Незримые тени
Шрифт:
– Нет, благодарю.
– Вот подарочные буклеты на память о нашей ферме. Если передумаете и захотите взять лошадь, я с радостью помогу.
Расплатившись, Анна поблагодарила юношу и развернула один из буклетов. Он пестрел фотографиями владельцев и описывал краткую историю создания усадьбы.
Каменный дом возвели еще в конце XVIII столетия. Принадлежал он одному богатому семейству, которое жило доходами от торговли и сельского хозяйства. Прежде здесь обильно росли сады, но сейчас от них мало что осталось. Разведением же породистых лошадей занялся последний представитель семьи Антоний.
Анна закрыла буклет, думая о чем-то. Взгляд ее рассеянно перемещался с одного предмета на другой. Она прошла столовую, библиотеку и кухню. Везде царил порядок.
Время здесь словно застыло.
Усадьба все еще хранила дух ушедших столетий. Девушка не видела ее в своих снах, поэтому не могла сказать, насколько достоверной была обстановка. Но здесь все еще оставались бронзовые светильники, потертые медные ручки на окнах и дверях, высокие резные шкафы для посуды, печи и камины, выложенные голубой и кремовой плиткой.
Владельцы усадьбы напоминали о себе, безмолвно взирали с фотографий и портретов. Можно представить, как здесь становилось уютно, стоило зажечь огонь в очаге или расставить всюду горящие свечи.
Анна поднялась на второй этаж.
Длинный, довольно просторный коридор расходился в две стороны. Девушка оперлась на стену, и вдруг знакомое чувство захлестнуло ее. Она глубоко вздохнула, и тут же над ее головой пронесся холодный поток воздуха.
Не переставая глубоко дышать, девушка медленно пошла по коридору, чуть вытянув руку вперед, прислушиваясь к своим ощущениям, пока не оказалась у открытой двери, где и остановилась.
В глубине комнаты Анна увидела большую кровать, несколько столиков и диванчик. Они были отделены красным шнуром от остальной части комнаты. Девушка вошла внутрь. Сердцебиение усилилось.
Окна были открыты и гулял сильный сквозняк, но казалось, будто ей совсем нечем дышать. Из комнаты в небольшой кабинет вела открытая дверь, и Анна немедленно направилась туда, следуя внутреннему порыву.
В кабинете было единственное окно, довольно большое, у которого располагались бюро и письменный стол со стулом. Вдоль стен тянулись застекленные полки с книгами, но сейчас они совсем не интересовали Анну. И хотя стол также отделял красный шнур, ей это не помешало. Она перешагнула через него и внезапно тяжело опустилась на стул, будто силы оставили ее.
Девушка коснулась ладонями шероховатой поверхности стола, испещренную мелкими царапинами. И тут же все изменилось: за окном повалил снег и завыла метель. Запахло горячим воском и шоколадом. В соседней комнате заплакал ребенок, но вскоре замолчал, словно его кто-то взял на руки, чтобы успокоить.
Анна посмотрела на свои руки.
Они принадлежали не ей.
На тонких пальцах появились два кольца: одно обручальное, а второе с изумрудом. Анна подняла голову: в оконном стекле напротив возникло бледное лицо в обрамлении вьющихся темных волос. Она сразу узнала это лицо, хотя оно и изменилось с тех пор, как впервые его увидела.
Огромные глаза смотрели
не мигая, а затем рука дернулась и смяла исписанный лист бумаги.Анна ощутила сильный страх или, скорее, ужас, сменившийся яростью, но сразу поняла, что это были не ее эмоции, а той, за кем она наблюдала. Девушка в отражении швырнула бумажный комок в угол и разразилась рыданиями.
Анна ощутила всю глубину ее тоски и беспредельного страдания.
– Расскажи мне, – шепнула она. – Что происходит?
Крик изнутри нарастал и, достигнув своего апогея, оборвался.
Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Исчезли метель, письменные принадлежности и стопка бумаги.
За окном по прежнему шелестела листва и доносился птичий гомон.
– Извините, но здесь нельзя сидеть, – позади раздался строгий голос.
Анна обернулась. На нее с укором смотрела пожилая женщина с бейджем на груди.
Девушка приняла виноватый вид и встала.
– Прошу прощения. Голова закружилась.
– Вам уже лучше? – поинтересовалась женщина, подняв тонкие брови.
– Да, благодарю. Скажите, вы давно тут работаете?
Женщина посмотрела на нее с подозрением.
– Через два месяца будет десять лет, как я переступила порог этого дома в качестве смотрителя.
– Значит, вы все знаете о прежних обитателях, не так ли?
Женщина кивнула.
– И что вас интересует?
– София.
– О, – брови женщины снова пришли в движение. – Вы сидите за ее рабочим столом.
Анна поняла это, но предпочла выразить удивление.
– Надо же!
Женщина довольно улыбнулась.
– Многие сюда приезжают, чтобы узнать ее историю. Она была невероятной красавицей. Мужчины сворачивали шеи, когда она шла по улице. А как она держалась в седле! Уж точно не хуже своего супруга.
Анне показалось, что в словах прозвучал сарказм. Но не спешила делать выводы.
– Простите, как вас зовут?
– Марта.
– Очень приятно. А я Анна. Правда, что София была сестрой того Черного колдуна с маяка и что он убил ее?
Смотрительница вздохнула, словно не хотела говорить.
– Да, это так. Мы полагаем, что Деметрий застрелил Антония в ту роковую рождественскую ночь, а перед этим расправился и со своими племянниками. Знаете, как?
Анна покачала головой.
– Он дал им выпить сладкий лимонад и кое-что туда добавил.
Девушка ощутила, как по спине пробежал холодок.
– Яд?
– Это вас удивляет? Поверьте, если связаться с дьяволом, и не такое происходит. Последние полгода до трагедии говорили, что он был сам не свой. Днями и ночами просиживал в своей Белой башне, так еще называют этот маяк. Хотя его впору было бы перекрасить в цвет крови.
– Но я слышала, что он помогал людям. Разве не так?
Марта хмыкнула. Саркастические нотки снова звучали в ее голосе.
– Сначала помогал, не спорю. Но потом начал разговаривать с умершими и вызывать демонов.
– Это подтверждается документально? – не выдержала Анна. – Разве можно клеветать на человека без доказательств?
На лице смотрительницы отразились смешанные чувства.
– Так вы из его поклонниц?
– Нет, просто не люблю клеветы.
Женщина махнула рукой.