Нежный бренд, или Рождество в Париже

– Дубленку? Да моих денег не хватит даже на хороший галстук!

– Ну вот, денег нет, а говоришь, что тобой будут пользоваться, – усмехается Оля. – Как пользоваться-то?

Наталья встает из-за стола, выходит на середину офиса и поправляет короткую красную юбку:

– Ты не понимаешь – как? – Она выставляет вперед обтянутую черной сеточкой ногу в туфле на высокой шпильке. – Многие хотят попользоваться моим телом и душой! – И театральным жестом указывает месторасположение души в глубине своего роскошного декольте.

Мы молча смотрим на нее.

– Женщины тоже пользуются мужчинами, – первой не выдерживает Люба. – У мужчин ведь тоже есть душа и тело.

«Бездушные мужчины встречаются, причем не так уж редко, – думаю я. – А вот тела отсутствуют только у привидений…»

Плюшевое сердце – сюрприз от привидения, которое пролетало мимо и очаровалось вашим телом и вашей душой. Примите этот дар! Гарантированы только чистые отношения.

Привидение вообще-то среднего рода. Но существуют и мужчины – привидения. То ли он есть в твоей жизни, то ли его нет… Проходит несколько дней после свидания, и думаешь: «Может, мне все это привиделось, пригрезилось, показалось?»

Оля стучит ручкой по пустой цветочной вазе, чтобы вернуть внимание собравшихся:

– Кажется, я нашла подходящие синонимы – благосклонность, расположение. Вот послушайте: «Мужчина, имеющий расположение к женщине, всегда найдет для нее подарок в нашем магазине. Она отнесется к этому подарку благосклонно».

Благосклонно! Это значит, что женщина знает себе цену, и окружающие это чувствуют. Она никогда жадно не хватается за подарок. Просто улыбается, как Джоконда, и продолжает себе спокойно сидеть…

Я попробовала благосклонно улыбнуться сотрудницам. Судя по нулевой реакции, с первого раза не получилось. Надо будет потренироваться перед зеркалом.

– Благосклонность – это уж точно старомодно! – говорит Наталья. – Лучше попробуй использовать слово «страсть».

– Влечение, тяготение, пристрастие, – Оля мгновенно находит синонимы.

– Все это так быстро проходит… – философски замечает Люба.

– Тогда что же остается? – это Наталья.

– Иногда норковые шубки, иногда дети без алиментов… – грустно говорит Люба.

Оля снова стучит по вазе:

– Куда это вас всех заносит? Мы пишем праздничный текст. Где позитив? Больше радости и оптимизма!

– Если нужен оптимизм, – я опять вступаю в разговор, – то вот что я вам скажу: ничто никуда не уходит, если это безусловная любовь. Все остается в первозданном виде – и влечение, и тяготение, и страсть. А еще – желание постоянно видеть любимого и склонность все ему прощать. А если страсть и уходит на время, то лишь для того, чтобы, вернувшись, разгореться с новой силой.

Наверное, мне не стоило делать такие глобальные выводы… Но ведь каждый судит по себе.

Все молчат.

– Давайте будем проще! – призывает прагматичная Наталья. – А то мы так до утра здесь просидим. Оля, может, стих какой-нибудь про подарки сочинишь?

– Стих? Да пожалуйста! Не ставь условий своей любви, сиди спокойно – подарков жди!

Мы все смеемся, а Наталья возмущается:

– Как это – «сиди спокойно»? Если просто сидеть, то подарки пронесут мимо!

– Ну, мимо тебя не пронесут, – это Люба.

– Да всегда проносили!

– А ты – не ставь условий своей любви! – цитирует Оля шедевр собственной креативной мысли. И вдруг спохватывается: – Ой, мы же хотели уменьшить количество «любви»…

– Не количество любви, – поправляю я, – а количество производных от слова «любовь», да и то в одной только маленькой листовке. А количество любви лучше бы увеличить, ведь ее почему-то на всех не хватает…

Один день, чтобы полюбить

«Ты совсем забросила мольберт и краски. Изредка ты их достаешь – только для того, чтобы дописать мой портрет. Ты не радуешься жизни, как прежде. И я не знаю, как сделать тебя счастливой. Наверное, я не столь силен, чтобы заменить для тебя весь мир…»

– Вот с такими словами он оставил меня… – Катя шмыгает носом и достает бумажный платок. – Собрал вещи и ушел. Я надеялась, что вот-вот он сделает мне предложение, а он ушел! Да еще накануне Дня святого Валентина! Знаете, как обидно! На улице все с цветами, сердечками, шариками. А я одна…

Я тоже, между прочим, без цветов и без шариков. В этом году ко мне не прилетела ни одна валентинка. Да мне только одна и нужна…

В девятом часу вечера я разговариваю в своем кабинете с бывшей сотрудницей. Катя уволилась два месяца назад, но раз в неделю обязательно приходит.

– Два года вместе жили, я его люблю, очень люблю! – Катя уже готова разрыдаться. – Значит, правильно говорят, что нельзя слишком любить…

– Кто говорит?

– Все говорят! И в книжках пишут!

– Что-то я не читала таких книжек…

В разговорах с Катей я всегда чувствую себя старшей, хотя разница в возрасте у нас невелика. Я закрываю дверь кабинета, включаю чайник, достаю коробку конфет.

– Ладно, давай чай с конфетами пить. Съедим всю коробку, тебе половина и мне – половина.

Катя перестает плакать:

– И станем как две толстые тумбочки. Тогда вообще никто не посмотрит в нашу сторону.

– Но мы будем веселыми тумбочками! Знаешь, какой на них спрос! Гораздо больший, чем на таких девушек как мы – стройных, но печальных.

Катя вздыхает:

– Прямо хоть объявление на сайт знакомств подавай…

– Веселая тумбочка ищет встречи с понимающим шкафом! – я пытаюсь развеселить Катю, но пока не получается.

– Значит, вы считаете, что я сама все испортила? – спрашивает она. – Что мне надо было изображать счастье, когда на душе кошки скребли?

– Ты же раньше сама утверждала, что счастлива с ним. Что он самый лучший. Ты ему-то об этом говорила?

– Зачем? Так можно избаловать мужчину, и у него пропадет стимул…