Незваный гость

— Земля уже почти подсохла, — начала она, но тут же оборвала себя, увидев, что Йетс читает ее повесть. — Нет! — вскрикнула Кали, выхватила у него из рук страницы и разорвала их в клочья. — Как вы посмели взять ее в руки? — набросилась она на него. Ее грудь вздымалась от возмущения.

Тревис как ни в чем не бывало развалился на стуле.

— Попробуйте поглубже вздохнуть и успокоиться, — посоветовал он.

— Я не ожидала, что застану вас над моей рукописью.

Он выпрямился и пристально поглядел на нее.

— Кали, вы должны гордиться собой. Вы прекрасно пишете.

— Никакие комплименты в мой адрес не заставят меня вам позировать. — Ее глаза гневно вспыхнули.

Тревис пожал плечами, сделав вид, что не придал значения ее словам, но Кали продолжала кипеть от негодования. «Как хорошо было бы сесть в уголке и заплакать», — подумала она. Он пригладил усы, наблюдая за сменой эмоций, отражавшихся на ее лице. Нетрудно догадаться, что Кали обуревали противоречивые чувства. Конечно, ее травма очень глубока, и надо быть глупцом, чтобы этого не понять. Но он приехал сюда, желая заинтересовать ее новой увлекательной работой, не дать ей похоронить себя в этой глуши. Когда между ними установится контакт, он сможет объяснить ей свою идею и вернуться в Лос-Анджелес. Тревис по-прежнему надеялся, что она согласится позировать.

Кали опустилась в кресло и крепко обхватила колени.

— Ну как мне вам лучше объяснить? В этой истории больше фактов, чем вымысла, — понизив голос, проговорила она. Если она не станет на него смотреть, может быть, ей удастся ему все рассказать и до него, наконец дойдет, почему она прячет рукопись от посторонних глаз. — Мне понадобился почти год, чтобы ее написать, и за это время меня охватывало такое отчаяние, что я с трудом выдержала. Не знаю, по силам ли это одному человеку. Я выплакала море слез, стоило мне что-нибудь съесть, как к горлу подступала тошнота. Я убегала в лес и стонала там до хрипоты. Писать о пережитом было для меня сущим наказанием, но, закончив, я знала, что избавилась от яда и смогу начать нормальную жизнь.

— Нормальную жизнь без своей дочери?

На секунду у нее прервалось дыхание.

— Я наняла целую команду частных детективов, но Блейн проявляет чудеса изворотливости, и пока они не могут ничего сделать. Я слышала, что теперь он работает в Европе под разными псевдонимами, и его никак не удается поймать. Он вроде бы снимает «художественные» фильмы. — Она сделала ударение на эпитете, дав понять какого рода эти «художества». — Но он меня вовсе не интересует. Для меня главное — вернуть Черил, и я заложу душу дьяволу, чтобы этого добиться.

— Ну, а если у вас кончатся деньги, прежде чем они ее отыщут? — Вопросы Тревиса были неприятными, но деловыми.

Кали покачала головой.

— Мне очень мало надо, а большая часть моих сбережений лежит на надежных счетах. Кроме того, я уверена, что в конце года Черил будет со мной. — Она не стала упоминать, что надеялась на это еще в прошлом году.

— А если нет? — не унимался Тревис.

Она заморгала глазами, пытаясь удержать слезы.

— Почему вы настроены на худшее? — расстроено спросила она. — Я каждый день жду от них ответа или хоть намека, где может быть Черил. Я молюсь и верю, что она вернется, а вы заявляете, что ее никогда не найдут. Каково мне это слышать?

Тревис не прерывал сбивчивый монолог Кали и дал ей излить накопившееся раздражение. Когда она кончила, он немного выждал и сказал:

— Говорите что хотите, но я по-прежнему желал бы вас снимать. — Он подался вперед. — Но только не бросайтесь на меня и не пробуйте душить. Давайте обсудим все спокойно.

