Ничего личного!

Обрадованная таким поворотом событий, тетя Катя отказалась от моей помощи и отправила нас смотреть дом.

Снаружи он напоминал декорации к фильму «Дворянское гнездо», но внутри был достаточно осовременен, особенно последним ремонтом. Слава богу, у Тимура хватило ума не трогать паркет, его только отреставрировали и отциклевали. Но изящная лепнина в комнатах второго этажа исчезла, правда, потолки там были ниже, чем в залах первого этажа. Гостиная и столовая, выходящая в сад, поражали своими размерами.

Я засмеялась:

– Где ты будешь брать мебель для этих комнат?

Тимур махнул рукой:

– Я привез сюда мебельщика из салона «Династия», он мне все сам заказал. Ее там, в Италии, делают, а сюда привезли еще месяц назад. Распаковывать ее будет представитель фирмы, это их обязательное условие. Я планировал на этой неделе вызвать мебельщиков.

Мы прошлись по спальням второго этажа, и я задумчиво спросила Тимура:

– Почему ты не заказал хороший дорогой проект? Неужели ты думаешь, что сможешь справиться с дизайном такого дома сам?

Тимур погладил рукой перила веранды, помолчал, а потом ответил вопросом на вопрос:

– А кому заказывать? Извини, но не всем нравятся стеклянные этажерки и металлические диваны. – Я поежилась от воспоминаний о своей недавней работе, и Тимур поторопился мне объяснить: – И в музее барокко я тоже жить не буду. Я хотел, чтобы этот дом в целом не изменился, чтобы сохранилась его душа. Знаешь, отец получил его вместе с государственной премией, сюда он привел мою маму. Здесь я вырос. Нет, конечно, мы часто жили в московской квартире, но я всегда, вспоминая детство, представляю себя только здесь.

Я подумала, что дом, в самом деле, очень ему подходит, и вздохнула:

– Ну, если ты мне доверяешь, я попробую не мешать этому дому быть таким, какой он есть.

Тимур обрадовался:

– Вот, вот, и я тоже говорю, главное – не мешать ему. Может, поэтому все так затянулось с ремонтом, что я не хотел ничего в нем менять.

Я погладила рукой отполированный поручень и задумчиво сказала:

– Кажется, я знаю, чего хочет этот дом. Ты мне только доверься, ладно?

Тимур кивнул:

– Я тебе верю.

Я протянула ему руку, и он осторожно взял ее в свою ладонь. Он не стал задерживать меня, и отпустил почти сразу. С удивлением я обнаружила, что испытываю некоторую досаду. Я искоса присмотрелась к нему, когда мы спускались вниз, но на его лице, по обыкновению, ничего невозможно было прочесть. А как же его большая любовь ко мне?

Тимур пошел проводить тетю Катю, а я поднялась в уже свою спальню. Я лежала, насторожившись, ожидая услышать его шаги. Если честно, для себя я решила, что на первое время отговорюсь критическими днями, а там – как получится. Я не могла заснуть довольно долго, все-таки перед этим проспала почти сутки, но Тимур так и не поднялся. Мне неожиданно вспомнилось, как он вчера ночью обнимал меня, и непоследовательно подумала, что вот так всегда: хочется человеческого тепла рядом, ан нет, лежи себе одна.

Я проснулась рано, в доме было совсем тихо. Умылась, заколола волосы повыше и вышла через столовую в сад. Утром дом оказался еще красивее, и я залюбовалась его строгими очертаниями. Я обогнула угол дома и под старой раскидистой яблоней увидела Тимура. Нахмурившись, он сидел с чашкой кофе в руках.

– Ты чего так рано поднялась?

Я подсела к нему, заглянула в чашку и спросила:

– Можно?

Он кивнул, протянул мне чашку.

– М-м-м! Как хорошо! – я глотнула ароматный черный напиток, хотела вернуть чашку ему, но Тимур отстранил мою руку.

– Пей. Смотри, не замерзни, утро довольно свежее.

Он стянул с необъятных плеч куртку, и, несмотря на мои возражения, закутал меня. Внутри куртки было тепло, я почувствовала запах туалетной воды Тимура. Такой очень мужской запах. Я встряхнула головой, пытаясь отогнать от себя непрошенные мысли и ассоциации.

Храбро спросила:

– Тимур, ты за что-то сердишься на меня?

Он недоуменно глянул:

– С чего ты взяла?

– Ну, ты такой хмурый сидел здесь. Может, ты хотел побыть один, и я мешаю тебе? – Я сделала попытку встать, но он поймал меня за рукав куртки и усадил рядом. – Или ты испытываешь неловкость перед Юзиком, что увез меня сюда?

Он как-то странно посмотрел на меня, покачал головой, вздохнул.

– Сама-то не жалеешь, что не осталась в Москве?

Я так энергично помотала головой, что он, наконец, улыбнулся и с облегчением сказал:

– Ну, вот и ладно.

Мы посидели молча некоторое время, и он осторожно спросил:

– Какие у тебя планы на сегодня?

Я оживилась.

– Во-первых, нужно решить вопрос с моим транспортом. Не могу же я ходить пешком везде, а ты в понедельник уедешь.

Он кивнул:

– Это – самое простое. Сможешь управлять отцовской «Волгой»? А позже я твою машину у Сашки как-нибудь заберу.

– Хорошо. Потом неплохо было бы заняться моим гардеробом. Нам нужно съездить в город, или где тут есть магазины?

– Ты не поверишь, но минутах в пятнадцати отсюда, в областном центре, прекрасные магазины, во всяком случае, не хуже, чем в Москве. Вообще, советую тебе присмотреться к этому городу: здесь много музеев, пара церквей, заслуживающих внимания, собор, центры народных промыслов. Ты ведь у нас специалист по тканям, присмотрись. Тетя Катя тебе обо всем расскажет, она когда-то работала искусствоведом в местном музее народного творчества. Сейчас она, конечно, на пенсии, но до сих пор консультирует и статьи пишет регулярно, и посетителей у нее вечно целая толпа.

Я кивнула.

– Тогда давай выбираться в город, мне еще кое-что насчет ремонта надо с тобой обсудить.

После недолгих сборов, мы загрузились в его «Ауди» и тронулись. Места здесь, конечно, красивенные. Густой лес подступал прямо к дороге. Мы проехали пару пригородных дачных поселков, и оказались уже в городе. По случаю раннего времени и выходного дня улицы были довольно пустыми. Большая радость: пробок нигде не наблюдалось, и даже не похоже было, что они здесь бывают.

В старой части города дома были в основном двух– и трехэтажными, старомодными и солидными. Много парков и скверов, и вообще много зелени.

Тимур покосился на то, как я выглядывала из окна машины, но ничего не сказал. Он подвез меня к небольшому магазинчику в подвальной части здания. Мы спустились на несколько ступеней вниз, колокольчик звякнул, и навстречу нам вышла стильно одетая блондинка лет тридцати пяти. Она душевно (на мой взгляд, даже чересчур!) поздоровалась с Тимуром, усадила нас в удобные кресла, велела молоденькой девушке подать нам кофе и сама подсела к нам. Низким, хорошо поставленным голосом она спросила Тимура: