Ничего личного

– Никаких сложностей, можешь быть спокоен, - говорю я, но не удерживаюсь и добавляю: - Тебе вовсе не обязательно звонить мне – если мне понадобится твоя помощь, я сама наберу. Мы, кажется, так договаривались.

– Мы договаривались, что ты будешь звонить, - соглашается он. – Но за неделю, которая прошла с отъезда твоего брата, я не удостоился даже сообщения.

– Потому что мне нечего тебе сказать.

– Как продвигается подготовка к защите диплома? – внезапно меняет он тему.

Его вопрос застает меня врасплох. Почему он этим интересуется? Это не имеет ровным счетом никакого отношения ни к моей безопасности, ни к его обещанию.

– Мне предстоит еще много работы, - говорю осторожно.

– Не хочешь пообедать со мной завтра? – спрашивает он, окончательно сбивая меня с толку.

Мое сердце пропускает несколько ударов, но я стараюсь ничем не выдать своего волнения.

– Я не могу, - от смущения мой ответ звучит довольно резко, и я сглаживаю это впечатление, поясняя: - У меня назначена встреча с худруком.

– Тогда в другой раз?
– предлагает Дима. – Позвони мне, и мы договоримся о времени.

– Хорошо.

– До свидания, Ника, - произносит он после длительной паузы, словно все это время он над чем-то раздумывает, но так и не решается сказать.

И еще до того, как я успеваю попрощаться, а Дима – сбросить звонок, в трубке раздается воркующий женский голос, призывно зовущий его по имени.

В сердцах бросаю телефон на кровать и раздраженно падаю на мягкое покрывало. Чертов бабник! Даже со мной разговаривает, не удосужившись вылезти из чужой постели. Хотя, с чего я взяла, что постель чужая? Вполне возможно, что новая пассия живет у него, чтобы ему не приходилось утруждать себя поездками по городу, когда возникает потребность утолить свои непомерные сексуальные аппетиты.

И чего я вновь себя накручиваю? Ведь поклялась себе, что он в прошлом. Я для него всего лишь младшая сестра лучшего друга. Всегда была. Всегда ей и останусь, даже когда мне пятьдесят исполниться. А у меня на носу защита диплома и ГОСы. Вот о чем нужно думать, а не о том, кого в постели развлекает Платов.

Еще какое-то время я лежу, разглядывая белоснежный потолок своей спальни, кипя от бессильной злости, но в конце концов вновь возвращаюсь к компьютеру и принимаюсь за монтаж своей короткометражки.

2

Ника

– Это нужно отметить! – заявляет Маринка, сверкая белозубой улыбкой.
– Нет, ты слышала, как они наши работы хвалили?

Мы с ней как раз выходим из здания института и направляемся к студенческой кофейне, но я подозреваю, что под «отметить» подруга имеет ввиду вовсе не кусочек торта с молочным коктейлем.

– Давай подождем, пока ГОСы сдадим, - предлагаю я, надеясь остудить ее пыл.

– Ника, ну, с каких пор ты такой занудой стала? – подруга кривит губы.
– До экзамена еще куча времени. Сегодня можно как следует оторваться – не каждый же день ты диплом на отлично защищаешь.

– Не знаю, - с сомнением произношу я.

– Ну, пожалуйста, давай сходим в Mute, - не унимается она, бросая на меня умоляющие взгляды. – Мне надо проветрить голову.

Я хочу тактично отказать ей, но ее взгляд светится такой надеждой, что я сдаюсь. В самом деле, ну что мне стоит на час или полтора заглянуть в клуб, а потом вернуться домой?

– Я пить не буду, - предупреждаю я, но Маринка меня не слушает - стискивает меня в объятиях и мычит довольное «спасибо».

С подругой мы расстаемся на парковке. Маринка запрыгивает в серебристый Mercedes-Benz, я усаживаюсь в синий Mini, который родители подарили мне на двадцатилетие.

