НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 12

– Какую пользу людям принесет показанная вами кувырколлегия? Историкам футбола? Дипломантам спортивных вузов? Клубным музеям? Кинодокументы и магнитная лента выполнят эту задачу точнее и проще.

– Ваша проба не записывалась.

– А ваша? Кому вы ее покажете? Жене, когда она состарится? Или внукам, когда они подрастут?

– Над фонографом Эдисона тоже смеялись, а он положил начало звукозаписи.

– Несопоставимые величины!
– закричал академик.
– Есть и другие. Микроскоп привел нас в микромир, а лазер к космическому видению. Но куда приведет материализация времени? К механическим игрушкам для взрослых детей. Я бросил свою, потому что не мог стабилизовать время, вы тоже - я уверен в этом!

– бросите вашу, потому что не можете его изменить.

– Не все в науке нужно рассматривать с точки зрения практической пользы.

– Все! Не сейчас, так в будущем.

– Значит, вето?

– На что вето? На игру со временем? Да! На кинематографию памяти? Что же до аппарата, то пока вы создали только игрушку - отдайте ее врачам или криминалистам: она им пригодится. И не останавливайтесь на полпути. Ищите ключ к тайнам человеческой памяти, к ее коду, к ее совершенствованию. Будьте ее хозяином, а не копиистом.

Академик встал и, не прощаясь, пошел к выходу. У двери он остановился и долго стоял так, не касаясь дверной панели и не оборачиваясь к молчавшему кибернетику.

– А жаль, - вдруг произнес он, не двигаясь, - честное слово, жаль.

– Не люблю, когда меня жалеют, - вспыхнул кибернетик.

Академик оглянулся - глаза его снова помолодели.

– Я думал не о вас, - сказал он.

– А о ком?

– О себе. После этого матча мне предложили заменить уходившего на пенсию тренера. Я отказался. А зря! Кто знает, может, это была невосполнимая потеря для футбола. Может, именно мне удалось бы создать чудо-команду - голубую мечту болельщика. А, как вы думаете?

Кибернетик в растерянности не сразу нашелся: шутит академик или говорит всерьез? Да шутит же - за академиком это водилось: несколько ироничный взгляд на собственную персону.

И кибернетик в тон ответил:

– Это не в компетенции моей "игрушки".

Академик рассмеялся и вышел.

Виктор Комаров. Переворот откладывается

Маленький диск Солнца опустился совсем низко над горизонтом и, как всегда, сделался красновато-фиолетовым. Для земного человеческого глаза все на этой планете выглядело неестественным. Но хуже всего были эти красновато-фиолетовые закаты, наводившие неистребимую тоску…

Впрочем, Клея все это нисколько не угнетало. За два года первого в своей жизни космического дежурства он еще не успел утратить интерес к необычному.

Клей медленно переступал по тропинке, поднимавшейся к базовому домику. В руках он нес небольшой темный шар, размером чуть больше биллиардного…

Наконец Клей добрался до крыльца и тяжело поднялся по ступенькам. Отдуваясь, словно после трудной работы, он прошел во внутреннюю комнату, прикрыл за собой стальную дверь и опустил шар на пол.

Шар зазвенел жалобно и протяжно.

Ферри зашевелился на своей койке.

– Опять притащил какую-то дрянь?
– лениво протянул он, не поворачивая головы.

– Да ты только взгляни!..
– восторженно сказал Клей.

– Такой маленький, а весит килограммов двадцать пять, а то и все тридцать.

– И как тебе не надоест копаться в этом хламе, - все тем же безразличным тоном заметил Ферри, продолжая лежать лицом к стене.

– Хлам?..
– возмутился Клей.
– Ведь это оставили они!

– Все это давным-давно исследовано, - скучным голосом протянул Ферри. Без нас…

– А может быть, не все?

– Господи, - проворчал Ферри.
– Что за человек.

Он кряхтя повернулся и спустил ноги на пол:

– Ну…

Клей присел на корточки и ласково провел по шару рукой, словно гладил котенка.

Шар и в самом деле выглядел необычно. Он был сделан из какого-то странного материала, не похожего ни на металл, ни на полимеры, и казался прозрачным, но в то же время нельзя было разглядеть, что у него внутри. Поверхность шара странно мерцала и поблескивала, на ней проступали и исчезали туманные узоры.

– Видишь?

– Ну что?
– невозмутимо пожал плечами Ферри.
– Шар кал шар.

– Странный ты все-таки парень, Ферри, - Клей наморщил лоб, и его густые темные брови сомкнулись над переносицей. Это был верный признак, что он начинает злиться.
– Тебя ничем не проймешь, не удивишь…

– А разве в мире осталось еще что-нибудь удивительное?
– ухмыльнулся Ферри.
– Тем более здесь, на этой забытой богом планете, откуда и местные-то жители давным-давно смотались…

Клей хмыкнул.

– Нет, все давным-давно разложено по полочкам, - вздохнул Ферри. Никаких загадок. Никаких сенсаций… Ничего такого, что могло бы встряхнуть воображение.

– Рискованная философия, - пробурчал Клей, - можно попасть в пиковое положение.

– Говоря откровенно, сейчас меня интересует одно, - отрубил Ферри, сколько дней нам еще осталось…

Клей сладко потянулся, разведя руки в стороны и вверх:

– А мне здесь нравится…

– Когда-то и я был таким, - согласился Ферри.
– Хотел бы я взглянуть на тебя после пятой вахты. Все осточертеет…

– Нет!

– Ну хорошо, хорошо, - примирительно сказал Ферри.
– Прячь свой шар, и пора ужинать.

Клей примерился и носком ботинка легонько подтолкнул шар к углу комнаты, где уже громоздилась целая куча всякой всячины. Но шар вдруг издал свистящий звук и, описав на полу несколько неожиданных замысловатых зигзагов, стремительно нырнул под койку. Ферри в два прыжка очутился у двери.

– Идиот, - набросился он на Клея.
– А если это мина?

– Не похожа, - невозмутимо сказал Клей.

– Черт его знает, - проворчал Ферри, с опаской поглядывая на койку, из-под которой все еще доносилось шипение и странное потрескивание.
– Что теперь прикажешь с ним делать?

– Когда я его нашел, он сначала тоже так шипел. А потом ничего, успокоился.

Шипение постепенно затихло.

– Ну вот что, - решительно сказал Ферри.
– Ко всем чертям! Уж ты как хочешь, но я сейчас же отнесу его в хранилище. Так-то будет спокойней.

Он подошел к койке, опустился на колени, осторожно протянул руку и взялся за шар.