Незримые твари

– Там Эллис, - говорит сквозь дверь мистер Паркер.
– Кажется, вам лучше спуститься. Мисс Скоушиа, у вашего брата приступ, или что-то такое.

Лекарства и косметика разбросаны по всем аквамариновым полкам, а Брэнди корячится полуголая на полу, среди россыпи пилюль, таблеток и капсул.

– Это ее названный брат, - отзывается Брэнди.

Дверная ручка скрипит.

– Вам придется мне помочь, - говорит Паркер.

– Стоять, мистер Паркер!
– кричит Брэнди, и ручка двери больше не поворачивается, - Успокойтесь. Не надо сюда входить, - командует Брэнди.
– Вам нужно сделать следующее, - говоря это, Брэнди смотрит на меня.
– Вам нужно прижать Эллиса к полу, чтобы он не поранился. Я спущусь через минутку.

Брэнди улыбается, глядя на меня, выгибая дугой губы "Незабудка".

– Паркер?
– зовет она.
– Вы слушаете?

– Пожалуйста, быстрее, - долетает сквозь дверь.

– После того, как прижмете Эллиса к полу, - рассказывает Брэнди.
– Воткните что-нибудь ему между зубов. Бумажник у вас есть?

Минута молчания.

– Он из кожи угря, мисс Элекзендер.

– Можете им гордиться, - отвечает Брэнди.
– Так вот, вы всунете бумажник ему между зубов, чтобы рот был открыт. Сядьте ему на грудь, если нужно, - эта Брэнди просто ухмыляющееся исчадье ада у моих ног.

Сквозь дверь слышен доносящийся снизу звон чего-то бьющегося, из подлинного свинцового хрусталя.

– Быстрее, - кричит Паркер.
– Он бьет вещи!

Брэнди облизывает губы.

– После того, как раскроете ему рот, Паркер, влезьте внутрь и ухватите его за язык. Если этого не сделать, то он подавится, а вы останетесь сидеть на трупе.

Тишина.

– Вы слышите меня?
– спрашивает Брэнди.

– Ухватить его за язык?

Вдалеке бьется еще что-то дорогое и подлинное.

– Мистер Паркер, мой дорогой, надеюсь, у вас все под описью, - говорит принцесса Элекзендер, краснея и раздуваясь лицом, давясь от смеха.

– Да, - подтверждает она.
– Ухватите Эллиса за язык. Прижмите его к полу, держите его рот открытым, и вытащите язык насколько сможете, пока я спущусь помочь вам.

Ручка двери поворачивается.

Мои вуали на краю большой ванны, и мне до них не дотянуться.

Дверь открывается достаточно широко, чтобы ткнуться в высокий каблук ноги Брэнди, раскоряченной и хихикающей на полу, наполовину набитой валиумом, полуголой, среди разбросанных лекарств. Достаточно широко, чтобы я могла увидеть лицо Паркера с одной сросшейся бровью, и достаточно широко, чтобы это лицо смогло рассмотреть меня, сидящую на унитазе.

Брэнди орет:

– Я оказываю медпомощь мисс Эрден Скоушиа!

Получив выбор между тем, чтобы хвататься за чужой язык, и тем, чтобы созерцать чудовище, развалившееся на гигантской ракушке, лицо удаляется и захлопывает за собой дверь.

Шаги футбольного стипендиата топают вдаль по коридору.

Потом грохочут по ступенькам.

Шаги Паркера, здоровенного громилы во всей красе, тяжело пересекают фойе в сторону гостиной.

Вопль Эллиса, настоящий, внезапный и далекий, доносится с нижнего этажа сквозь пол. И вдруг смолкает.

– Так, - говорит Брэнди.
– На чем мы там?..

Она снова укладывается, пристроив голову меж моих ног.

– Ты еще не думала насчет пластической операции?
– спрашивает Брэнди. Потом просит:

– Вмажь меня.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Сидя за столом с пьяницей, нетрудно заметить, как он наполняет тебе стакан, чтобы осушить свой. Пока с ним пьешь ты - все в порядке. Двое - уже компания. Пить - это здорово. Была бы бутылка; даже если у тебя стакан не пуст - пьяница немного плеснет тебе, прежде чем наполнить свой.