Несмотря на то, что уже год я живу в отдельной квартире недалеко от ВГИКа, сегодня я запланировала поездку в родительский особняк за городом. С тех пор, как Кирилл улетел в Германию прошло уже две недели – неплохо было бы проверить, что там происходит в отсутствии хозяина. Заодно пересмотрю свой гардероб – может удастся найти какое-нибудь забытое сокровище в недрах необъятного шкафа.

Припарковавшись в гараже, я выхожу из машины и встречаю нашего садовника, подстригающего клумбы когда-то любовно высаженные мамой.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, - здороваюсь с мужчиной.

– Здравствуй, Никусь, - отвечает он с добродушной улыбкой. – Давно тебя не видно было.

– Дел очень много по учебе, а сюда далековато ездить. Дома все в порядке?

– А как же!
– он поднимает свои руки в перчатках, испачканных землей.
– Вот, цветочки вашей мамы в порядок привожу. Елена Петровна утром прибрала. Кирилл Владимирович нас просил дом в чистоте держать, так мы и держим. Только кушать нечего тебе будет.

– Вы не беспокойтесь. Я ненадолго.

Дом встречает меня тишиной и свежестью. Я прохожу по пустым комнатам, в которых прошло мое детство, и поднимаюсь на второй этаж в свою комнату. С тех пор как родители три года назад переехали в Испанию, я перестала чувствовать себя здесь как дома и, в конце концов, переехала в город. Но в итоге и там не смогла найти свое место.

В комнате я принимаю ванну, потом спускаюсь на кухню и готовлю нехитрый ужин из спагетти и банки консервированных томатов, найденных в кладовке. Когда часы показывают восемь, возвращаюсь на второй этаж и инспектирую гардеробную. В конце концов, останавливаю свой выбор на брючном комбинезоне с лямками крест-накрест, которые оставляют практически полностью обнаженной спину. Фривольный дизайн сзади компенсирует скромное декольте и свободный крой брюк, так что я остаюсь вполне довольна выбором.

Надев свежее белье, я подхожу к большому зеркалу и расчесываю все еще влажные волосы. Мой взгляд скользит по отражению, задерживаясь на тонком белом шраме, который идет от правой ключицы до самой груди – постоянное напоминание о том, что люди не всегда являются теми, кем кажутся.

С Витей Самохиным я училась в одной школе. Он был на год старше, и в десятом классе вдруг начал оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. На первый взгляд парень казался милым и умным – был твердым хорошистом, играл в баскетбол, был душой компании. Сначала мне польстило его внимание, и я согласилась на совместный поход в кино и несколько свиданий. Но когда поняла, что больше не хочу – было уже поздно, потому что Витя не понимал слово «нет». Он стал преследовать меня, поджидать у школы после уроков, звонить по ночам, заваливать письмами и подарками. Когда терпеть его навязчивые выходки стало невмоготу, я рассказала о своей проблеме Кириллу. Тот пригрозил Вите и на целую неделю домогательства с его стороны прекратились, однако мое облегчение было временным. Ровно через десть дней после внушения от брата, Витя угнал машину такси, и когда я села в нее, собираясь после школы навестить подругу, с которой занималась в студии танцев, заблокировал двери и, отобрав телефон, увез на другой конец Москвы в заброшенный гараж.

Меня нашли спустя сутки. За это время Витя, не добившись ничего уговорами и обещаниями счастливой совместной жизни, перешел к угрозам. На мой отказ раздеться, он ударил меня по лицу, так что на какое-то мгновение от боли я потеряла сознание, а потом ножом разрезал на мне кофту, оставив глубокую рану на груди.

Те события сейчас мне кажутся ночным кошмаром – когда ты живешь обычной жизнью, сложно представить, каково это – стать бесправной жертвой насилия со стороны другого человека, который до этого совсем не казался тебе монстром. Но, возможно, я просто очень плохо разбиралась в людях и всегда предпочитала верить в лучшее. Даже несмотря на урок, который преподал мне Витя Самохин.