Незыблемые выси

— Помните, узурпаторы часто заявляют, будто возлюблены ангелами, — возразил ему высокий чистый голос.

Тит узнал его — говорила та самая бригадир, что гонялась за ними с момента их с Фэрфакс появления в пустыне.

— И ваш лорд главнокомандующий не заявляет, что ему благоволят свыше? — парировал он.

Атлантида ответила звуком горна. Наездники перегруппировались. Но вместо того, чтобы возобновить нападение, виверны все разом вылетели из-под колпака.

— Фортуна любит смелых! — прокричала одна из девушек.

И ближайшие ей ответили:

— И смелые сами выбирают свою судьбу!

— Фортуна любит смелых! — прокричала она снова.

На этот раз закричали почти все:

— И смелые сами выбирают свою судьбу!

Стало шумно и весело. Мятежники начали смеяться, от восторга, от возбуждения, от пережитого страха. Они подшучивали над перепуганным видом друзей и похвалялись собственной отвагой лишь для того, чтобы услышать в ответ колкости по поводу дрожавших рук и промазавших заклинаний.

У Тита же посреди всего этого празднования холодела кровь. Атлантида не сдается так легко — иначе она не правила бы миром магов.

— Дай угадаю. Тебе это нравится еще меньше, — сказала Фэрфакс.

Он повернулся к той, чьей силе и смелости вверил свою судьбу:

— Ты читаешь меня как открытую книгу.

— Если ты — открытая книга, — ответили ему с едва заметной ехидцей, — то очень похожая на дневник своей матери: сотни пустых страниц и пара переворачивающих жизнь фраз.

Тит не мог не улыбнуться:

— Кстати, ты не устаешь меня поражать.

Фэрфакс подлетела ближе и взяла его за руку:

— Должна признаться, я и сама поражена. Но та часть меня, что воспитана тобой — ты знаешь, вечная пессимистка, — побаивается, не стало ли от этого только хуже.

— Все в порядке, — успокоил Кашкари. — Здесь все готовы к неприятностям.

Повстанцы затихли при звуках барабанного боя, за которым последовало предупреждение: «Замечены бронированные колесницы», произнесенные тем же приятным женским голосом, каким делались все объявления по базе.

Бронированные колесницы, защищенные от молний.

Тит вгляделся вдаль: пять эскадронов, на самой границе его улучшенного заклинанием зрения. Значит, до купола они доберутся минуты за три, ну, может, за пять.

Амара, командир базы, появилась рядом и вручила новый ковер Кашкари, который по-прежнему стоял за спиной Фэрфакс, держась за нее.

— Происходит что-то странное, — сказала Амара. — Я точно помню, что, еще пока мы были внутри, предупреждали о приближении змеев. Где же они?

О чем речь, Тит понял не сразу — предупреждение прозвучало до того, как вернулись подавленные заклинанием воспоминания, из-за чего совсем недавние события казались произошедшими какое-то время назад. Но действительно, тот же приятный женский голос объявлял, что замечены бронированные колесницы, виверны и отряд змеев — линдвормов. Еще когда они с Фэрфакс верили, что сумеют убежать от Атлантиды.

— Помнится, — согласился Кашкари, — когда виверны только ворвались под колпак, змеи летели за ними в окружении каких-то странных колесниц — совсем маленьких, я таких никогда раньше не видел.

Зрение у змеев совсем слабое. В дикой природе они живут в симбиозе с гарпиями, и те наводят их на добычу. Возможно, странные колесницы исполняли роль симбионтов, направляя змеев туда, куда надо атлантам.

— Думаете, их отправили на перехват наших союзников? — спросила Фэрфакс.

— Это было бы неразумно, — ответила Амара. — Подозреваю, их пригнали, потому что Атлатнида собиралась напасть непосредственно на базу. В ближнем бою змеи — страшные противники, но с их медлительностью для преследования малопригодны.

— Приближающиеся бронированные колесницы такие же, как при змеях? — обратилась Фэрфакс к Кашкари.

— Нет, эти обычные.

Она переглянулась с Титом. Атлантида ничего не делает без причины. Зачем же змеев и колесницы их сопровождения отвели с поля боя?

— Может, нам… — Фэрфакс не договорила. Она тоже услышала свист, словно летят тысячи палок. Лицо ее осветилось. — Заговоренные копья!

Часов шесть назад их двоих чуть не поймал отряд на вивернах, но вынужден был отступить из-за атаки древних заговоренных копий. Тит долго гадал, кто из магов мог бы воспользоваться подобным оружием, прежде чем память его восстановилась и он понял, что это — подмога из Державы, а копья — те самые, что хранятся в Мемориальном музее Тита Великого для реконструкций исторических сражений.

Свистя, словно туча стрел, тонкие, но смертоносные копья подлетели к южной стороне колпака. Тит крепче сжал руку Фэрфакс в своей и затаил дыхание.

Вверх поднялась громадная сеть и поймала заговоренные древки — будто косяк рыбы заплыл прямиком в ловушку.

Амара крякнула от досады. Да, уж слишком хорошо все шло, чтобы оказаться правдой.

— Разве копья смогли бы прорвать осаду, даже достигни они купола? — нахмурилась Фэрфакс. — Я думала, неодушевленные предметы на такие чары не влияют.

— Обычно нет, но есть способы обойти ограничение, — ответил Тит.

Если по-умному воспользоваться магией крови. И если маг, чья кровь на наконечнике копья, родня кому-нибудь под осадным колпаком.

— Осада будет снята так или иначе, — сказала Амара. — Мохандас видел будущее, и его видения никогда нас не подводили.

Когда они только попали в ловушку, Амара дала понять, мол, повстанцы примут любые меры, лишь бы Фэрфакс не угодила в лапы Атлантиде — в крайнем случае убьют ее сами. И Кашкари, можно сказать, взорвался и заявил, будто узрел в провидческом сне, что Фэрфакс не только переживет эту ночь, но и доберется до Атлантиды, намереваясь прикончить Лиходея в его берлоге.

Вот только про сон Кашкари соврал, в чем позже и признался Титу и Фэрфакс подальше от ушей Амары.

Кашкари (притворщик, лучше которого Тит не видывал, а ведь и сам кого хочешь мог провести) с серьезным видом кивнул:

— Спасибо, Богиня Дурга.

Тит тоже обращался к Амаре по псевдониму, а не по имени, но не из уважения, а скорее держа расстояние: она была готова убить Фэрфакс, лишь бы Лиходею не достался маг стихий. После этого не относиться к ней с некоторым подозрением не получалось.