Кали настороженно застыла, но предпочла промолчать.

— Вы стали очень сильной личностью, и я постараюсь это показать, — продолжил Тревис, говоря негромко и убедительно.

Кали побледнела, у нее расширились глаза, и она сделалась похожа на испуганного зверька, готового к бегству. Тревис думал лишь о том, как ему разрядить атмосферу и внушить Кали уверенность в себе. Хорошо уже, что она перестала сердиться.

Неожиданно она звонко рассмеялась.

— Это я-то сильная личность? Тревис, вы меня переоценили. Да у паршивого котенка сил больше, чем у меня.

На его губах заиграла легкая улыбка.

— Милая, вы гораздо сильнее, чем думаете. Иначе вы бы просто не выжили в последние годы. Много ли женщин сумели бросить вызов такому подонку, как Савадж, со всеми его темными делишками? Уму непостижимо, как вы его тогда не пристрелили?

Кали проглотила комок в горле.

— Я была наивной идиоткой, — призналась она, не решаясь взглянуть ему в глаза.

Вряд ли Тревис поверит, что в Лос-Анджелесе, с его испорченными нравами, могли водиться такие простушки. Но она была поглощена своей карьерой, маленькой дочерью, обманывала себя иллюзией счастливой семейной жизни и старалась не замечать, что ее муж переспал чуть ли не с половиной города.

— А когда я обнаружила, что за подонок мой муж, то поняла, что обязана защитить Черил от грязных сплетен. — У нее задрожал голос. — Но, оказывается, я плохо знала этого подлеца.

Пережитое с новой силой обрушилось на нее, и Кали не обратила внимания на то, что Тревис поднялся, пересек комнату и присел на ручку ее кресла.

— Во время беременности я выполняла все указания врача и мечтала родить здорового ребенка. Я отказалась от нянек или сиделок, потому что сама хотела заботиться о младенце. Я не желала быть «приходящей мамой». Я устроила девочку в одну из лучших начальных школ города. Я хотела, чтобы у нее было все, чего сама была лишена в детстве. Но я не собиралась ее баловать и портить. Пусть она растет довольная своей жизнью, ни о чем другом я и не думала.

Кали не смогла сдержать слез. Она прижала руки к груди, внезапно ей сделалось очень холодно, словно кровь застыла в жилах. Ее тело затряслось в приступе нервной дрожи, дыхание стало судорожным, она ощутила, что теряет над собой контроль, и возненавидела себя за собственную слабость.

Тревис, ни секунды не колеблясь, принялся ее утешать. Он положил ей на плечо свою большую теплую ладонь, прижал Кали к себе и крепко обнял. Она при всем желании не могла бы сопротивляться, так сильно он ее сжал. Однако в его движениях не чувствовалось страсти, а только сквозило стремление защитить ее от обид. Если бы она закричала и начала вырываться, он бы все равно ее не отпустил. Тревис терпеливо ждал, когда Кали опомнится и придет в себя. Через несколько минут она смогла заговорить.

— Будьте вы прокляты! — хрипло пробормотала она и вытерла мокрое от слез лицо. — До вашего приезда я себя прекрасно чувствовала.

— Неужели? — усомнился он, стараясь держаться как можно мягче. — На самом деле вы убедили себя, что надежно спрятались от мира. Нет, так у вас ничего не получится. Бывают времена, когда нужно все поставить на карту, и, думаю, для вас эта пора уже наступила.

— Я не буду вам позировать, так что не тратьте время попусту, — запинаясь, повторяла она. Но тут же Кали поймала себя на мысли, что ей нравится, когда ее обнимают сильные мужские руки. К ней уже давно никто не прикасался и не пытался согреть. Странно, что после столь долгого перерыва она испытала удовольствие именно от его объятий. Но почему он защищает ее, а сам выглядит так, словно только что удрал на своем мотоцикле от погони бандитов.