Незапертая дверь

–  Нет, - она отрицательно покачала головой, - вот тут вы не правы. Терпеть я бы в любом случае не стала.

–  Да? Ну и что бы ты сделала? Меня ты обозвала троечником и спекулянтом. А ему ты что предъявила бы?

–  Совсем не обязательно предъявлять обвинения, чтобы заставить человека сделать то, что нужно. Вам это в голову не приходило? Есть масса других способов. Я допускаю, что вам эта идея просто недоступна, вы же привыкли источников на компре вербовать и ничего другого не умеете.

–  Интересно, а ты на чем их вербуешь? Кстати, я еще твою агентурную работу не проверял. Подозреваю, что у тебя с этим далеко не все в порядке. Сколько у тебя источников на связи?

–  Двенадцать.

–  Это по бумажкам. А живых, настоящих?

–  Двенадцать, - упрямо повторила Настя.
– Вы хотите посмотреть дела? Я принесу.

–  Не сейчас, мне некогда этим заниматься. Иди, отсылай запрос и работай по мужу Вороновой. К вечеру чтоб была информация.

–  А если ее нет?

–  Она есть, - с нажимом произнес полковник.
– Я точно знаю, что она должна быть. Если ты ее не найдешь, значит - работать не умеешь. Все, Каменская, свободна.

Каждый опер знает, что бумажная писанина - это слабое место любого розыскника. А среди всей бумажной писанины самое слабое - это оформление работы с негласными источниками информации. Поэтому когда опер выбивается в начальники, он точно знает, с чего нужно начинать, если хочешь прищучить подчиненного и поставить его на место. Что ж, Афоня - не исключение. Когда-то Гордеев уже уходил в министерство, на его место назначили нового начальника, так он тоже с проверки секретных материалов начал. Знаем, проходили. Вернувшись к себе в кабинет, Настя даже не потрудилась достать из сейфа агентурные дела, чтобы проверить, все ли в них в порядке. Она была уверена, что проверять Афоня ничего не станет. По крайней мере, у нее. Да, он ничего не понял. Но он испугался. В этом Настя не сомневалась.

* * *

Пару дней назад он заметил слежку. Сначала решил, что померещилось, но потом несколько раз проверился и убёдился: нет, не показалось, действительно следят. Значит, суки, вычислили его. На чем? Скорее всего, на данных аэропорта, больше не на чем. Ну что ж, он предусмотрел такой вариант. Пусть помучаются, он им голову еще поморочит. есть только одна вещь, при помощи которой они могут с точностью определить, является ли Виктор Слуцевич тем самым Юркой Симоновым или не является. Только одна. И люди, стоящие над ним, сейчас делают все возможное, чтобы добраться до этой вещи и уничтожить ее.

Стало быть, пришло время снова пустить в ход чужие имена. Вот уже несколько дней, с тех пор, как познакомился с Юлей, Виктор называл себя только так, как записано в его паспорте. Временная передышка окончена, необходимо активизировать контакты, чтобы было чем пыль в глаза пускать.

Первым делом он отправился в казино. Давно он не играл, целых десять месяцев, с тех самых пор, как уехал, чтобы сделать пластическую операцию. Четыре месяца жил, что называется, "в подполье", пока готовились новые документы и заживали рубцы, потом полгода в Москве с новым именем, новой работой и новой жизнью. И ни разу за все это время он не переступил порог игорного заведения, хотя раньше дневал там и ночевал, проигрывался до последнего рубля или выходил победителем. Бороться со страстью было трудно, но жить хотелось больше, чем играть. Виктор понимал, что если его начнут искать, то первым делом займутся именно казино.

Прежде чем сесть за игру, Виктор придирчиво оглядел всех крупье, стоящих за карточными столами. Рулетку отмел сразу, ведь Юрка Симонов был известен пристрастием именно к рулетке. Значит, будем играть в "блэк джек". Надо только правильно выбрать крупье. Это непременно должен быть новичок или кто-то, поставленный на работу по приказу "крыши", то есть человек либо еще плохо знающий правила поведения за столом, либо чувствующий себя в полной безопасности и не считающий поэтому нужным данные правила выполнять. В хорошем казино такого крупье вряд ли сы-Щешь, посему и отправился Виктор в место недорогое, затрапезное, не пользующееся хорошей репутацией, в частности, и из-за непрофессионализма персонала. Будь он Юркой Ceменовым, он бы, конечно, отправился в "Голден Пэлас" или в "Кристалл". Но он не Симонов, а совсем другой человек, оттого и класс казино совсем не тот.

