Незнакомка до востребования

— Однако не приставили. Поэтому-то я и хочу ее поскорее отсюда увезти.

От Дворкина пахло почему-то женскими духами и какой-то едой, с чесноком и орехами. Странный свежий запах. Но выглядел он так, словно его действительно только что оторвали от вкусной медсестрички, с которой он ел ореховый торт или сациви.

— Где доказательства того, что вы на самом деле являетесь ее подругой, а не связаны с теми, кто хотел ее убить? Я должен непременно позвонить в полицию и сообщить о вашем приходе. У меня на этот счет имеются инструкции и визитка следователя.

— Понимаете, мы с Виком, с нашим другом, только что увидели репортаж по телевизору, где говорилось о Марине. Конечно, надо было сразу сообразить и прихватить альбомы с фотографиями, где мы все вместе, чтобы показать, чтобы нам поверили… Но мы так обрадовались, что она вообще нашлась, что сразу собрались и поехали. И конечно же, надеялись на то, что Марина, увидев, узнает нас и что память к ней вернется.

— И что? Вернулась?

— Я понимаю вас, вы в какой-то степени несете ответственность за нее…

— Конечно, несу! Поэтому никуда она с вами сейчас не поедет. Вы что такое говорите? Ее прооперировали, ей были нанесены ножевые ранения…

— Ну, хотите, я покажу вам свой паспорт? Я — Зоя Гурвич, может быть, вы когда-нибудь слышали что-нибудь о моем муже — Семене Гурвиче? Он был известным человеком, меценатом, он помогал многим лечебным заведениям, а потом с ним случился несчастный случай, и он разбился на снегоходе…

— Ну, не знаю… Что-то такое слышал… Но все равно, я не могу отпустить ее с вами…

— Григорий…

— …Ефимович.

— Извините. Григорий Ефимович, мы сможем с вами договориться…

Он отвернулся от нее, вздохнул, как бы соображая, как ему лучше поступить.

В это время из палаты вышел Вик. Подошел к ним.

— Вот черт, она действительно нас не узнает. Смотрит на меня, хлопает глазами и молчит. Это так страшно, Зоя…

— Вик, вот доктор Дворкин считает, что нам нельзя доверять. Он не доверяет нам…

— Зоя, но он в какой-то степени прав. Представь себе, что сюда ночью заявились те, кто покушался на нее… ты бы хотела, чтобы медперсонал вот так легко отдал ее неизвестно кому? Давай уже привезем фотографии, их довольно много… И вы сами все увидите. Мы — детдомовцы, понимаете? Мы всегда поддерживаем друг друга. И что бы вы, доктор, сделали на нашем месте, если бы ваша подруга, близкая подруга исчезла, а потом нашлась, да только без памяти? Вы бы развернулись и ушли?

— Вероятно, я, как и вы, попытался бы доказать, что мы с ней друзья…

Зоя посмотрела на Вика, подумала, потом сказала:

— Мне кажется, я знаю, что мы можем для нее сделать… — Она повернулась к Дворкину: — Понимаете, не так давно она нашла своего отца… Причем вот в таком вот, можно сказать, взрослом возрасте… Его фамилия Караваев. Максим Караваев. Он уважаемый в городе человек, крупный бизнесмен. Если он сегодня не увидел репортаж о Марине, а я предполагаю, что именно так и случилось, поскольку господин Караваев, повторяю, человек занятой и редко смотрит телевизор. Так вот, может статься, что он до сих пор не знает, где она и что с ней… Что она нашлась, наконец! Но мы можем позвонить ему и сообщить эту радостную для него новость. Он приедет и подтвердит, что Марина — его дочь. Караваева Марина Максимовна. Больше того, утром по его или нашей просьбе могут приехать Маринины коллеги с ее работы, она работает в банке, и тоже подтвердят ее личность. Так что, как видите, это вопрос только времени…

— Ну что ж… Тогда звоните ее отцу! — пожал плечами Дворкин. — Пусть приезжает, мы с ним поговорим… Но и вы тоже должны меня понять…

Быть может, в эту минуту, подумала Зоя, дежурный врач горько пожалел о том, что вовремя не согласился взять денежки.

