Незапертая дверь

–  Везет же некоторым, - прокомментировал услышанное Юра.
– Но связи я все равно не вижу. Где поп, а где приход?

–  Юрик, связь есть, и самая прямая. Ганелин и Воронова знакомы с 1984 года, то есть семнадцать лет. На протяжении всех этих лет наш Андрей Константинович был источником, из которого Воронова постоянно получала помощь и поддержку, материальную, моральную, организационную - +любую. В каждый трудный момент он был рядом. Чего ему стоила эта помощь - мы с тобой не знаем. И Воронова, скорее всего, не знает. У нее сложился определенный образ этого человека: Ганелин может все, Ганелин - палочка-выручалочка, он всегда придет на помощь, и, что самое главное, он никогда не подведет и сделает то, что обещал. И вдруг наступает момент, когда ему нужно сказать жене: "Извини, дорогая, но свое обещание я выполнить не смогу. Ты на меня понадеялась, а я тебя подвел. И тебя, и всю твою группу". Чтобы это сказать, ему нужно решиться сломать тот образ, который сложился за много лет у Вороновой в голове и в душе. Но ему не безразлично, что будет думать о нем жена, потому что он ее любит и дорожит ее уважением. Он слишком долго добивался ее и ждал своего счастья, чтобы взять и рискнуть ее отношением к себе. Вот поэтому он может пойти на все, чтобы сорвать съемки, но чтобы при этом считалось, что это произошло по воле несчастного случая и с ним лично никак не связано. Но, Юрочка, это общая схема. Под нее подпадают далеко не все мужчины, меньше половины. Можно ли ее применить к Ганелину? Не знаю. Но чисто теоретически такое вполне может быть.

–  И все равно я не понимаю, - упрямо возразил Коротков.
– Если твоя схема верна, то зачем он сам сказал Вороновой, что у него проблемы? Если бы он действовал так, как ты говоришь, он бы молчал в тряпочку и делал вид, что он богатенький Буратино, и как жаль, дескать, что съемки срываются, а он уже и денежки приготовил... И потом, зачем тогда он кинулся Яну отвлекать от мыслей об отъезде? В его же интересах, чтобы она стояла на своем и чтобы Руслан как можно быстрее убрался из Москвы и бросил работу с Вороновой. Нет, не сходится. Чего-то ты, подруга, перемудрила.

–  Угу, - промычала Настя.
– Это ты. Афоне скажи, а то он меня поедом ест по версии о Ганелине. Ну вот хочется ему, чтобы Ганелин оказался замешан, и хоть ты тресни! Правда, против крупного политика, который мстит Нильскому за разоблачительные публикации, он тоже не возражает. Ему без разницы, лишь бы было что-нибудь нерядовое: или преступник, или мотив. Каждый новый начальник хочет начать с громкого успеха, кто ж спорит.

Она сняла с плиты кастрюльку с яйцами и поставила в раковину под струю холодной воды. Присела на корточкд перед открытым холодильником .и после долгих поисков нашла завалявшуюся в овощном ящике головку чеснока.

–  Держи.
– Она выразительным жестом положила пере Коротковым чеснок и маленький нож.

–  Это что?
– не понял Юра.
– Зачем мне это?

–  Это ты будешь чистить.

–  А что, сама не умеешь?

–  Умею, но не люблю. У меня потом руки долго чесноком пахнут.

–  А у меня что, пахнуть не будут?

–  А ты у нас нормальный русский мужик, твои руки должны пахнуть чесноком, луком, водкой и машинным маслом.

–  Водка не пахнет, - обиженно возразил Коротков.

–  Хорошо, я согласна, пусть пахнет не водкой, а перегаром, - покладисто откликнулась Настя.
– Но чистить чеснок все равно придется.

К десяти вечера сложная процедура приготовления рыбы по-гречески и яиц по-неаполитански, кормления Короткова и мытья посуды была благополучно закончена. К этому же времени в результате многочисленных телефонных звонков и кратких переговоров с какими-то неведомыми Насте людьми стало известно, что у Андрея Константиновича Ганелина, генерального директора закрытого акционерного общества "Центромедпрепарат", действительно возникли серьезные финансовые трудности. Более того, из источников, "приближенных к акционерам", поступила информация о том, что далеко не все держатели акций (хотя их всего-то четыре человека) согласны с необходимостью вкладывать деньги в кино, которое снимает супруга генерального директора. Они этим недовольны и считают, что деньги лучше вкладывать в развитие производства, чем в семейную благотворительность.

