Нежное создание

Кэптен наклонил голову к плечу, осмысливая услышанное.

Виллемина зарделась. Глянув на Адриана, опустила глаза и тихо сказала:

— Господин Якубус за всё время моего пребывания в Зволле был у нас дважды и ни разу не выказал своих намерений относительно меня.

«Тебе же это не мешало принимать от него дорогущие подарки?» — мысленно с раздражением бросила ей в ответ Ника. Сказала мягко, с долей снисхождения:

— Он ждал приезда вашего отца, чтобы просить вашей руки, как вы и договорились.

Не дав ей, заметно растерявшейся, вставить слово, готовое сорваться с чувственных губ, поспешно продолжила:

— Его последний подарок вам — какао-порошок для приготовления горячего шоколада, мы упаковывали вместе. Надеюсь, он пришёлся вам по душе. Я лично выбирала красивую упаковку и красную ленту. И тот… предыдущий подарок… — Ника тяжело вздохнула. — Сожалею о вашей утрате. В постигшем нас горе мы с вами едины.

Ван дер Меер посмотрел на Нику, затем на густо покрасневшую Виллемину.

— Да, безусловно, — еле слышно промямлила она. — Но я…

— Не беспокойтесь, — перебила её Ника. — Я никому ничего не скажу и вам не нужно соблюдать траур по погибшему жениху. Адриан свой человек, — она тронула его за предплечье и легонько сжала. — Думаю, он был в курсе ваших отношений.

Ника долгим взором посмотрела на Ван дер Меера. Разговор ему определённо не нравился. Под кожей щёк заходили желваки. Взгляд стал жёстким, пугающим.

Был он недоволен бесцеремонным вмешательством Руз или тем, что узнал о Виллемине, Нике всё равно. Пусть девчонка знает своё место. Впрочем, как и Кэптен. Забыл о своей любимой Аннике? Напомним!

— Мне нужно отдать тебе кое-что перед твоим отъездом к жене в Арнем, — сказала ему Ника. — Когда соберёшься уходить, найди меня. Это важно. И поешь, пожалуйста, отдохни. Я поставила для тебя стул, — кивнула за свою спину.

Знала, что никто не осудит раненого в ногу офицера, если тот сядет у стола и помянет погибшего друга. Спросила:

— Тебе составить компанию?

Конечно, он отказался, и Ника с чувством исполненного долга, довольная собой, не прощаясь с поникшей Виллеминой и больше не глядя на неё, направилась к группе, к которой примкнула госпожа Маргрит.

Мама стояла в обществе губернатора, судьи, тёти Филиппины, старшего бальи и господина Ван Ромпея. Исподтишка бросала на банкира настороженные взгляды, а он… Он наблюдал за её дочерью. И было в его глазах что-то странное, необъяснимое, от чего у женщины вспотели ладони, а по спине пробежал неприятнейший озноб.

* * *

Госпожа Маргрит осмотрела подошедшую дочь сверху вниз, взяла её под руку и отвела в сторону:

— Я видела, что ты беседовала с Виллеминой ван дер Ваал. Тебе обязательно следует с ней подружиться.

— Не получится, — ответила Ника бойко, отыскивая ангелоподобную деву, опустившую голову и с кислым выражением лица слушавшую свою дуэнью. — Не люблю предателей.

— Что? — в руке мамы усиленно завибрировало маленькое опахало из чёрных страусиных перьев, нагнетая воздух на её сильнее побледневшее лицо.

— Она ото всех скрывает, что была невестой Якубуса и траур соблюдать не собирается.

— Якубус не просил её руки, — возразила госпожа Маргрит. — Они не были помолвлены.

— Разве принимать дорогие подарки от мужчины не значит оказывать ему особые знаки внимания и подавать надежду на серьёзные отношения? Если бы сейчас кто-нибудь из мужчин подарил мне…

Ника замолчала и перевела удивлённый взгляд на банкира вдруг осознав, что совсем недавно приняла от него очень дорогое по нынешним меркам подношение. Она даже не подумала вернуть ему какао-порошок! Не важно, что Ван Ромпей годится ей в деды. Прежде всего, он мужчина. А вот обвинить Виллемину в предательстве она уже успела. Может быть, в этом времени одаривать дорогими подарками понравившуюся девушку ничего не означает?

Ника встретилась глазами с банкиром. Он заметно осунулся, ссутулился, плечи опустились, смотрел на неё с глубоко затаённой грустью.

«Он одинокий, добрый, пожилой, уставший человек, нуждающийся во внимании и общении», — еле заметно улыбнулась ему. Они неплохо поладили и присланный подарок — это всего лишь порыв его души, потребность сделать ей приятное, благодарность за интересно проведённое в её обществе время.

Отношение Якубуса к Виллемине имело другой оттенок. С его стороны всё было серьёзно, и девчонка об этом знала.

Госпожа Маргрит чувствительно сжала локоть дочери и тихо сказала:

— У господина Ван Ромпея пустая тарелка. Иди-ка, поухаживай за ним. Он столько для нас делает.

Ника перечить не стала. Подвернулся хороший момент поговорить с мужчиной без свидетелей и поблагодарить его за поддержку.

На организацию похорон ушли почти все сбережения мамы и Якубуса. Материальная помощь банкира — единственное, что поможет им продержаться некоторое время. Дальше их ждёт благородная бедность. Что удастся выкрутиться даже при жёсткой экономии, Ника уверена не была. Приезд будущего наследника недвижимости казался неопределённым и далёким.

Будто почувствовав её желание поговорить, Ван Ромпей сам шёл к ним.

Госпожа Маргрит поспешно отошла в сторону, присоединяясь к другой группе гостей.

Ника заглянула в почти пустую тарелку мужчины.

— Непорядок, — вскинула игриво брови. — Вам помочь с выбором?

— Помогите, будьте столь любезны, — неожиданно согласился он. — В еде мне показана рыба.

— В таком случае могу предложить вам жареного лосося с соусом. Рыбу принесла госпожа Бригитта, и она не может быть невкусной.

— Ну, если вы рекомендуете… — банкир смотрел на другой конец стола, где собралась группа мужчин, выбирая вино, обсуждая сорта, соревнуясь, кто знает больше.

Женщины перешли к сладкому.

Ника с облегчением отметила, что поминальный обед близится к завершению. Значит, скоро к ней подойдёт Ван дер Меер. Она нашла его глазами. Он разговаривал со старшим бальи и, судя по их виду, разговор выходил непростым.

Виллемина прощалась с госпожой Маргрит и выглядела подавленной. Слушала, что говорила ей хозяйка дома и украдкой бросала взгляды на Ван дер Меера.

Потеряв интерес к Виллемине, он стоял к ней вполоборота и проводить не собирался.