Наконец Виктор нашел то, что искал. За одним из столов сменился крупье, невысокий крепкого сложения паренек, и на его место встала девица с таким выражением лица, что сомнений не оставалось: уж эта-то молчать не будет. Виктор подошел, сел на свободное место рядом с двумя другими игроками, поставил красную фишку. Посмотрел на первую сданную карту - восьмерка.

–  Еще, - сказал он.

Второй оказалась дама. Хорошая карта, восемнадцать очков. Рассчитывать на то, что третьей окажется двойка или, что еще лучше, тройка, не приходится. Шансов маловато.

–  Хватит.

У крупье оказалось семнадцать, у двоих других игроков - перебор. Виктор сгреб выигранные фишки, сделал новую ставку.

–  Не огорчайтесь, девушка, - он лукаво подмигнул крупье, - вам, наверное, в любви везет. Кстати, меня зовут Эдик. А вас?

Начало было пошлым, затрепанным и затертым от многовекового употребления, а вопрос об имени - и вовсе не обязательным, ибо на форменной блузке у девушки красовался значок с эмблемой казино и ее именем: "Стелла". Виктор ни секунды не сомневался, что зовут ее на самом деле по-другому, попроще. В дешевых казино царили те же нравы, что и на панели, где Стеллы, Илоны и Моники по паспорту звались Раями, Зинами и Танями.

–  Стелла, - вежливо ответила крупье, сдавая карты.

–  Ну, с таким именем тебе просто обязательно должно повезти в любви, крошка, - фамильярно заявил Виктор, поднимая карту. Туз. Отлично, есть возможность для маневра, тузы хороши тем, что их в зависимости от остальных карт можно считать либо за одиннадцать, либо за единичку, так что к тузу не страшно и две карты прикупить.

–  Еще.

Двойка.

–  Еще.

Тройка.

Да что ж такое, ни два ни полтора, шесть - мало, шестнадцать - уже опасно. Если шестнадцать, то его устроят четверка или пятерка, но три маленькие подряд в одни руки редко приходят. Если шесть, то нужно брать.

–  Еще.

На этот раз пришел валет. Снова шестнадцать. Ну что, взять пятую карту или остановиться? Виктор решил взять. Это оказалась пятерка. Он выиграл.

–  Не грусти, крошка, - сказал он, - я твое заведение до дна не обчищу, немножко поиграю и уйду. Я вообще-то не игрок, у меня другая сфера интересов, но меня, понимаешь ли, баба сегодня утром бросила. Окончательно. Вещи собрала и - фьюить - умотала с новым хахалем в Грецию отдыхать. А мужики мне говорят, мол, раз у тебя в любви такой облом приключился, так пойди поиграй, может, в карты повезет. Вот видишь? Везет пока. Я уже года три в казино не играл... Ну да, точно, три с половиной, там, у кума-то, сама понимаешь, казино нет. Там между собой играют.

Сидящие рядом игроки покосились на него, и Виктор понял, что обратил на себя их внимание, что, собственно, ему и требовалось. Он поиграл еще минут сорок, с переменным успехом, то и дело сетуя на неправильность поговорки о везении в карты несчастливым любовникам и постоянно втягивая Стеллу в разговор, выпил рюмку коньяку, получил в кассе выигрыш в размере двадцати трех долларов и ушел. Краем глаза он заметил, что тот парень, который за ним следил с самого утра, остался в казино. Это хорошо. Значит, все идет, как задумывалось. Сейчас он будет искать подходы к крупье и тем двум игрокам, что сидели с Виктором за одним столом, знакомиться с ними и выяснять, о чем треп был. Они, по идее, должны будут слить ему всю ту туфту, которую он целый час на них вываливал.