Нежная королева (Хельви — королева Монсальвата)

— Я говорила! Говорила! Я спрашивала про сахар!

— Ты говорила о своих… идиотах! — зашелся кашлем герцог. — Но ни слова про то, что это нельзя пить!

— Ну, наконец-то, ваша светлость перешла на «ты». — Хельви налила ему воды. — Извини, дружок, но ты не слушал, я обо всем предупредила.

Он обиженно вырвал чашку.

— В вашем запасе, Ваше Величество, остался еще один…

— …Идиот. — подсказала она. — А как на счет изящно выражающихся матросов?

— Хельви, мне не до смеха. — простонал он, даже не заметив, что впервые назвал ее по имени. — В горле кол стоит, дай выдохнуть!

— Дышите на здоровье. — она поднялась и ладонью крепко стукнула его по спине. — Итак, отец Робер.

Харвей сделал выдох и выпрямился.

— Он был моим наставником после смерти родителей, — сказала королева, — помогал собрать старых соратников отца, которым дядя Филипп, взойдя на престол, угрожал выдачей Фарраду. Я многим ему обязана.

В скороговорке королевы чувствовалась какая-то принужденность. Словно молодая женщина, перечисляя заслуги епископа, старалась уверить в них саму себя.

— Это было невероятно давно. — произнесла она. — Сейчас отец Робер — самый влиятельный человек гранарской партии, поскольку является главой нашей церкви. Его любит простонародье, уважает знать. С его мнением я не могу не считаться.

«О д’Орсини она говорила иначе», — заметил лорд.

— Я не просто советую, а настоятельно прошу вас относиться к нему с максимальным почтением.

«И только? — про себя усмехнулся Деми. — Ни друг, ни враг. Во всяком случае положиться на епископа она мне не предлагает. И даже не подсказывает ключей к расположению старика. Не хочет? Видимо, я прав, что-то тут не совсем так, как ей стремится показать».

— Ну вот и все. — улыбнулась Хельви. — Чувствуете, как ненавистная вам вербена начинает действовать?

На Харвея сонливость нахлынула даже быстрее, чем на королеву, поскольку он пил отвар впервые и не успел к нему привыкнуть. Сон навалился сразу и поначалу был глубок. Но потом в нем стали появляться какие-то смутные образы. Мало приятные, надо полагать, потому что Деми заворочался и застонал. Ему снились серые осклизлые стены. Бой больших часов. Скрип открывающейся двери. Омерзительное копошение крыс на полу. Это повторялось каждую ночь. С меньшей или большей отчетливостью. Лорд увидел свои руки на каменной кладке, он был прикован лицом к стене, и чей-то монотонный голос читал список бесконечных, невнятных, противоестественных вопросов. «Нет, конечно, нет!!! Разве они сами не понимают? Это же дико!»

— Нет?

В воздухе взлетает толстый, как удав, бич и бьет по распухшим вывернутым пальцам. Не по телу, не по спине. Еще, еще.

— Нет!!!

Харвей захлебнулся собственным криком. Он сидел в кровати, вытаращив глаза, и ничего не видел перед собой. Его трясло так, что древнее ложе сальвских королей ходило ходуном.

Хельви разом слетела с постели.

— Что? Что? Что с тобой? — она в изумлении смотрела на лорда и не могла прийти в себя от испуга. — Тебе плохо?

Он подавленно молчал, начиная осознавать, где находится. Комната уже серела от рассвета.

Хельви босиком пробежала до стола, налила чашку воды и вернулась к нему. Деми протянул руку, но пальцы его тряслись, как будто по ним и вправду били кнутом. Поэтому чашка застучала по зубам. Хельви вовремя подхватила герцога за локоть и, прежде чем он окатил себя с ног до головы, влила воду ему в рот.

— Не стойте на полу. — выдавил из себя Деми. — Простудитесь. — он подвинулся, и королева присела на край кровати, подобрав под себя ноги. — Простите, я разбудил вас.

— Ничего. — мотнула она головой. — Все равно пора вставать.

— Ну да. Наверное, половина четвертого?

— Половина шестого. — без всякой усмешки поправила Хельви. — И часто это у вас?

Он проглотил неудобный комок. «Наверное, стоит сказать правду. Спим-то в одной комнате. Она все равно узнает».

— Каждую ночь. — подавленно сообщил Деми. Он боялся посмотреть на королеву, но на нее, видимо, это известие не произвело шокирующего впечатления.

— Что ж вы хотите? — развела руками Хельви. — Сколько прошло времени с тех пор, как они вас выпустили?

— Полтора месяца.

Она ласково прикоснулась кончиками пальцев к его плечу.

— Люди годами мучаются. Жаль, что прямо сейчас нельзя начать давать вам маковый отвар как успокоительное. Придется переждать праздники, а то вы целыми днями будете спать. — королева ободряюще улыбнулась ему. — Все пройдет. — ее руки увереннее легли Харвею сзади на плечи и снова притянули его к подушке. — Забудется и уже не станет приносить такой боли, как сейчас.

Он не заметил, как Хельви начала осторожно гладить его по голове. Это действительно успокаивало.

— Ложись. Еще можно поваляться полчасика. Конечно, мы уже не заснем…

— Нет, мне правда неудобно. — сказал Деми, глядя на нее. — Я буду каждую ночь орать, а вы не сможете спать.

— В Гранаре у вас будут собственные покои, другая спальня. Орите там на здоровье, раз стесняетесь делать это в моем присутствии. — сообщила Хельви. — А пока придется потерпеть общество человека, который время от времени будет трясти вас за плечо и говорить: «Эй, Харв, все в порядке, ты не там».

Он невольно улыбнулся. Все-таки она славная, королева Хельви!

Было хорошо лежать в еще сонной кровати, ощущая под боком теплое, свернувшееся клубочком тело, которое изо всех сил, прижималось к нему, как бы забирая его напряжение и злость. Деми закинул за голову руку, и Хельви взяла его за пальцы. Нежно, осторожно, но крепко.

* * *

Только умывшись и переодевшись с помощью камердинера в новый охотничий костюм, лорд Харвей задумался об одной странности. Его не рвало.

«А ведь она меня хватала! — ужаснулся он. — За руку, за голову, за шею, и потом мы почти час провалялись вместе». Спазмов не было. «Значит не так хватала. — остановил себя герцог. — Или я не о том думал».

С Хельви было необыкновенно спокойно. Безопасно в каком-то не любовном, а человеческом смысле. И когда его царственная супруга появилась из дверей на противоположной стороне комнаты, где одевалась к охоте, Харвей понял, что рад ее видеть.

Глава 6

Дерлок не принял участия в охоте. После вчерашнего он лежал пластом, тихо стонал и просил рассола. Королева сокрушенно покачала головой, хлопнула себя по перчатке хлыстиком и развернулась на каблуках.