Незримое пламя

— Мне нужна ваша помощь, Вильгельм, — сказал я, негромко, но настоятельно, перебивая его восторженную тираду. — Моя гильд… мои друзья открыли Врата Безмолвия и направились внутрь, чтобы погасить Незримое пламя. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Больше всего я боялся, что Акком безразлично пожмёт плечами, вытащит меня из провала за шиворот и прикажет паковать несмотря ни на что. Или же лично донесёт до застенок Ордена, без посторонней помощи. При таком развитии событий я бы в любом случае проиграл, предпринял бы инквизитор какие-то действия после или нет. Но при упоминании Врат брови его высокопреподобия поползли вверх уже заметно быстрее, улыбка померкла, а в глазах промелькнуло что-то, подозрительно напоминающее страх. Впрочем, в следующую секунду он снова был весел и уверен в себе.

— Хорошая попытка. Да что там, отличная! Но сегодня не ваш день, господин Максимилиан. Так уж сложилось, что я один из тех немногих людей, которые на самом деле знают, как открыть Врата.

— Я тоже, — почти равнодушно сказал я.

— Ложь. Орден хранит это знание…

— Врата Безмолвия открывает желание, — снова перебил его я. — Потаённое, невыразимое и так далее. Ваш Император уже открывал их триста лет назад, после пробуждения Улхсотота.

Лицо Вильгельма Аккома дёрнулось, то ли от прямого упоминания Дремлющего, то ли от моего тона. Я продолжал говорить, смотря ему прямо в глаза.

— Сначала мы хотели их взорвать, но потерпели неудачу. Затем пытались открыть по очереди, но ничего не вышло. Тогда Дея вышла вперёд, положила руку на Врата, и они распахнулись. Я думал, что она одна из нас, но теперь не знаю, что думать. Она не та, за кого себя выдаёт. Я не…

Настала очередь старшего инквизитора перебивать меня — хотя и не словами. Он молча шагнул ко мне, бесцеремонно обхватив одной рукой вокруг талии, словно поросёнка на убой. Я не успел даже дёрнуться, когда Акком слегка присел, оттолкнулся и взмыл ввысь со скоростью пули. От его приземления на краю пропасти по земле прошла слабая дрожь, и я испугался, не случится ли нового обвала. Пронесло.

— Ваше высокопреподобие! — от границы леса к нам спешил взмыленный стражник, явно бежавший изо всех сил последние десять минут. — Всё готово! Повозка, клетка, конвой ждут на дороге! Переправка чужака в Ламитерн займёт не более…

— Тихо, — просто сказал инквизитор, роняя меня на землю без предупреждения — так же, как и хватал. Стражник заткнулся, словно ему в рот запихнули невидимый кляп. Я перекатился в сторону и встал, не пытаясь бежать. Да и куда бы я сбежал, даже будь у меня мана? Вильгельм Акком сохранял молчание долго — с полминуты — пока наконец снова не посмотрел на гонца.

— Численность конвоя?

— Всего тридцать два человека, ваше высокопреподобие, — осторожно ответил тот, нет-нет, да бросая на меня косые взгляды. — Двадцать легионеров, двенадцать адептов Ордена. Все конные. Клетка зачарована на…

— Клетка остаётся тут, — мрачно сказал инквизитор. — Как и всё, что может замедлить дорогу. Поедешь галопом в соседнюю деревню, нам понадобятся припасы на две недели. Сообщи всем, что мы выдвигаемся к Срединному хребту.

— Так… точно, ваше высокопреподобие, — выдавил ошарашенный стражник. — Сталь на страже.

Когда припасы были доставлены, мне даже выделили отдельную лошадь. Сказать, что имперский отряд смотрел на меня с удивлением — это не сказать ничего, но авторитет Аккома был абсолютно непререкаем. Сказал бросить всё и ехать трое суток в жуткую глухомань бок о бок с чужаком — значит, так тому и быть. Мне даже не попытались связать руки, только попросили — достаточно вежливо — отдать посох и дубинку. Я не стал спорить.

