Нф-100: Адам в Аду
Шрифт:
– - Мотив?
Маша пожала плечами.
– - Да сколько угодно. Деньги, к примеру. Счета Кривцова проверили -- там пусто, как в головах у наших умников. Бражников загонял кристаллы, а Кривцов имел с них дырку от бублика. К тому же тогда и карта памяти на столе выглядит логично.
– - В этой версии масса дыр.
Маша усмехнулась.
– - Конечно. Я ж говорю тебе, наверняка ничего не известно. Дальше начинаются домыслы. Информация о делах Бражникова уже в Сети. Сертификаты у нас в последнее время вошли в моду, и людей всерьез волнует, что из-за нейрокристалла могут убить. Кое-кто уже заявил
– - Боятся бунта?
– - Именно. Кривцов, конечно, не Разумовский -- труба пониже, дым пожиже. Но вдохновить оппозицию на подвиги вполне может -- тем более, что им все равно, кем прикрываться. Поэтому кое-кто хочет свалить на Кривцова этот поджог, а потом показательно посадить. Глотки не заткнешь, но это дело такое -- покричат и перестанут.
Бладхаунд смотрел, как она ложечкой собирает со стенок чашки остатки кофе. Подозвал официантку, расплатился.
– - Скажи мне, -- сказал он, усадив Машу в машину, -- что положено делать, если вдруг во время расследования возникнет нейрокристалл в теле? А точнее, носитель нейрокристалла естественного происхождения.
Маша подняла брови.
– - Термин "носитель нейрокристалла" упразднен больше пяти лет назад.
– - И все-таки?
Она пожала плечами.
– - Это зависит от многого. Экстракция личности запрещена, следовательно, нейрокристалл изымается и отправляется на экспертизу, а память внимательно анализируется. Понимаешь, такого субъекта, как носитель кристалла, не существует, поэтому и лицом, совершившим преступление, он быть не может. Это состав преступления и вещественное доказательство в одном флаконе. Поэтому появление подобного объекта -- это отдельное дело, подлежащее расследованию. А почему ты спрашиваешь?
– - Я хочу понять, что будет с таким носителем, если он совершит преступление.
– - Разберут, проанализируют память чтобы выявить сообщников. Возбудят дело об экстракции и будут искать виновника. Если не найдут -- закроют оба дела. Если найдут -- посадят за экстракцию, да еще добавят за совершенное носителем.
– - Кристалл уничтожат?
– - Самое смешное, что нет. Носитель -- робот -- не считается по нашим законам человеком. Это вещь, и обойдутся с ним как с вещью. Подержат до суда и вернут владельцу. Что ты киваешь? У меня такое ощущение, что тебе что-то известно.
– - Не наверняка.
– - Предположи.
– - Разумовский.
– - Что?
– - Клинику Бражникова поджег Разумовский.
– - Тот самый?
– - Да.
Маша долго смотрела на него, потом сказала:
– - Ищейка, ты знаешь, о чем говоришь. Ты меня тогда очень выручил с Савицким, и теперь тебе вроде как нет резона шутить... Но откуда ты знаешь?
– - Я не выдаю свои источники, -- сказал Бладхаунд.
– - Я дал тебе версию. Проверяйте, у вас больше возможностей, чем у меня.
– - Ты никогда ничего не делаешь просто так, -- глаза Маши сузились.
– - Кристалл, -- сказал Бладхаунд.
– - Мне нужен кристалл. И огласка.
– - Если ты прав, -- усмехнулась Маша, -- огласка будет.
Маша жила на
самой окраине города. При подъезде к кольцевой начались пробки.– - Там авария, -- сказала Маша, выглянув в окно.
– - Похоже, мы надолго застряли.
Она оказалась права. Бладхаунд оценил положение -- со всех сторон плотно стоят. Деваться некуда.
Стрелка подбиралась к половине второго. Еще есть шанс успеть к Стогову. Правда, небольшой.
Когда Бладхаунд остановился перед Машиным подъездом, она крепко спала. Он разбудил ее.
– - Держи меня в курсе, -- попросил он.
Маша кивнула, зевнула, прикрывая рот ладонью, и скрылась за дверью.
Бладхаунд запросил у навигатора адрес Стогова.
Он опоздал на сорок минут. Стогов сам открыл дверь. Стоя на пороге мастерской и сквозь застилающий глаза пот вглядываясь в лицо внезапного посетителя, он выглядел совсем не так, как в гостиной Януша. Щеки покраснели, лицо довольного жизнью сибарита напряжено, крупное тело надежно упаковано в безразмерный белый халат.
– - Это ты!
– - наконец признал он, вытирая руки о полотенце, висящее у стены.
– - Я уже начал волноваться! У меня тут клиент...
– - Пробки, -- пояснил Бладхаунд.
Стогов снял халат, бросил его на спинку кресла, прикрыл дверь, из-за которой доносились шум, лязг и крики, и повел его в жилую часть дома. Он снова превратился в радушного хозяина, у которого нет других забот кроме выбора вина к обеду.
– - Я не могу надолго отойти, -- сказал он, провожая гостя в жилую зону.
– - Клиент у меня. Свалился на голову нежданно-негадано. Решил кое-что поменять в заказе. Но и без чашечки чая не могу тебя оставить. Олеся, ты мне нужна!
В просторной гостиной две женщины были заняты уборкой. Одну из них -- экономку Стогова -- Бладхаунд узнал. Вторая была ему незнакома.
Стройная, светловолосая. Красивая. Темно-синее платье горничной очень шло ей. Она подошла по знаку Стогова и замерла в паре метров от Бладхаунда.
– - Олеся, это Блад, мой друг. Займи его тут на полчасика. И смотри у меня, заскучает -- голову снесу!
Стогов потрепал Бладхаунда по плечу и вышел.
Бладхаунд остался с Олесей.
– - Позвольте предложить вам чаю?
– - сказала она.
– - Пожалуй, -- согласился он.
Девушка вышла и тут же вернулась с подносом. Две чашки, чайник, сахарница, блюдце с лимоном, тарелка со сладостями. Видимо, экономка приготовила все заранее. Олеся разлила чай.
Бладхаунд устроился на диване, пил чай и разглядывал девушку. Она поднесла чашку к губам и улыбнулась, заметив взгляд Бладхаунда.
– - Это любимый чай Артемия Сергеевича, -- сказала она.
– - Хорош, -- ответил Бладхаунд.
– - Берите кексы. Марина Петровна сама печет. Они чудо как хороши.
– - Спасибо.
Несколько минут посидели в тишине.
– - Вы немногословны.
– - Увы.
– - Говорят, молчаливые мужчины очень страстные. Что вы на это скажете?
Она придвинулась ближе.
– - Возможно, -- равнодушно бросил Бладхаунд.
Она поставила чашку.
– - Вы прямой человек, -- улыбнулась она.
– - Тогда и я скажу прямо. Артемий Сергеевич любит, когда его гостям хорошо. Я могу сделать вам очень хорошо.
Бладхаунд усмехнулся.
– - Не надо.