Нежеланная невеста, или Зимняя сказка в академии магии

— Как трус, — улыбнулся вдруг темный. — Удивительно, но ты мыслишь здраво для своего возраста, Белль. Думаю, так и есть. Не бойся власти Даррела, она небезгранична. И я помогу тебе, чем смогу. Что ж, давай не будем говорить о моем кузене, в конце концов, это мое свидание.

— Идет?

— Идет.

Я немного смутилась от его пристального взгляда, но уверенно кивнула, и мы направились к заснеженному лесу. Былая уверенность мало помалу вернулась ко мне, и, гуляя, мы разговаривали обо всем на свете. Нам нравились одни и те же книги и спектакли, мы оба любили шоколадную пасту, обожали кататься на коньках и были в восторге от дирижаблей и высоты. Эштан больше не был для меня опасным темным, с которыми не нужно было общаться во имя собственной безопасности. Он стал обычным парнем. Хотя, если честно, не совсем обычным. Время от времени я с интересом поглядывала на его лицо, и часто мой взгляд останавливался на его губах — тонких, четко очерченных и насмешливых. Когда я вдруг подумала, что этими самыми губами он мог поцеловать меня, щеки вспыхнули, как от жара. Раньше я никогда не целовалась с парнями.

После прогулки, когда стало совсем темно, Эштан решительно повел меня на портальную станцию — решил, по его словам, сделать сюрприз. Правда, я сначала отказывалась — денег у меня не было, а за счет Эштана телепортироваться не хотелось. В конце концов, недавно мне пришлось телепортироваться за счет Дэйрил! Однако я успокаивала себя, что наша помощь взаимна — в конце концов, я помогала ей со многими предметами весь семестр. А вот как отблагодарить Эштана, понятия не имела.

Выслушав меня, он почему-то рассмеялся и сказал, что слишком самостоятельные девушки, конечно, в его вкусе, но я обижу его, если откажусь от предложения.

— В конце концов, это я пригласил тебя, Белль, — добил меня Эштан, и я со вздохом согласилась. Со вздохом и замиранием сердца, конечно же!

Мы направились не в не столицу, а в горы — их называли Северо-Западными, и они обступали Тайлерис с одной из сторон, издревле защищая от ветра и набегов орков-кочевников. Орки давным-давно кочевниками быть перестали, отбросили варварские обычаи и счастливо жили в республике Орк-горрд. А ветер становился с годами все сильнее и сильнее, словно предвещая беду, идущую с моря.

Я вспомнила о предсказании пророчицы, и вдоль позвоночника снова поползли мурашки.

— Все в порядке? — спросил Эштан, заметив, что мне стало не по себе.

— Да, — отозвалась я и первой вошла в портал — темный, как того требовали манеры, пропустил меня вперед. А стоило нам выйти из крошечной портальной станции, что находилось в горах, я ахнула. Все вокруг было белым-бело, а внизу, далеко-далеко, раскинулся город, горящий тысячами огней в темноте. Правда, холодно было ужасно! Дул пронзающий ветер, который то и дело норовил забраться под одежду. Даже я, огневик, это чувствовала! Поэтому обрадовалась, когда Эштан предложил пройти в странное круглое здание, увешанное переливающимися разными цветами гирляндами.

Это был ресторанчик — небольшой, но уютный и очень теплый. С огромным камином, в котором весело трещал огонь, и нарядной елью, украшенной звездами и бантами. Он был похож на гостиную в радушном доме.

Людей внутри было немного, лишь пара столов оказалась занятой, и улыбчивая хозяйка усадила нас у окна, с видом на город, заверив, что дуть не будет. Заказ Эштан сделал сам — сказал, что здесь удивительная кухня. И я благосклонно кивнула.

— Как же красиво, — зачарованно смотрела я на столицу, что раскинулась перед нами внизу, в долине. Мой взгляд переместился на Небесный дворец, который сейчас казался красивой елочной игрушкой. — Эштан, скажи, ты ведь член императорской семьи. Но почему же ты без охраны? — спросила я.

— Об этом мало кто знает. А кто знает, тому на это плевать, Белль. Я же темный, — ответил он, глядя не в окно, а на свои переплетенные перед лицом пальцы.

— Звучит грустно, — вздохнула я.

— Звучит жизненно. Темных не любят. Поэтому скрывают, что в императорской семье есть темный. Даже отец отказался от меня, потому что во мне дурная кровь, — вдруг под каким-то порывом признался Эштан. — Тьму из нее не вытравить. Я чернокнижник.

— Это не приговор.

— Это больше, чем приговор, Белль. Это клеймо.

В его голосе звучала боль, которую он тщательно прятал, и мне стало не по себе.

— Знаешь, я хотела извиниться, — сказала я. Было тяжело, но я решилась.

— За что? — спокойно спросил темный.

— Там, на Осеннем балу я… Я перестала замечать тебя после танца, потому что мне сказали, что ты — темный, — призналась я. — Сейчас понимаю, как это было глупо. А тогда я просто испугалась.

Эштан улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

— Все в порядке. Я привык к этому.

— Мне стыдно, — продолжила я. — Я поддалась стереотипам, которые теперь рушатся один за другим. Идеальный принц оказался подделкой, а чернокнижник — неплохим человеком.

— Я же сказал — все хорошо, Белль. Признаюсь — я бы привлек твое внимание к себе, но меня вызвали во дворец, — ответил Эштан. — Иначе мы бы сходили на это свидание в туманный [13] месяц. О, извини, я могу показаться неучтивым или нетерпеливым. Просто… Ты действительно понравилась мне, Белль. Стояла на балконе с терновым венком на волосах, и рассматривала звезды.

13

Туманный месяц — ноябрь.

Он улыбнулся воспоминаниям, а я снова смутилась. Надо же, он помнит, что на голове у меня был венок! А я… Я не помню, во что он был одет. Помню лишь отрывками, как мы кружились по залу в танце. И я все боялась оттоптать ему ноги.

Наверное, я бы сквозь землю провалилась от нахлынувшего на меня смущения, однако нам принесли блюда — закуски, напитки, жаркое с клецками, ореховым соусом и овощами, я. А на десерт — малиновый торт, мой любимый. Все было безумно вкусно, однако когда я случайно увидела счет в конце ужина, у меня глаза на лоб полезли. Однако Эштан закрыл счет ладонью и погрозил мне пальцем. Я лишь вздохнула.

* * *

К замку мы прибыли часам к девяти, но не спешили прощаться. Остановились у одной из лавок сквере Отличия, неподалеку от замка, и продолжили разговаривать. С Эштаном было легко и просто, даже несмотря на его слова о том, что я нравлюсь ему. Расходиться не хотелось, но я понимала, что время позднее, и ему все холоднее стоять на морозе. Эштан ведь не огневик.

— Это было здорово, Эштан, — искренне сказала я ему на прощение. — Спасибо, что показал мне город с такой высоты.

— Рад, что тебе понравилось. Надеюсь, я затмил все другие твои свидания?

— Это было мое первое, — призналась я. — Глупо, да? Все девчонки в моем возрасте бегают по свиданиям, а я…

Я замолчала, видя, что его темные глаза смеются.

— Это не глупо, это мило. Все приходит в свое время, Белль. И любовь, и месть. Просто будь собой.

— Ты такой хороший, — вырвалось у меня. А Эштан вдруг нахмурился.

— Нет. Я не такой хороший, как тебе могло показаться, Белль. Порою я отвратительный. Как и все темные.