Нежный холод

Спот уставился в потолок.

— Естественно, смерть Тодда стала для нас настоящим шоком. — Директор вздохнул. — Огромная потеря для нашей школы.

Гриви достала из кармана блокнот и начала постукивать им об ладонь.

— Мы хотели бы сегодня поговорить со всеми школьниками из потока Тодда, — сказала она. — А еще со всеми преподавателями, у которых он учился. И с другими людьми, с которыми Тодд мог быть близок. Друзья по спортивной команде, по разным кружкам и так далее.

Спот энергично закивал.

— Конечно. Я вас провожу. У нас четыре класса для двенадцатиклассников.

По лицу Спота градом побежал пот. Крупные капли стекали прямо на островок волос, торчавший над некогда накрахмаленным воротником его рубашки.

Каждый раз, когда директор Спот семенил по коридорам мимо Тодда, тот думал, зачем люди вроде Спота вообще становятся директорами. Сам облик Спота давал понять, что над ним частенько посмеивались.

Вполне возможно, старшие классы для юного Спота были адом на земле. Его легко пародировали, и многие ученики Олбрайт делали это очень и очень неплохо (Тодд ничем таким не занимался).

Для чего снова было бросаться в этот ад? Из чувства мести?

— После вас. — Гриви рукой пригласила директора пройти вперед.

На часах было 10:00, прошло сорок минут с начала первого урока. В коридорах никого. Спот шел очень быстро. Эхо от топота Гриви разносилось по пустому холлу. Мимо мелькали белые стены и полы из дерева. На стенах висели портреты выпускников 1993, 1994, 1995, 1996 годов. Все были так похожи друг на друга, что скоро слились в безликую полосу.

Тодд частенько размышлял о том, что никогда не видел мальчишек такими спокойными, как на этих фотографиях.

Директор Спот резко повернул вправо, прошел мимо череды точно таких же улыбающихся фотографий, только уже с выпускниками 2001, 2002 и 2003 годов. И, постучав в кабинет номер 214, открыл дверь. Это была классная комната класса 12 «В».

Классная комната Тодда. Бывшая классная комната Тодда.

Да уж, не так-то просто привыкнуть к тому, что отныне ты призрак.

Когда Спот, Дэниелс и Гриви вошли в класс, все, кто сидел внутри, притихли. Замер даже преподаватель — мистер Дево, выводивший что-то на доске. Все двадцать четыре мальчика разом повернулись к ним и не отрывали взгляд от Гриви, которая подошла к учительскому столу. Спот шел за ней следом.

Тодду пришло в голову, что если не знать имен этих ребят, не знать, что кто-то из них на обед ест только сыр, а кто-то однажды обделался в спортзале или никогда не носит носков (несмотря на то что это не только часть школьной формы, но и просто элементарная норма приличия), то это были самые обычные мальчики. Двадцать четыре парня, тихонько сидевших за идеально выставленными в ряды партами. Добрая четверть сотни (если не считать минус одного) мальчишек в школьной форме: в брюках и белых сорочках, с повязанными на шеях сине-серыми галстуками. Все аккуратно пострижены. У всех мокрые от пота лица. Они смотрели друг на друга не шевелясь и постоянно переводили взгляды справа налево и обратно.

Гриви откашлялась. Дэниелс скрестил руки на груди и оперся о стену класса.

— Да, окей, итак. Я детектив Гриви. — Гриви сказала это, усаживаясь на краешек учительского стола. — Мы пришли сегодня с моим коллегой, детективом Дэниелсом — вон он, стоит сзади. Уверена, преподаватели уже рассказали вам, что смерть вашего одноклассника, Тодда Майера, расследуется полицией. А это значит, что нам нужно знать больше о том, что случилось с Тоддом в ту ночь, когда он умер.

В классе стояла такая тишина, что можно было услышать, как кто-то моргает или как каждый из присутствующих делает вдох-выдох. Ученики уставились кто куда, избегая встретиться взглядом с Гриви.

Гриви попробовала удобнее примоститься у края стола. Она ждала.

Раздался скрип двигающегося стула. На нем сидел парень, который два года назад обделался на физкультуре. Парень, благодаря которому Тодд утешал себя, что ужасные вещи в Олбрайт происходили не только с ним.

Гриви подождала еще.

Парень, который обедал одним сыром, покашлял.

Тодд обратил внимание, что галстуки у всех учеников были слишком аккуратно завязаны. Неужели кто-то предупредил их, что сегодня придут детективы? Или они всегда были такими тихонями?

Гриви посмотрела на лица ребят.

— Последнее, что мы знаем о Тодде, — это то, что он ушел из дома вечером во вторник, 20 января. Два дня назад. Я хочу поговорить с каждым, кто знает, куда Тодд мог отправиться в тот вечер; с каждым, кто видел Тодда тем вечером или говорил с ним. Может, кто-то из вас знает, что с ним происходило? Может, было что-то, о чем ему было сложно рассказывать?

Мальчики заерзали на своих стульях, будто Гриви нажала на какую-то невидимую кнопку. Они вертели головами, высматривая, кто же наконец заговорит. Но все молчали, втянув головы в плечи и потупив глаза.

Кто-то начал дергать ногой под партой.

Тодд присмотрелся.

«Походу, ты умрешь с обмороженными яйцами, гомик!»

Дэниелс оттолкнулся от стены, у которой стоял, и прошел вдоль рядов, разрушая тем самым невидимую стену между собой и учащимися. Переступая через их личные границы.

— Мне нужно, чтобы вы сейчас хорошенько подумали. Говорил ли Тодд кому-нибудь из вас что-то, что необходимо знать нам? Это может быть нечто на первый взгляд не очень важное, несерьезное.

Молчание.

Дэниелс остановился между партами.

— Знаете, это ведь не очень большая школа, — сказал он. — Если вы с ним не дружили, это не значит, что вы не в курсе, что с ним происходило. Все, что вы расскажете, поможет нам найти того, кто сотворил такое с Тоддом. Вспомните, не происходило ли что-то необычное. Что угодно, что бы касалось Тодда. Что угодно.

Несколько парней еще сильнее потупились и закачали головами.

Гриви сложила руки на груди.

— У вас не начнутся проблемы, и вы никого не подставите, если решите заговорить. Мы пытаемся узнать, что произошло с вашим одноклассником, который недавно умер. Понимаете? Неужели вам не хотелось бы, чтобы, случись такое с вами, кто-то помог раскрыть дело? Чтобы ваши родители наконец узнали, кто виноват?

Родители.

Перед академией детективы заезжали к матери Тодда.

Она стояла на пороге в длинном растянутом свитере, который при любых других обстоятельствах никогда бы не надела.

В доме было тихо, шум исходил только от сестер матери, Лоры и Люси, которые зажались в углу вытянутой кухни, облицованной желтой плиткой. Они варили кофе, раскладывали посуду по ящикам и подслушивали разговор сестры с детективами.

Несмотря на то что Тодд был призраком и не занимал никакого места, ему почему-то казалось, что в доме стало тесно. Может, потому, что пришло слишком много народа. Тодд наблюдал, как Гриви и Дэниелс протискивались по узкому коридору вдоль стеллажей с маминой коллекцией женских романов и энциклопедий. В гостиной Дэниелс уселся на выцветший диван, а Гриви пододвинула к себе стул, на спинку которого был накинут шерстяной плед.