Незийский калейдоскоп

— Я ведь их починил, — напомнил Стив — он сидел, вытянув ноги, в кресле с тисненым гербом Манокара на высокой спинке. — Надо будет, опять починю.

— Как думаешь, здесь мы в безопасности? — повернулась к нему Тина.

— Более-менее. Чтобы попасть на Манокар, Лиргисо надо выйти из гиперпространства и приблизиться к планете в обычном пространстве, а там на каждый кубический километр если не пара крейсеров, то хотя бы тройка автоматических спутников. Нерушимый Космический Щит Манокара.

— То-то мы с тобой мотались туда-сюда через этот Нерушимый Щит, когда искали Тину, и никто на нас внимания не обращал, — мрачно припомнил Поль.

— Так то со мной. Я выходил из гиперпространства в атмосфере и сразу сажал яхту. Мало кто из пилотов на это способен.

— Допустим, Лиргисо нашел хорошего пилота, — сказала Тина.

— Его пилот не сможет вынырнуть в атмосфере без гравитационного эха — для этого надо чувствовать структуру пространства так, как я. А эхо орбитальные спутники зарегистрируют, и мы узнаем, что прибыл нарушитель. Здесь мы в относительной безопасности.

Поль закусил губу.

— Когда вы оба говорите «мы» — это эвфемизм. Речь идет о моей безопасности, так? Сейчас эта тварь охотится за мной, только я все равно полечу на Нез. Я не собираюсь всю жизнь от него прятаться, я собираюсь его убить. Пусть он думает, что он охотник, а я жертва, — на самом деле я тоже охотник. Его любой ценой надо прикончить.

— Не ценой твоей жизни, — возразил Стив. — Для всего есть приемлемая и неприемлемая цена, и нет во Вселенной ничего, что стоило бы любой цены.

— Ты прав. Но насчет моей жизни… Если эта тварь снова захватит меня и начнет обрабатывать, как тогда, крышу у меня сорвет самое позднее через месяц. Он сам ненормальный и хочет сделать ненормальными всех остальных.

— Он энбоно из Могндоэфры, Живущий-в-Прохладе. Другие лярнийцы тоже считают их ненормальными. Я не только общалась с Лиргисо и Тлемлелхом, я еще читала переводную могндоэфрийскую литературу — художественную прозу, стихи, трактаты. Кое-что из этого здесь есть, — Тина показала на компьютер, украшенный овальными миниатюрами с желто-зелеными сельскими пейзажами. — Тебе стоит ознакомиться, чтобы иметь представление о противнике.

— Как-нибудь посмотрю, — Поль покосился на компьютер и чуть заметно поморщился.

Вряд ли посмотрит. Все, связанное с Лиргисо, вызывало у него настолько сильное отталкивание, что он готов был отбросить даже небесполезную информацию.

— Если коротко, то Живущие-в-Прохладе постоянно играют в запутанные, подчиненные безумным правилам игры и не представляют себе другой жизни. Для них нет добра и зла — для них есть красивое и некрасивое, возвышенное и низменное, интересное и неинтересное. Я сейчас говорю о Могндоэфре, у харлийских энбоно культура другая, напоминает манокарскую, а в остальных лярнийских странах уклад примитивный, о них я знаю немного. Так вот, Лиргисо в человеческой шкуре продолжает думать и действовать, как могндоэфриец. Он с нами играет. Человек на его месте отправился бы туда, где нас нет, занялся бы каким-нибудь верным бизнесом…

— Этот ублюдок тоже занимается бизнесом.

— Для него это не цель, а средство. Деньги он зарабатывает легко и так же легко тратит их на свои прихоти. Он все время навязывает другим утонченные и жестокие игры в могндоэфрийском стиле, и главная ценность для него — победы в этих играх. Вдобавок в Галактике нет тех привычных для энбоно условностей и барьеров, которые мешали ему по-настоящему развернуться на Лярне, и теперь он творит что хочет. Дьявол, и ведь это я его сюда притащила! Тлемлелх хотел расквитаться с ним, я нуждалась в информаторе, мы похитили эту сволочь — и началась интересная жизнь… Я же рассказывала, как он нас обоих чуть не прикончил! Он сразу включился в новую рискованную игру, а я тогда знала о Живущих-в-Прохладе слишком мало, чтобы оценивать ситуацию адекватно.

