Нежданно-негаданно

Я положила на тумбочку книжку, выключила свет и тихонько вышла из комнаты.

Маргариты Рудольфовны так и не было. Оставлять ребёнка одного в квартире, пусть и спящего, было не в моих правилах. Да и ехать так поздно домой не имело смысла. Поэтому я решила переночевать и ехать с самого утра.

Ночью я проснулась от звука открывающейся входной двери. Маргарита Рудольфовна вернулась домой. Довольно громко раздевшись, она добралась сначала до кухни, и погремев немного посудой, направилась в спальню.

Я глянула на часы, показывающие три часа ночи, неодобрительно покачала головой и постаралась сразу же заснуть.

Рано с утра я уехала домой и провела день со своими родными. Они много расспрашивали о моей работе, о хозяйке, о девочке, и я подробно с ними делилась. Мы съездили на очередной прием в больницу, сходили погулять в парк, а на обратном пути закупили продукты в магазине.

На следующие утро я вернулась на работу. Когда пришла, все ещё спали. Чтобы никого не разбудить, я тихонечко пробралась в свою комнату, переоделась, прошла на кухню и принялась за приготовление на завтрак сырников и омлета с ветчиной.

Около девяти, когда я уже давно всё закончила, навела порядок и сидела за столом, попивая кофе, на кухню медленно вошла Карина и еле слышно поздоровалась. Выражение её лица говорило само за себя. Она громко плюхнулась на стул напротив меня и угрюмо склонила на бок голову.

– Доброе утро, Карина. Что с тобой? – обеспокоенно спросила я. – Ты выглядишь очень расстроенной.

Карина ничего не ответила, продолжая молча смотреть в никуда.

– У меня сегодня получились очень вкусные сырники. Хочешь попробовать? – решила я быстро сменить тему, догадываясь, что такая гордая особа не станет плакаться мне в жилетку и с первой же минуты рассказывать о своих невзгодах.

Не дожидаясь ответа, я вскочила из-за стола и подала завтрак так и сидящей неподвижно маленькой молчуньи, а сама вернулась на своё место.

Поскольку занятий в бассейне при мне ещё не было, то я решила, что это хорошая возможность включить её в беседу.

– Так. У нас сегодня по планам бассейн, правильно? – уточнила я скорее у самой себя, нежели чем у собеседницы напротив, и продолжила демонстративно читать выданное Маргаритой Рудольфовной расписание. – Если я ничего не путаю, то занятия начинаются в двенадцать часов. А адрес какой? Ааа… вижу… Во сколько вы обычно выходите из дома?

Я подняла глаза на девочку в надежде, что она всё же соблаговолит ответить, чтобы там у неё не приключилось. И я оказалась права. Карина неохотно пошевелилась и ответила:

– Когда мама везёт меня на машине, то за полчаса, а так на автобусе за час доезжаем.

– Отлично, – весело подхватила я, – тогда в одиннадцать будем выходить, да? Или немного пораньше, чтобы ты успела переодеться?

– Лучше выйти без пятнадцати одиннадцать.

– Договорились. А что тебе хочется сегодня на обед? – никак не сдавалась я. – Я как раз им сейчас буду заниматься. Кстати, твой омлет уже совсем остыл. Может, подогреть?

У Карины в глазах промелькнули веселые искорки, но виду она старалась не подавать, а лишь скромно кивнула в знак согласия. Я быстренько подогрела в микроволновке омлет и вернула ей тарелку. В этот раз она, не раздумывая, принялась уплетать его за обе щёки.

Удовлетворенно посмотрев на девчушку, я принялась чистить овощи на суп.

– А вы можете приготовить на ужин пасту с морепродуктами? – вдруг услышала я вопрос от Карины.

– С морепродуктами? – переспросила я и задумалась. – Я не знаю, есть ли они дома… или может нужно купить…

– Есть, – радостно закричала девочка и побежала к холодильнику. – Они вот тут лежат в морозилке. – И с этими словами она вытащила большую пачку замороженных морепродуктов.

– Что ж.… замечательно. Значит, на ужин мы их съедим.

– Ура. А сверху посыплем мелко натёртым сыром.

Я улыбнулась. Мне доставляло огромное наслаждение видеть светящиеся глаза Карины. В пятницу мы так славно провели вечер, я думала, что сегодня она будет вести себя со мной также, но, видимо, что-то вчера произошло, пока меня не было. Хорошо бы узнать, что именно.

Пока я была погружена в свои размышления, готовя суп, Карина выпила чай с сырниками и ушла к себе.

Маргарита Рудольфовна встала перед самым нашим выходом в бассейн. Поздоровавшись, она села пить кофе, отказавшись от еды, и, как всегда, уткнулась в свой телефон. В десять сорок Карина вышла из своей комнаты и молча пошла в коридор. На реплику матери по поводу одеться потеплее она лишь резко огрызнулась. Всё стало ясно. Значит, конфликт был вновь между ними. Успокаивало лишь то, что хотя бы её саму пока сюда не вписали.

Дорога заняла немного времени, поскольку по воскресеньям людей на улицах меньше, но ехали мы в полной тишине, так как молчаливая Карина больше не вымолвила ни слова.

А вот после занятий она выбежала очень воодушевлённой, и с восторгом рассказала, что её включили в список участвующих в соревнованиях.

– Ничего себе! Это потрясающая новость! Ты молодчина! – обрадовалась я. – Это нужно обязательно отметить. Давай зайдём в кафе и съедим что-нибудь вкусненькое.

Карина изумлённо выгнула брови и осторожно спросила:

– А можно? Мама не заругает?

– Ну если ты переживаешь по этому поводу, то мы можем сохранить это в тайне. Может же быть у нас с тобой маленький безобидный секретик?!

Но девочка все же недоверчиво на меня смотрела:

– А как же репетитор? Она придет к четырём.

– Мы посидим совсем недолго. Не бойся, пойдём, отметим твоё включение в соревнования.

И Карина сдалась. Мы зашли в кофейню, находившуюся как раз рядом с нашей автобусной остановкой, и заказали себе по молочному коктейлю и сладкому пончику.

– Как давно ты занимаешься плаванием? – спросила я Карину, когда мы заняли свободный столик.

– С семи лет.

– А раньше ты уже участвовала в каких-нибудь соревнованиях?

– Нет, это первые.

– Тогда тем более хорошо, что мы зашли сюда. Первые соревнования! Поздравляю! За каждую даже маленькую победу нужно себя хвалить и баловать!

– Мне Алиса тоже говорит, что нужно иногда делать что-нибудь для себя, а не только то, что мама требует.

– А Алиса – это кто? – уточнила я.