгой, доступ в неё для меня уже закрыт. Ключи я отдал Беляевой. Проверить эту версию в данный момент не представляется возможным. А жаль!

Откинувшись на подушку, задумался, потом так и заснул с этой тетрадью.

6

Проснувшись и позавтракав овсянкой, я поспешил на работу. Надо было успеть отдать необходимые распоряжения, сделать пару важных звонков, а в 11 утра быть у Грачёвой.

Екатерине, с которой мы пересеклись в приёмной, дал согласие принять участие в собрании их отдела, запланированного на 16 часов. Сразу после совещания я покинул офис. Быстрым шагом дошёл до стоянки, сел в машину и, прогрев двигатель, выехал в направлении Областной прокуратуры.

– Марк Сергеевич, добрый день, – встречала меня Грачёва. – Вы, как всегда пунктуальны. Проходите, прошу Вас.

– Спасибо.

Расположился у её стола. Наталья Игоревна открыла папку и что-то читала, водя пальцем по строкам. Я терпеливо ожидал, когда следователь начнёт нашу беседу. Листая страницы, она тихо произносила:

– Так… Хм… Ладно…

Затем, наконец, обратилась ко мне:

– Простите, Марк Сергеевич, немного не успеваю.

– Ничего, ничего, я подожду.

Потом у неё на столе зазвонил телефон.

– Грачёва, – сняв трубку, сказала следователь.

В ответ послышался мужской голос, говоривший резко, повышенным тоном, но слов я разобрать не мог.

– Да, Николай Анисимович, пока ещё не знаю, дел много…

Фраза «много дел» из уст Грачёвой стала спусковым крючком для человека на том конце провода. Он начал кричать, употребляя нецензурные выражения, а из обычных слов различимы были:

– Немедленно!.. Прямо сейчас!..

– Хорошо, я поняла Вас, выезжаю прямо сейчас, – пообещала следователь и положила трубку.

Наталья Игоревна глубоко вдохнула и, закрыв глаза, медленно выдохнула.

– Видите, Марк Сергеевич, в каких условиях приходится работать? – печально сказала она. – Народу в ведомстве не хватает, много нераскрытых дел – «висяков», за них время от времени спрашивает Министерство. А нашему начальству ничего не остаётся, как своим сотрудникам за эти дела «давать по шапке».

– Хотите, я помогу Вам?

– Я Вас умоляю! Как Вы сможете мне помочь?

– Наталья Игоревна, поручите мне какое-нибудь дело.

– Вы серьёзно?

– Вполне! Очень хочу помочь Вам.

– Знаете, Никитин, в психиатрии есть термин – «Синдром спасителя».

– Нет, не знаю.

– Синдром, при котором у человека формируется маниакальное стремление помогать людям или спасать их, навязывая окружающим свою заботу, для повышения собственной значимости. Такой человек способен на многое и даже рискует собственной жизнью. «Спаситель» не подозревает, что зачастую в его услугах окружающие не нуждаются, но он упорно убеждает себя и остальных людей в такой необходимости. Это признак психического отклонения.

– Уверяю Вас, ко мне это не относится.

– Даже, если и так, Вы же не юрист, а дилетант. Мало разбираться, где свой, а где чужой, нужно ещё законы знать. В нашей профессии дилетантство недопустимо. К тому же не забывайте, есть такое понятие, как тайна следствия, которую ещё никто не отменял.

– Жаль.

– Марк Сергеевич, Вам заняться нечем?

– Скажу честно, у меня сейчас такой период, когда хотелось бы на что-нибудь переключиться. Поэтому и предлагаю свою помощь.

– Поступим следующим образом, Вы подписываете составленный протокол предыдущего допроса, а потом я попрошу Вас «подбросить» меня в одно место. На этом Ваша помощь и закончится. Вы на машине?

– Конечно.

– Вот и славно.

Следователь протянула мне три листа печатного текста.

– Читайте, подписывайте. Здесь то, о чём мы беседовали у Вас в офисе.

Пробежал глазами по тексту и, не найдя там особых расхождений, подписал протокол.

– Так, Марк Сергеевич, ждите меня у машины, сейчас я быстро соберусь, – распорядилась Грачёва. – По дороге всё расскажу.

Выйдя из кабинета, спустился по лестнице в холл, отдал дежурному пропуск с отметкой следователя и покинул здание Областной прокуратуры. Проходя по территории стоянки, невольно стал свидетелем телефонного разговора мужчины, который находясь в салоне своего авто, имел неосторожность открыть дверь.

– Здоров, Гришуха! – громко говорил он в трубку. – Дела у меня нормалёк! Чего говоришь?.. Да, «пасу» я её, «пасу». Вот прямо сейчас сижу в машине и жду. Нет, ещё не выходила. Давно бы сам приехал и «грохнул» свою «мусорскую» бабу, если она тебе так жить мешает. Заставляешь людей мёрзнуть, у нас здесь не май месяц, Урал всё-таки! Чего говоришь?.. Что?.. Нет, не буду я брать грех на душу. Ну, оборзела, ну, «копает» и что теперь?! Мы с тобой договорились, просто припугнуть. Сегодня вечерком отслежу и подойду к ней. Так чего там сложного, баба она одинокая, жаловаться ей некому. Нормально всё будет! Ладно, давай, наберу потом…

Разговор этот, безусловно, насторожил, особенно после слов «грохнул мусорскую бабу». Затаившись, дослушал всё до конца. После того, как говоривший затих, я прошёл к своей машине, которая находилась напротив. Надо бы сообщить Грачёвой, ведь этот агент явно отслеживает кого-то из сотрудников прокуратуры. Известно, что объект наблюдения – одинокая женщина. Хотя, зная подход Натальи Игоревны, могу нарваться на обвинения в дилетантстве и бездоказательности моих предположений.

Вот Грачёва показалась на крыльце ведомства, и сразу же агент завёл двигатель своего автомобиля.