Нежное создание 2

— Чаю хочешь?

— Жакуй славный, — похвалила его госпожа Маргрит, гладя по спинке. — Хенни, принесёшь клетку в мой покой.

— Где ваша прислуга? — заворчала служанка ей вслед. Вздохнула: — Справилась и домой ушла? А вот не следует её так рано отпускать, бесстыжую.

Ника взяла клетку и поспешила за мамой.

Разговор с ней оставил в душе тяжёлый осадок и, в самом деле, ощущался ненужным и пустым. Каждый остался при своём мнении. Но девушку терзали сомнения: «А что если госпожа Маргрит права и развод Кэптена невозможен? В лучшем случае он растянется на годы или вовсе на десятилетия».

Ждать своего счастья до старости не хотелось. Любить и быть любимой хотелось сегодня. Здесь и сейчас.

Сможет ли любовь Ники выдержать испытание временем?

Госпожа Маргрит добилась своего: нечаянный поцелуй в глазах Ники утратил привлекательность. Острота впечатления притупилась, померкла.

**

Ника пробудилась от лая соседской собаки, продолжавшей вещать бесконечную сольную партию.

Сладко потягиваясь, с глубоким вдохом пожалела бедолагу: «Её, точно, не кормят. Или мучают. Разобраться в срочном порядке», — сделала мысленную зарубку.

Несмотря на ранний час, заснуть снова девушка не смогла. Долго ворочалась, затем решительно встала, умылась. Причёсываясь, потрогала заметно уменьшившуюся, переставшую болеть рану на затылке.

Пересмотрела и подправила эскизы столовой керамической посуды и пивных кружек, над которыми засиделась допоздна. Оделась в рабочее платье и спустилась в зал кофейни.

Там было тихо и сумрачно. Пахло новой мебелью. Из кухни проникал аромат свежей выпечки, тушёного мяса с капустой и копчёных колбас. Слышался недовольный голос Хенни:

— Не стой тут. Иди полы мыть на втором этаже.

— Про уборку покоев на втором этаже мне хозяйка ничего не говорили, — ответила Лина.

— Так и будешь стоять египетским изваянием?

— Не буду. Дай мне ведро. Я налью воды и отнесу Гуго. Он велел мне принести ведро воды.

— Какой он тебе Гуго?! — взвилась Хенни. — Он на двадцать годков старше тебя!

— На семнадцать, — не смутилась девица.

— Иди отсюда. Я сама отнесу ему воды, — Хенни загремела тарелками. Не могла успокоиться. Голос сочился недовольством: — Тебя наняли прислуживать госпоже Маргрит, а не совать нос, куда не следует.

— Я не сую, — огрызнулась Лина.

Выскочив из кухни, она налетела на Нику и толкнула её в бок. Ойкнув от неожиданности и покраснев, проскочила мимо, устремившись вверх по лестнице.

— А поздороваться? — крикнула ей вслед Ника. Уже Хенни: — Что за разборки с утра пораньше? — осматривала кухню в поисках жако.

— Гуго её занимает, видите ли, — проворчала служанка. — Так и вьётся вокруг него говорливой пташкой, срамница.

— А он что? — Ника присела у фаянсового рукомойника, рассматривая отбитый угол на предмет восстановления.

Слушала Хенни вполуха, занятая своими мыслями: «Не восстановить… Клея прозрачного нет. Да и откуда ему взяться? Жалко… Красивый рукомойник… был. Предстоит сделать новый, не такой помпезный и гораздо удобнее».

Представила его — где-то виденный керамический бочонок* литров на пять, выполненный в едином стиле с миской-умывальником, установленными на туалетном столике. Если в «умывальнике» сделать сливное отверстие и под него подставить ведро, спрятанное за дверцей, то всякий раз выливать из миски использованную воду не придётся. Роль водопроводного крана в данном случае будет выполнять бочонок.

«Хочу такой себе в комнату», — размечталась девушка. И обязательно схожий с ним поставить в будущий санузел.

— Выгнать её надо, — услышала Ника недовольный голос Хенни.

— Почему? — спросила без особого интереса.

— Чтоб неповадно было чужих женихов отбивать, — загремела служанка ведром.

Ника, наконец, поняла, в чём дело.

— Оставь всё как есть, — сказала, вернувшись к поискам попугая. — Если Гуго любит тебя, то ни на кого больше не посмотрит. Если ты ему не нужна, значит, и он не для тебя. Пусть катится на все четыре стороны.

— Так я никогда себе мужа не найду, — шмыгнула носом Хенни.

— Тебе нужен муж для статуса замужней женщины или любовь к нему всё же прилагается?

— Я люблю Гуго, — протяжно вздохнула Хенни, вытирая нос полой передника.

— Значит, бери его в охапку и тащи в церковь. Только если он после женитьбы станет гулять от тебя — не плачь.

— А что мне тогда делать? — служанка с интересом присматривалась к госпоже.

— Оставь всё как есть, — уверенно повторила Ника. — Не вешайся ему на шею. Знай себе цену. Поняла? К новенькой не вяжись. Пусть Гуго видит, что она тебе не соперница. Ты лучшая: красивая, добрая, умелая, готовишь так, что язык можно проглотить, — звонко причмокнула.

Хенни отвернулась и засморкалась сильнее.

Не обнаружив жако в кухне, Ника с удивлением уточнила:

— Наш крылатый сквернослов ещё спит? Или госпожа Маргрит посадила его под домашний арест?

— Скажете тоже, — улыбнулась служанка. — Госпожа Маргрит приходили, взяли ему питьё и еду и ушли. А вы что-то рано встали, хозяйка. Голова болит? Кровь спёкшуюся вычесать не надо?

— Вроде не болит, — потрогала Ника затылок. — Кровь больше не шла.

— К лекарю всё одно сегодня сходим, как он велел. Есть будете?

Могла не спрашивать. Кто ранним утром откажется от порции молочной рисовой каши с кусочком ароматного сливочного масла и чашки крепкого травяного чая со свежей выпечкой?

Девушка ела и прислушивалась к доносившимся из коридора звукам.

Хенни тоже слышала голоса, но понять, о чём говорят Лина и Гуго, не могла.

— Бесстыжая, — пробурчала она, заметно приуныв.

— Позови Лину и дай ей ведро воды, — подсказала Ника. — Она, наверное, уже Гуго пожаловалась на тебя. Разочаруй её.

Подбодрила, делая вращательное движение кистью руки:

— Давай, Хенни, веселее, увереннее. Ты — лучшая.

— Скажете тоже, — засмущалась служанка.

Послушно вышла за дверь и зычным голосом позвала новенькую.

Когда та пришла, всучила ей — немного растерявшейся, — ведро с водой и, как ни в чём не бывало, подогнала:

— Пошевеливайся. Гуго заждался.

— Так ты сама хотела отнести, — удивилась Лина.

— Хотела, перехотела, — выпроваживала прислугу из кухни. — Давай, живей, а то квёлая, как та индюшка, которой самое место на вертеле.