Нежеланная дочь
Шрифт:
— Костя, что происходит? Почему мне звонят из школы и спрашивают, видела ли я Филиппа? — сразу в карьер допрашивает теща.
— Я не знаю.
— Костя! Что значит «ты не знаешь»?!
— Я не в городе. Возвращаюсь. Часа через три буду на месте. — Посадка должна скоро закончиться, и я, наверное, первый раз в жизни молюсь, чтобы не было никаких задержек рейса.
— Костя! Это целых ТРИ часа! — доносится из трубки. — Сделай же что-нибудь!
Что такое три часа, когда Филипп, как я понял, пропал со вчерашнего дня.
— Я сделаю, — отвечаю, сбрасываю вызов и набираю номер Бабакина.
— Мужчина! —
Девушка, на бейдже которой написано «Марина», поправляет идеально сидящую куртку униформы и нервно бросает взгляд на часы.
— Марина, — умоляюще смотрю на девушку. — У меня сын пропал. Один звонок! Буквально минуту!
Пару секунд она сомневается, но незаметно кивает головой. Звоню Антону и прошу пробить номер Филиппа. Отключаю сотовый. Марина выдыхает и только потом садится на свое место, пристегивая ремень.
Я не знаю, как мне дались эти три часа. Но стоило включить телефон, как посыпались уведомления о пропущенных звонках. Включаю голосовое сообщение от классного руководителя: «Константин Владимирович! С Филиппом все хорошо. Огромная просьба подъехать к Романовской Елене Ильиничне. Мальчика нам не отдают!»
Это то какая-то ошибка! Елена Ильинична ни за что бы не стала удерживать ни Филиппа, ни кого-то еще! Она сразу бы мне позвонила, чтобы предупредить! И я набираю номер бабушки Эрика.
— Еле…
— Костя! Слава богу! Здесь какие-то люди, и они требуют отдать им Филиппа!
— Все в порядке, Елена Ильинична! Это классный руководи…
— Да по мне хоть королева Великобритании! Мальчика я им не отдам! И почему ты не отвечаешь на мои звонки?! — В голосе немолодой женщины слышатся грозные нотки, и я чувствую себя нашкодившим мальчишкой.
— Елена Ильинична, у меня нет ваших пропущенных звонков. Вы же знаете, что я всегда вам…
— Как это — нет?! Я вчера еще звонила, сказать, что Филечка останется у нас! А ты трубки не берешь!
— Я сейчас в аэропорту. Скоро подъеду. С Филиппом все в порядке?
— Да, — слышу ответ, но по интонации чувствую, что это не так.
— Елена Ильинична, что случилось?
— Эрик…
— Что с Эриком? — кровь отливает от лица.
— Да что с ним будет! Как не было мозгов так и нет! Костя, он телефон Филечки выстирал, — жалуется женщина. Назвать ее пожилой язык не поворачивается — она очень энергичная несмотря на слабое сердце.
— Что? Телефон? Это ерунд… — начинаю, но она меня перебивает.
— Костя, эта «ерунда» денег стоит!
— Елена Ильинична, не беспокойтесь, пожалуйста, по поводу телефона! Я скоро приеду.
Выдыхаю, узнав, что Филипп в надежных руках и ему ничего не угрожает, но прежде чем позвонить Ольге Васильевне, просматриваю входящие звонки. Пропущенных нет. Не верить Елене Ильиничне у меня нет оснований. Больше она ни разу мне не лгала, и я совсем ничего не понимаю.
После пяти минут ковыряния в собственном телефоне, я узнаю, что номер бабушки Эрика внесен в черный список! Этого я не мог сделать, потому что у женщины слабое сердце, и если ей плохо, она сначала звонит в скорую, а потом сразу мне. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, кто это сделал. Поступок Евгении выглядит
настолько мелочным, что невольно становится не по себе — как можно ревновать к женщине, годящейся мне в матери?Евгения. Я на многое закрывал глаза. Но не поинтересоваться, где твой сын и почему он не пришел ночевать — это за гранью моего понимания.
Объяснив все классному руководителю и заполнив все бумажные формы сотрудника полиции, хочу выдохнуть, но вопрос Елены Ильиничны убивает на месте.
— Костя, это правда?
— Что?
И Елена Ильинична пересказывает мне то, что рассказал ей Филипп.
— К сожалению, это правда, — признаюсь женщине.
Она меняется на глазах. Взгляд тускнеет и словно спрашивает: «Как так?», плечи опускаются, будто на них положили тяжелую ношу, и она не в состоянии ее держать. Но мне нечего сказать в свое оправдание. Мы не можем изменить того, что было.
Между нами повисает тяжелое молчание. Елена Ильинична первая нарушает его:
— Я явно не та, кто имеет право тебя осуждать. Сама не без греха, и ты это знаешь. Но позволь заметить, что так вываливать все на детей нельзя! Костя, они же еще дети! Пусть Филипп останется пока у нас, пока ты поговоришь со своей женой, — предлагает она.
Евгения единственная, с кем я еще не разговаривал. Но здесь и разговаривать не о чем.
Захожу в комнату Эрика. Филипп сидит на его кровати и играет с рыжим котенком, заставляя того ловить привязанный на веревочку фантик от конфеты. Некоторое время смотрю на бесхитростную игру, вызывающую улыбку на лице Филиппа. Евгения никогда не разрешала завести домашнее животное, и сын, так же как и я в детстве, вырос без них.
— Фил, — зову его. Он нехотя отрывается от игры. — А где Эрик?
— На тренировке.
— Ясно. Филипп, нужно возвращаться. Тебе еще делать уроки…
— Пап, я не хочу домой. Я решил, что пойду учиться в кадетский корпус, — совершенно серьезно заявляет он. — Эрик сказал, что у нас только после девятого класса, но можно подать заявление в другой город…
Сажусь рядом и глажу рыжее недоразумение, которое Эрик нашел у себя под дверью. Рыжик подрос и выглядит уже не таким тощим и облезлым.
— Давай ты хорошо подумаешь, а потом мы решим? Идет?
— Ладно, — соглашается Филипп.
Забираю почти высушенные вещи Филиппа. Сын хоть и несильно уступает в росте Эрику, но в его джинсах выглядит непривычно.
Стоит нам зайти домой, как Евгения накидывается не него:
— Где ты был, паршивец, что меня из-за тебя дергают в твою дебильную школу?! — рычит Евгения, замахнувшись на сына.
— Женя! — Ловлю ее руку.
— Я же говорил, что мне лучше остаться у бабы Лены, — Филипп готов вернуться обратно.
— Пусти меня! Пока ты шляешься непонятно где, я должна терпеть в своем доме твою ублюдку! — Жена напрасно пытается выдернуть руку, а после ее слов я сжимаю сильнее.
— Евгения! — дергаю женскую руку на себя.
— Что?! — Женя с вызовом глядит мне в лицо. — Что ты мне сделаешь?!
Она права. Я никогда не подниму руку на женщину.
— Филипп, переоденься и собери школьный рюкзак, — прошу сына.
— Я давно говорила отправить его в кадеты! Но ты же у нас «правильный папочка»! — Фразы Евгении просто сочатся ядом.