Нежеланный отбор для ректора

– Отпусти меня, пожалуйста, – прошу я его дрожащим от страха голосом, складывая руки будто в молитве. – Я никому не скажу про тебя. Клянусь! Только отпусти.

Проклятая метка сверкает, раздражая меня своим присутствием. Я плюю на рисунок, и дракон открывает пасть, издавая неслышимый рык. О, поздравляю тебя, Виола, начались галлюцинации. Тру ненавистный рисунок, а он не стирается, только ярче становится.

– Да что за чёрт, – от отчаяния я бью кулачком по груди ректора.

Он перехватывает мою руку.

– Перестать истерить, это всего лишь метка. У меня такая же, – раздражённо говорит он. – Утомляешь своим квохтанием.

От возмущения я даже не знаю, что сказать. Открываю и закрываю рот, глубоко дыша.

– Вот так-то лучше. Хорошая девочка, – ухмыляясь, хвалит меня, как болонку.

– Я не хорошая, – от злости я начинаю нести чушь.

На каменном лице ректора появляется лёгкая улыбка.

– Радует, что девочка, – язвительно отвечает он.

Я перестаю соображать от отчаяния и злости. Пытаюсь слезть с его колен, но этот наглец крепко меня держит.

– Послушай, нехорошая девочка, – вдруг становится он серьёзным, а я напрягаюсь. – Ты моя истинная пара.

Открываю рот, чтобы возмутиться, как он закрывает его древним, как мир способом – поцелуем. Дракончик на моём пальце удовлетворённо урчит и этот звук я отчётливо слышу в своей голове.

Я снова теряюсь. Волна жара разливается по телу, заполняя каждую клеточку.

Вот только мозг, пробиваясь сквозь обволакивающую меня пелену чувств, превращающих моё тело в кисель, вопит: «Беги, Виола, беги!». Я бы рада бежать, да некуда.

– Истинность – это значит, что ты моя и душой, и телом. Принадлежишь мне без остатка, – прерывая поцелуй, шепчет он мне в приоткрытые от удивления губы.

Он точно ненормальный. Маньяк. Я слышала, что их нельзя злить.

– Дяденька, отпустите меня домой, – хныча прошу я. – Ну, пожалуйста, я никому не скажу.

Я физически ощущаю, как он взбешён. Атмосфера в кабинете настолько накалилась, что впору вешать табличку «Не влезай, убьёт!». Даже воздух стал тяжелее. Мне сложно дышать.

– Ты специально бесишь меня? – рычит ректор. Его лицо в нескольких миллиметрах от моего. Глаза мечут молнии, и я сжимаюсь от страха. – Тебя что, кто-то ждёт дома?

Мотаю головой. Нет, приёмным родителям я не нужна уже. Государство перестало платить на меня пособие, и я перестала их интересовать.

– Тогда слушай и по возможности не перебивай, – уже более спокойно произносит ректор. – Ты попала в королевство драконов Лорингию. Сейчас ты в самой большой в стране академии магии.

– И что мне здесь делать? Я не дракон. Я человек. Поймите же наконец, что произошла чудовищная ошибка, – в отчаянии кричу я.

Как достучаться до его разума? На удивление ректор не злится:

– То, что ты признала, что попала к нам, уже хорошо. У тебя крепкие нервы, девочка.

Он меня хвалит, а вместо радости я испытываю злость. Разговаривает со мной, как с комнатной болонкой.

– Магия в тебе только-только начинает просыпаться, и это нормально.

– Да, неужели? Это как раз-таки ненормально, – не выдержав кричу я. – Ненормально взрослому мужику пудрить мозги наивной девчонке магией, истинностью и драконами. Я не дурочка, чтобы во всё это верить.

– Это радует, – спокойно говорит он.

– Что? – ошеломлённо спрашиваю я, чувствуя себя как раз-таки дурой.

– Радует, что не дура, – поясняет он, оценивающе разглядывая меня. – Не хотелось бы связать свою судьбу с недалёкой, хотя и очень красивой особой.

Наконец-то он ссаживает меня с колен, и я перебегаю за стол.

– Отправишься сейчас в общежитие, – говорит он, копаясь в ящике стола. – Тебе выделят комнату. Будешь ходить на занятия вместе со всеми. О том, что ты истинная пара ректора, лучше промолчать.

Он достаёт простое кольцо и протягивает мне руку. Я с опаской вкладываю свою ладонь в его. Ректор надевает кольцо мне на средний палец руки, к счастью, оно полностью закрывает тату.

– И прикройся чем-нибудь, – рычит он. – Не ходи по кампусу в таком фривольном виде.

– Чем прикрыться прикажете? Вашими добрыми намерениями? – злюсь я на его повелительные нотки в голосе.

– Ты моя невеста, а после окончания учёбы жена, – ухмыляется он. – Такой вид придержи только для меня и никого больше.

Вот гад! Жена! Как бы не так! И только я открываю рот, чтобы высказать всё, что я думаю о ректорах в общем, и о нём в частности, как на территории академии завыла сирена:

– Император в академии. Встречайте!

– Вот принесло не вовремя, – шепчет себе под нос ректор. – Не к добру.

Глава 3

Ректор направляется к окну, и я обречённо плетусь за ним. Мы пересекаем его огромный светлый кабинет с двумя огромными окнами. Ковёр скрадывает шлёпанье моих голых ступней по паркету и тяжёлые шаги ректора. Спрятавшись за массивными тёмно-зелёными шторами, наблюдаем за появлением императора Лорингии.

Зрелище, которое открывается нам, заставляет меня протереть кулачками глаза. На поляну перед академией садится чёрный, как душа грешника, дракон.

Чтобы добить мою психику окончательно, дракон превращается в человека. Вокруг него тотчас, как по мановению волшебной палочки, образовалась ширма и несколько лакеев взявшихся неизвестно откуда, облачают своего господина в роскошные одежды.

– Хватит подглядывать, – взяв меня под руку, отводит от окна ректор.

– Так всё это правда? – с надеждой заглядываю ему в глаза.

Ну скажи же, что у меня разыгралось воображение. Не подтверждай только, иначе я сойду с ума.

– Юная психика весьма лабильна, – говорит ректор успокаивающим тоном. – Со временем привыкнешь, что тебя окружают драконы.

– А вы тоже дракон?

Он разводит руками с виноватым видом:

– Прости, таким уродился.

В здании академии хлопают двери, раздаются восторженные возгласы. Император идёт сюда.

– Тебе нужно одеться, – блещет интеллектом ректор.

– Да, неплохо бы, – соглашаюсь я. – Может, у вас завалялся какой-нибудь немодный в этом сезоне мундирчик?