Это щедрость только с виду.

Эта Брэнди Элекзендер вечно донимает меня пластическими операциями. Почему бы мне, ну, не посмотреть, что там да как. С силиконовой грудью, с лип-отсасы-онными бедрами, эти во всей красе песочные часы Кэтти-Кати 46-16-26, заготовка сказочной мадонны, моя добрая фея, эта пигмалионша во всей красе, мой восставший из мертвых братец, - Брэнди Элекзендер всегда очень многое вкладывала в пластическую хирургию.

И наоборот.

Ванные речи.

Брэнди по-прежнему лежит, развалясь на холодной плитке пола, высоко на вершине Кэпитол-Хилл в Сиэтле. Весь вечер здесь только я и Брэнди. Я сижу на открытом конце огромной керамической ракушки, привинченной к стене. Пытаюсь убить ее своими вонючими полумерами. Золотисто-рыжая шапка волос Брэнди на полу между моих ног. Вокруг ванны по всем аквамариновым полкам разбросаны тюбики помады и пилюли демерола, баночки румян и таблетки "Перкоцет-5", коробочки "Темносиних Грез" и капсулы нембутала соды.

Моя рука; я держу пригоршню валиума так долго, что моя рука уже окрасилась в голубой цвет от Тиффани. Весь вечер здесь только мы с Брэнди, и солнце спускается ниже, сужая угол лучей, падающих сквозь большие обрамленные медью окна-иллюминаторы.

– Талия у меня, - начинает Брэнди. Рот в стиле "Незабудка" выглядит чуточку слишком синеватым, голубого цвета от Тиффани, я бы сказала. Передозированный нежно-голубой.
– Софонда сказала, что мне нужна талия в шестнадцать дюймов, - рассказывает Брэнди.
– Я говорю: "Мисс Софонда, у меня широкая кость. Во мне шесть футов росту. Не выйдет у меня ужаться в талии до шестнадцати дюймов".

Сидя на ракушке, слушаю только вполуха.

– А Софонда, - продолжает Брэнди.
– Софонда говорит - выйдет, и я должна ей верить. Когда проснусь в палате, у меня будет талия в шестнадцать дюймов.

О том, что я слышала эту историю в дюжине других ванных комнат, речи нет. Еще один пузырек снят с полки, это капсулы "Билакс", - заглядываю в "Настольный медицинский справочник".

Капсулы "Билакс". Кишечное слабительное.

Быть может, стоит уронить несколько штучек в этот неутомимый ротик у моих ног?

Переключимся на то, как Манус смотрел на меня во время съемок этого рекламного марафона. Как мы были красивы. Я с лицом. Он не набит эстрогеновыми добавками.

Я думала, у нас были настоящие любовные отношения, правда думала. Я очень многое вкладывала в любовь, но все это было просто долгая-предолгая сексуальная фигня, которая могла закончиться в любой момент, потому что оно ведь и затевалось для того, чтобы кончить. Манус закрывал глаза, качал головой эдак из стороны в сторону, и сглатывал.

И - да, отвечала я Манусу, я кончила прямо перед тем, как он.

Постельные речи.

Почти всегда говоришь себе, что любишь кого-то, а на самом деле - просто его используешь.

Это любовь только с виду.

Переключимся на Брэнди на полу ванной, которая рассказывает:

– Все они, Софонда, Вивьен и Китти, были в больнице со мной, - ее руки выгибаются с пола, и она гладит ими бока блузки, вверх-вниз.
– Все три были одеты в мешковатые зеленые халаты, парики под сеточкой, а к халатам были приколоты брошки "Виндзорской Герцогини", - рассказывает Брэнди.
– Они порхали вокруг хирурга с лампой, и Софонда сказала мне считать от сотни в обратном порядке, ну, знаешь: ...99... ...98... ...97...