— Я убью его.

Бросив это, Поль отошел к терминалу общей связи, пробормотал: «Посмотрим, что здесь новенького». Ему явно хотелось прекратить разговор. Чего ему не хватает, так это хладнокровия. Физическая подготовка в расчете на схватку с Лиргисо у него сейчас вполне приличная: целый год он обучался приемам рукопашного боя, эффективным против древней лярнийской школы, а также брал уроки у престарелого киллера, ветерана манокарской службы госбезопасности.

Тот учил Поля убивать, используя в качестве оружия любые подвернувшиеся под руку предметы, от булыжника до чайной ложечки или расчески. Тренировались они на человекоподобных роботах. Тина несколько раз видела администратора третьего уровня Сенегава, тихого аккуратного старичка — тот произвел на нее незабываемое впечатление. Она и не думала, что киллер может быть таким занудой. Сенегав постоянно брюзжал и по всякому поводу разражался нотациями, да еще придирался к прическе Поля: почему-то он вбил себе в голову, что его ученик специально завивает волосы — мол, «у мужчин от природы так не бывает». Зато свое дело он знал, благодаря этим занятиям у Поля прибавилось шансов одолеть Лиргисо.

— Тина! Смотри…

Поль показывал на экран терминала.

«Недостойная Марчена Белем, мать покойной Марсии Деберав, нижайше просит его превосходительство господина Лагайма принять ее».

— Это же бабушка Ивены! Тина, что делать?

Поль выглядел виноватым и растерянным, сейчас он меньше всего был похож на хорошо подготовленного убийцу.

— Из-за чего ты беспокоишься? — спросила Тина. — Ты все сделал правильно. Ты забрал Ивену из приюта, где ей было плохо, это не преступление.

Вдова работника пятого уровня Марчена Белем из Яраха уже больше недели обивала пороги и смиренно ожидала аудиенции у господина Лагайма. Поль об этом не знал, он ведь был на Ниаре, а здешние чиновники не снизошли до того, чтобы выдать ей информацию. Маленькая пожилая женщина в поношенном черном пальто, лицо спрятано, как положено, за вдовьей вуалью, бледные кисти рук с нездоровыми узловатыми суставами слегка дрожат. Она нерешительно остановилась на пороге комнаты (по ее понятиям, роскошной) и судорожно вздохнула, собираясь заговорить, но Поль опередил ее.

— Здравствуйте, госпожа Белем, — он шагнул ей навстречу. — С Ивеной все в порядке, она живет у моей сестры Ольги Лагайм. Вы здесь, наверное, не слышали о незийской фирме «Дизайн Лагайм» — Ольга ее основатель и директор. Мою сестру официально назначили опекуном Ивены. Пожалуйста, присаживайтесь. Не хотите чаю или кофе?

Дрожь в его голосе выдавала внутреннее напряжение, но обмирающая от волнения Марчена Белем вряд ли это заметила. Они обменялись несколькими довольно бессвязными фразами, потом Марчена робко произнесла:

— У меня никого не осталось кроме Ивены, господин Лагайм. Мой супруг и господин умер, я теперь одна. Хоть что-нибудь узнать об Ивене… Прошу вас, господин Лагайм, не сердитесь на недостойную старуху пятого уровня…

— Не говорите о себе так, — перебил покрасневший Поль, — я не манокарец, со мной не надо так разговаривать. У меня есть видеозаписи про Ивену — пойдемте, я покажу вам, сестра мне каждый месяц их присылает. Идемте, это в моей комнате.

Он осторожно взял Марчену под руку, и оба, нетвердо ступая, вышли в коридор. Чиновник, который привел просительницу, проворно отступил с дороги.