— Хорошо, я оставлю здесь, с вами, сестру, так на всякий случай, — сказал он, разглядывая стоящую возле окна пальму в кадке, — а вы звоните ее отцу… Только пусть он прихватит документы.

И Дворкин, сильно размахивая руками, быстрым шагом удалился в ординаторскую.

— Вик, ты же знаешь телефон Караваева, звони, — сказала Зоя. — А я вернусь в палату, попробую еще раз поговорить с Мариной. Господи, даже и не верится, что человек может вот так резко потерять память…

Вик позвонил Караваеву:

— Добрый вечер… Господин Караваев?

— Да, слушаю… — ответили на другом конце. — Кто это?

— Меня зовут Вик. Я друг вашей дочери Марины. У меня есть информация для вас…

— Что, что с ней случилось? Она жива?

— Да, она жива и почти здорова… Мы находимся в Первой городской больнице, ее доставили сюда после тяжелого ранения… Она ничего не помнит. Пожалуйста, возьмите с собой свои документы или, если есть, какие-нибудь ее фотографии, вещи, я не знаю… Нам всем надо будет доказать, что Марина — это Марина. Ваша дочь…

Отключив телефон, Вик вздохнул. Подумал о том, что, когда все откроется, часть вины за все происходящее он разделит вместе с Мариной. Но так ли уж велика эта вина? И вина ли вообще?..

15

В десять часов вечера ему позвонил Савелий Головко. Прошло ровно два часа с тех пор, как он поручил ему собрать сведения, касающиеся Марины Максимовны Караваевой, той самой Марины, которая, как выяснилось, не была его дочерью. Он сообщил Головко только ее имя, год рождения и адрес, по которому она реально проживала. К счастью, она его не скрывала и назвала его Максиму в первый же день их так называемого знакомства: улица Некрасова, дом 16, квартира 7. И вот первые результаты.

— Макс, я отправил тебе сообщение на «мыло». Лови, читай. Если этого будет мало, то буду работать дальше.

— Как, уже?

— Она работает в банке, а там своя система безопасности. Всю работу за меня уже сделали перед тем, как принять ее на работу. Мне осталось только связаться с одним моим хорошим знакомым…

— Хорошо. Спасибо. Сейчас почитаю.

— Предупреждаю, там довольно мало информации. Но если что, повторюсь, будем работать дальше.

Максим открыл почту. Там было всего несколько строк:

«Караваева Марина Максимовна, родилась 9 января 1987 года, родители, Максим и Ксения Караваевы, погибли в автомобильной катастрофе, с 1989 по 1994 год воспитывалась в детском доме поселка Красный Яр, после чего проживала и училась в интернате… Закончила Финансово-правовую академию, с 2011 года работает кассиром-оператором в «Либерти-Сервис-банке».

Эти несколько строк протрезвили Максима.

Но он все равно умылся ледяной водой, сварил себе кофе.

Вот так дела. Получается, что на самом деле эта девушка, Марина, которая назвалась его дочерью, совершенно чужой ему человек. Сирота. Понятное дело, что она знала о погибших родителях. Знала, что у нее нет никого из близких. И что? Зачем она разыграла все это? Зачем играла? Какой во всем этом смысл? Ради наследства? Решила использовать свое имя, полностью совпавшее с именем его настоящей дочери, чтобы втереться к нему в доверие, чтобы все окружающие его люди знали о том, что у него есть дочь… И что дальше?

Максим вошел в ее комнату. Осмотрелся. Аккуратно застеленная кровать, маленький диван, письменный стол, цветы повсюду… Книги, музыкальный центр, телевизор…

Он подошел к письменному столу, выдвинул центральный ящик и сразу же увидел то, что и хотел увидеть, точнее, найти: ключи. Запасные ключи от ее квартиры. Она сама показала их Максиму и сказала, что в случае потери или при каких-то непредвиденных обстоятельствах он должен знать, где находятся эти ключи.

Адрес был ему тоже известен.