Незримое в крыльях
Шрифт:
Голова врага в захвате, а тело продолжает движение, не трудно догадаться, что произойдет. Дальше все завершила инерция и масса врага. Громкий хруст шейных позвонков и на снег рухнул труп. Это было очень плавно и быстро. Монстр умер раньше, чем полностью упал.
Любой воин бы восхитился мастерством этого человека. Потому что сила монстра была как минимум раз в десять выше тренированного смертного, но тем не менее, используя силы не больше чем у обычного человека, беловолосый бродяга победил.
И более того, даже не особо обратил внимания на свой подвиг. Огляделся, ожидая немедленной мести, вдруг твари
Труп снежного гиганта, что ростом выше взрослого мужчины вдвое, так и остался замерзать огромной грудой плоти. Спустя час он превратится в еще один сугроб, которых тут видимо невидимо.
Многие бы удивились, узнав, сколько таких «сугробиков» оставил за собой мужчина в шкуре по пути сюда. Из-за внутренних ран и после выживания в бурной реке у него вообще не осталась сил на что-то большее, чем просто поддерживать свою жизнь. Еще никогда он не был настолько ослаблен и ранен.
Пять дней пути с силами обычного человека, против аномалий и чудовищ Ущелья и даже после, вне его, где полно бандитской падали, поджидающей авантюристов или отбросов Ущелья в поисках наживы.
Множество сражений с теми, кто как минимум вдвое сильнее и везде вышел победителем. Путешествие, достойное героической Саги. Но это уже отдельная история…
Для мужчины это уже не что-то из раздела подвигов, а нечто обыденное. Сколько у него таких историй? Много. Есть и покруче.
— А-апчхи! — громко чихнув, Антон шмыгнул носом, выдал задумчиво: — Пятый раз за сегодня. Я ведь не могу простыть с телом ангела? Или могу?
Вопрос остался без ответа, а фигуру скрыла усилившаяся метель. Только цепь следов показывает путь мужчины. Луговая Гора.
Снова смачно чихнув, я потер нос и уставился на огромную тень в метели, что возвышается, кажется, до самого неба. Немаленькая гора, повыше Шамбары будет, а там тоже ого-го высота.
А искал гору в виде острия копья, одинокую среди равнин. Вот и она, если я правильно понял видения Змея. Мой дорогой начальник не церемонился в этот раз, раздраженный тем, что я посмел просить помощи. Было стыдно, но жизнь дороже, сам я исчерпал идеи, как выжить в этот раз.
Знания в этот раз приходили не аккуратным пакетом информации на краю сознания, они были кувалдой из видений, вдарившей по мозгам круче любого алкоголя.
Последнее видение пришло неожиданно и сбило с толку.
Я из-за этого чуть удар врага не пропустил. Слава наработанным рефлексам тела, я сам не успел понять, что и как, как уже слышал хруст шеи врага. В принципе, для того все и было до этого, тренировки и сражения, чтобы тело выручало в подобных подарках судьбы. Приятно, когда труд окупается и аж жизнь спасает, в прямом смысле.
Обычно у меня столько силы и скорости, что я успеваю думать прямо в бою, но не в этот раз. В эти дни все было по хардкору, как у обычного человека. Я так отвык от таких опасностей, что каждый бой заставлял кровь кипеть, а когда все заканчивалось, пальцы дрожали и хотелось еще.
Прямо как будто новичок на поле боя, право слово. Было даже приятно вспомнить, какого это, наслаждаться жизнью победителя после битвы. Хотя всегда приятно, когда в итоге это не ты тот труп на земле.
Ух блин, башка раскалывается…
Чертов Змей, я знаю что облажался, но нельзя было полегче? Я ненавижу головную боль. Редиска чешуйчатая.Слава всему хорошему, что Змей не слушает мои мысли, если только напрямую не обращаюсь через кристалл. Ну, или делает вид, что не слушает. Потому что у меня иногда прорывается пару ласковых в его честь, не хочется отвечать за такие неуважительные мыслишки.
На самом деле я благодарен, что Змей не забил на меня после фиаско на Фестивале. Ответил на мольбу о помощи, просмотрел воспоминания, фыркнул так, что у меня чуть башка не разлетелась… И впихнул пошаговую инструкцию из видений, куда идти, чтобы получить помощь.
Какое облегчение, что в радиусе пути до момента, когда я помру, оказалось место, где мне могут помочь. Честно, это был камень с души. Я был не уверен, что даже Змей может мне помочь, когда я был в такой жопе, вылезая из ледяной реки и со сроком оставшейся жизни в несколько дней.
Обошлось, шанс был. И я его не упустил, даже полумертвый добрался вовремя. Вот она, Луговая Гора из видения, последняя точка пути!
Следуя видению, я обошел гору и нашел более пологую сторону, по которой можно подняться. Наметил путь, по которому не придется карабкаться как скалолазу и пошел. С этой стороны ветер не так силен и снег в лицо не бросается, так что я даже немного согрелся.
И вот спустя еще час и сильно натруженные ноги, я остановился у вполне себе обычного валуна, точно такого же, как и любые другие вокруг. Нашел на камне, покрытым льдом, небольшой завиток, как когтем кто-то царапнул. Знак не старый и не свежий, не знай его и не обратишь внимания.
Я скрестил руки на груди под шкурой, встал ровно и уставился на валун из видения. Зная, что делать, просто набрался терпения. Прошло пять минут.
Завывает ветер, обтачивая скалу, внизу пурга закрывает землю потоками льдинок и снега. А я стою так же недвижимо, как и сама гора, безмолвно уставившись на один из камней. Никакого движения, никакого звука, кроме ветра. Ну, я это знал, придется еще потерпеть. Это будет долго…
Я не шевелил ни единым мускулом и смотрел ровно на метку на валуне. Даже не моргал ни разу, хотя глаза уже начали гореть. Спустя час с небольшим, когда на плечах уже образовались снежные горки, а я уже начал сомневаться…
— Упорный, хм! — недовольный тихий голос прямо от валуна с меткой. — Кто такой? Чего пришел?
Яркая улыбка сама нарисовалась на моем лице, не зря терпел! Ох уж эти странные правила духов!
— Я Антон. Посланник Великого Змея. А пришел я за помощью.
Фух, я смог, я добрался! Блин, только бы сейчас не отрубиться. В глазах темнеет.
— Помощь? — явно удивились за валуном. — Помощь в чем?
— Твоя Королева спасет мою жизнь, — уже куда слабее выдавил я слова. — И весь ваш народ получит благодарность своего Предка. И даже право… об одной услуге. Многие бы сражались за такой шанс, не упустите его… Ламии.
Это было последнее, что я мог сказать, прежде чем упасть рожей в камни с чистой совестью. Сказал все должен был, а дальше хоть трава не расти, от меня ничего не зависит. Я не потерял сознание, но двигаться больше не могу. Это мой предел, через который в этот раз не перемахнуть.