Артистке цыганского театра «Ромэн» Ольге Кононовой
Ах, как бурен цыганский танец!Бес девчонка: напор, гроза!Зубы –
солнце, огонь – румянецИ хохочущие глаза!Сыплют туфельки дробь картечи.Серьги, юбки – пожар, каскад!Вдруг застыла… И только плечиВ такт мелодии чуть дрожат.Снова вспышка! Улыбки, ленты.Дрогнул занавес и упал.И под шквалом аплодисментовВ преисподнюю рухнул зал…Правду молвить: порой не разКто-то втайне о ней вздыхалИ, не пряча влюбленных глаз,Уходя, про себя шептал:«Эх, и счастлив, наверно, тот,Кто любимой ее зовет,В чьи объятья она из залаЛегкой птицею упорхнет».Только видеть бы им, как, одна,В перештопанной шубке своей,Поздней ночью спешит онаВдоль заснеженных фонарей.Только знать бы им, что сейчасСмех не брызжет из черных глазИ
что дома совсем не ждетТот, кто милой ее зовет.Он бы ждал, непременно ждал!Он рванулся б ее обнять,Если б крыльями обладал,Если ветром сумел бы стать.Что с ним? Будет ли встреча снова?Где мерцает его звезда?Все так сложно, все так сурово,Люди просто порой за словоИсчезали бог весть куда.Был январь, и снова январь…И опять январь, и опять…На стене уж седьмой календарь.Пусть хоть семьдесят – ждать и ждать!Ждать и жить! Только жить не просто:Всю работе себя отдать,Горю в пику не вешать носа,В пику горю любить и ждать!Ах, как бурен цыганский танец!Бес цыганка: напор, гроза!Зубы – солнце, огонь – румянецИ хохочущие глаза!..Но свершилось! И мрак суровыйРазлетелся! И после злаВсе, кто жив, возвратились сноваПравда все же пришла, пришла!