Стражник, вернувшийся с припасами и лошадьми, попытался уговорить Аккома запросить подкрепление из Ламитерна, но у нас не оставалось на это времени. Чем больше отряд, тем дольше он будет добираться до Врат. К тому же я здорово подозревал, что в городе из инквизиции нет никого сильнее Вильгельма Аккома.

Кажется, теперь добрая четверть всего моего нахождения в «Аниме» состояла из одного и того же путешествия — из Пепельной чащи к Срединному хребту. Если бы я захотел, я бы мог нарисовать подробную карту местности, включая каждую рощицу, каждое болото и каждый из примерно миллиона ручьёв и мелких рек, которые приходилось преодолевать по дороге. В отличие от Деи представители Ордена Священной Крови понятия не имели, как избавиться от комаров, и по вечерам те начинали есть нас заживо. Хотя чёрт их знает, может они вообще считались у этих фанатиков сакральными животными?

Первый день старший инквизитор в основном молчал, погружённый в думы, изредка раздавая короткие указы касательно маршрута. На второй он подъехал ко мне и начал задавать вопросы — как-никак, он оставался верховным дознавателем. В ход, к счастью, не шли ни плети, ни калёное железо, но отвертеться от разговора я не видел возможности. В конце концов, именно я вызвал его, и должен был разгребать последствия.

Не желая ничего скрывать и выдумывать, я рассказал ему почти всё. Начиная от смертей в кратере, противостояние с мантикорой, казнь в Западном аванпосте и прибытие в Ламитерн. Я отказался говорить про наставника в чернокнижии, открывать личность Маэстуса и упоминать о существовании Эми, но по счастью, Акком не возражал. Зато он жадно впитывал всю информацию, связанную с путешествием вместе с гильдией, план по уничтожению Врат и злоключения в гробнице Фраата.

С лёгким злорадством я поведал ему подробности того, как я и другие «чужаки» попали в этот мир и чем они этот мир считают. Объяснить концепцию уровней и прокачки оказалось сложнее всего, но старший инквизитор внимательно слушал, ни разу не перебив и даже не попытавшись принюхаться ко мне на предмет запаха безумия. Наконец, я достаточно коротко описал причину, по которой я решился активировать «Маяк». Вильгельм Акком медленно кивнул и вновь глубоко задумался.

— Я так и не знаю, кто она, — решился добавить я, когда молчание затянулось. — Дея, я имею в виду. Зачем она собрала ребят? Почему она хочет погасить Незримое пламя? У меня есть догадки, но…

— Ваших новых друзей ведёт за собой демон, — сказал инквизитор, смотря мимо меня с тем же отсутствующим лицом. — Кто-то из ближайшего круга Владыки. Коготь или Рог, если нам повезёт. Не повезёт — Глаз или Крыло.

Демон? Дея, конечно, вела себя ужасно подозрительно, но её познания в подноготной «пожарных» и деталях нашего мира невозможно было отрицать. Я нахмурился, но прежде чем успел что-то спросить в ответ, Акком продолжал:

— Вы уже лично сталкивались с демоном, господин Максимилиан, во время вашего расследования в поместье почившего лорда Блэкуотера. Неужели вы ничему не научились? Демоны надевают чужие обличья. Демоны способны видеть чужие сны. Демоны умеют читать воспоминания.

Я вспомнил Хель, милую, практически невинную, но в самом деле обладающую всеми перечисленными силами. Она даже говорила, что видела кусочек моего мира во сне. Если же представить кого-то значительно более хитрого и коварного, кто хотел бы причинить настоящее зло…

— Что до остальных вопросов, — сказал инквизитор, наконец переведя взгляд на меня. — Ещё задолго до того, как мир погрузился во тьму, а Вечный Император принёс свою божественную клятву, у народов, что жили там, где сейчас раскинулась чёрная язва Лангии, существовала молитва. Еретическая, ясное дело, но в определённой степени отражающая суть...