–  Нет!

Настя в ужасе схватилась за голову, совершенно забыв, что руки у нее покрыты пеной для мытья посуды.

–  Я этого не вынесу, Юрик! Да что ж это за дело такое заколдованное? Что ни день - то новая версия. Теперь нам придется еще и акционеров разрабатывать.

–  Тише, Ася, тише, - кинулся успокаивать ее Коротков.
– Не паникуй раньше времени. Смотри, как все славно получается с акционерами-то! То есть все, что мы с тобой думали, правильно, только исходит не от Ганелина, а от кого-то другого. Или от других, которые сговорились за его спиной сорвать съемки, потому что сам он ни за что не позволяет сокращать финансирование сериала.

–  Это не мы с тобой думали, а Афоня, - сердито сказала Настя.

Она уже заметила, что по лицу стекает мыльная пена, и от этого злилась еще больше. Пена текла и по рукам, забиваясь под завернутые до локтей рукава домашней ковбойки.

–  Тьфу ты, какая ж я растяпа!
– в сердцах воскликнула она, подставляя руки под воду, чтобы смыть пену.
– Юр, знаешь, чего я больше всего на свете сейчас хочу?

–  Лечь спать?
– предположил Коротков.

–  Да нет, рано еще.

–  Покурить?

–  Нет.

–  Чтоб Чистяков приехал?

–  Не угадал.

–  Чтобы Афоня ушел, а Колобок вернулся?

–  Юрочка, солнце мое, я оперирую реальными категориями. Я фантастику даже не читаю, не то что не сочиняю. Я не могу мечтать о том, чего не может быть. Ну, напряги извилины. Ты же меня знаешь миллион лет.

–  Слушай, может, ты есть хочешь?
– испуганно спросил он.
– Ты, наверное, голодная. Аська, я теряюсь в догадках. Могу, конечно, предположить самое простое: больше всего на свете ты сейчас хочешь, чтобы преступление раскрылось. Вот так - раз-два - и раскрылось. Чтобы сейчас нам кто-нибудь позвонил и сообщил о том, что убийцы Инджия и похитители Яны Нильской обнаружены и уже дают показания. Да? Правильно? Я угадал?

–  Да ну тебя, - Настя огорченно вздохнула и отвернулась.
– Это же надо до такой степени меня не знать, чтобы предположить такую глупость! Чтобы преступление само раскрылось! А кайф где? А сыщицкий азарт? А сладость победы? Нет, Юрик, больше всего на свете я хочу, чтобы, когда мы это преступление все-таки раскроем, оказалось, что его совершили люди, испытывающие сильную личную неприязнь к водителю Инджия. А все манипуляции вокруг Яны не более чем попытки запугать свидетеля. Я не хочу, чтобы это дело получилось громким. Я не хочу, чтобы Афоня торжествовал победу.

–  Ну что ж, тебе стоит только намекнуть, и все будет, как ты хочешь. Те двое, которых задержали по подозрению в причастности к убийству, все еще в клетке прохлаждаются.

–  Но их никто не опознал, ни Яна, ни собачник из парка. И оружие, из которого застрелили Инджия, пока не нашли.

–  И что? Подумаешь, невидаль. С ними пока хорошо обращаются, бьют не сильно, вот и не опознал никто. Надо будет - сами признательные показания дадут, если жить хотят. И оружие сами найдут, даже если не знают, где оно и как выглядит. Найдут и на блюдечке принесут.

–  Юрка, ты циник, - грустно рассмеялась Настя.
– Их, конечно, бьют, сомнений нет. Но мне так неинтересно. Кайфа никакого. Я ведь женщина, не забывай, поэтому никогда не полагаюсь на физическое насилие. Я его просто оказывать не могу в силу общей слабости и нетренированности организма. Мне интереснее, когда результат достигается мозгами, хитростью, ловкостью, умением прогнозировать ситуацию.

–  Вот! То-то и оно, подруга, что ты свои личные интересы ставишь выше интересов дела, - назидательно произнес Юра.
– Ты хочешь, чтобы новый начальник сел в лужу, чтобы он оказался не прав. И ты готова землю рыть, чтобы доказать, что ни Ганелин и дела его фирмы, ни Нильский и его публикации не имеют никакого отношения к убийству. Ведь так?