Нежданно-негаданно (сборник)

Клипп слушал с возрастающим изумлением.

— Вы что, хотите сказать, что это… м-м-м… преисподняя? — с трудом выговорил он.

— Пожалуйста, поймите меня правильно. Я смог вызвать вас благодаря особым свойствам вашего характера. Но это не значит, что вы — погибшая душа или станете таковой. Просто у вас соответствующий… хм… склад ума.

— Это клевета! — решительно произнес Клипп. — Я мирный астроном, старый холостяк, люблю кошек и всегда голосовал за кандидата своей партии. Я признаю, что терпеть не могу детей и собак, но никогда ни тех, ни других не обижал. Да, я принимал участие в научных дискуссиях, и иногда там переходили на личности, но по сравнению с обычными распрями между соседями это было совершенно безобидно!

— О конечно, — сказал Асмодей. — Это свойство характера — ваша отчужденность от мира. Вы живете только этой — как вы ее назвали? — астрологией…

— Сэр! — заорал Хобарт Клипп так, что задрожали стены. Последовала гневная отповедь, от которой демон съежился и зажал уши. Когда пыль осела, Асмодей продолжал:

— Как я уже сказал (да-да, приношу свои извинения, я просто оговорился!), ваша главная страсть — это, очевидно, неистощимая научная любознательность. Вы не чувствуете особой привязанности ни к одному смертному, ни к самому человечеству, ни к нашему… м-м-м… скажем, уважаемому противнику. Ни к нам, конечно. Вы лишены духовных корней. Именно благодаря этому я и смог вас вызвать.

— Я полагаю, что вы говорите правду, — задумчиво сказал Клипп. — Не могу себе представить, чтобы пришелец с иной планеты вздумал морочить мне голову такой ерундой. Больше того, я замечаю, что некоторые законы природы здесь не действуют. В любой сколько-нибудь логичной Вселенной вы не могли бы летать на этих нелепых крыльях.

Асмодей, отличавшийся адским тщеславием, с трудом удержался от резкого ответа.

— Но скажите мне, — продолжал Клипп, — как возможно бессмертие? Ведь даже для того, чтобы зафиксировать накопленные вами знания хотя бы за тысячелетие, понадобились бы все до единой молекулы ваших нервных клеток. Я уж не говорю про обработку такой массы информации…

— Духовное существование не подчиняется физическим законам, — сердито ответил Асмодей. — Я вообще не материален.

— Ах, вот что? Понятно. Тогда, конечно, вы можете существовать в любой материальной среде, путешествовать с любой скоростью и так далее? — продолжал Клипп с возрастающим интересом.

— Да, конечно. Но позвольте…

— И Вселенная в самом деле была сотворена в определенный момент?

— Конечно. Я же вам говорил. Но…

У Клиппа заблестели глаза.

— О, если бы это слышал Хойл!

— Давайте перейдем к делу, — прервал его Асмодей. — Я не могу беседовать с вами десятилетиями. Вот мое предложение. Вы — материальное существо в нематериальном мире, поэтому здесь вы можете проникать сквозь препятствия, не бояться насилия, передвигаться с любой скоростью, точно так же, как я на Земле. Когда я вас отпущу, вы очутитесь в мире смертных не только в той же самой точке, но и в тот же самый момент.

— Вот и хорошо, — сказал Клипп. — Признаться, это меня несколько беспокоило. Я как раз экспонировал пластинку в обсерватории. Интереснейшее исследование, а мне дают всего одну ночь в неделю! Ведь если я получу нужные данные, моя теория переменных звезд типа Вольфа-Рейе… Кстати, как вам нравится эта идея? При внутризвездных температурах обычно невозможны перемещения…

— Замолчите и слушайте меня! — взревел Асмодей. — Кто кого вызвал, в конце концов? Вы должны выполнить мое поручение. За это я вам помогу. Я сделаю вас самым богатым человеком на свете.

— Ах, вот что, — Клипп присел на корточки. — Наконец-то мы добрались до сути дела.

Он потер подбородок рукой, испещренной старческими желтыми пятнами.

— Богатство? Нет, ради бога, не надо! Я могу лучше использовать свое время, чем сидеть в скучном кабинете и иметь дело со скучными чиновниками налогового ведомства. И куда мне тратить то, что останется после них? Боже мой, нет!

Асмодей содрогнулся.

Выражайтесь осторожнее, — сказал он. — Ну, я мог бы сделать вас снова молодым — знаете, вино, женщины,

— А вы представляете себе, как нудны даже самые интеллигентные женщины? — проворчал Клипп. — Я ведь однажды чуть не женился. Это было в двадцать шестом году. Она была из Гарварда и сделала довольно приличную работу о затменпых двойных звездах. Но когда она начала болтать о платье, которое видела в витрине… Алкоголем я себя дурманить не люблю, а что касается песен, то мое пение значительно уступает записям из моей обширной фонотеки.

— А бессмертие?

— Я уже отметил, что физическое бессмертие более чем бесполезно. А бессмертием духовным, если верить вам, я, к моему удивлению, уже обладаю.

Асмодей почесал между рогов.

— Так чего же вы хотите?

— Я должен подумать. А вы чего хотите?

Асмодей весь напрягся. Пора!

— Печать Соломона! — выдохнул он.

— Чего-чего?

— Она была доставлена с Земли тысячу лет назад. Я не буду вам описывать все трудности, с которыми это было связано, и не буду говорить, чем это кончилось. В конце концов было решено ее спрятать. Сам владыка ада поместил ее в Огненный Источник. Там она и лежит до сих пор. Про нее уже почти забыли — ни один демон не может приблизиться к Источнику, там самое горячее пламя во всем аду.

— Но я…

— Вы смертный, и этот огонь не принесет вам физического вреда. Правда, вы испытаете душевные муки. Я думаю, лучше всего вам будет разбежаться, нырнуть в огонь, а потом по инерции вы пронесетесь дальше. Вы увидите алтарь, а на нем — печать. Хватайте ее и бегите вон. Вот и все, только не забудьте приспособить к ней ручку, чтобы я мог ее держать.

Клипп погрузился в раздумье.

— Я все еще не знаю, чего бы попросить взамен.

— Я согласен на любые условия, — величественно произнес Асмодей, извлек из стола пергамент и занес над ним перо.

— Хм… — Клипп стал мерить шагами пространство внутри магического круга. В кабинете стало очень тихо. Асмодея даже в пот бросило. С такими существами нелегко иметь дело. Книга предостерегала, что смертные хитры и коварны.

Наконец Клипп остановился и щелкнул сухими старческими пальцами.

— Вот именно, — прошептал он. — Это как раз то, что нужно.

Он повернулся к Асмодею. Глаза его лихорадочно сверкали, но голос оставался таким же скрипучим.

— Ладно. Я сделаю то, о чем вы просите. Но когда я буду на смертном одре, вы явитесь ко мне и исполните то, о чем попрошу я.

— Имейте в виду, что, если вы будете осуждены на вечные муки, я вас не смогу вызволить, — предупредил Асмодей. — Впрочем, когда вы прибудете сюда, я вас устрою как-нибудь получше… подыщу вам тепленькое местечко…

— Не думаю, чтобы мне грозили вечные муки, — ответил Клипп. — До сих пор жизнь моя была безупречна, а менять свои привычки я не собираюсь.

— Ну что ж… Ладно. — Асмодей про себя расхохотался. — Когда будете умирать, я явлюсь, чтобы уплатить свой долг. Все, что будет в моих силах.