Ничего невозможного
Шрифт:
— Меня уволили под шумок, а я не был трусом и дезертиром. Уволили, только чтобы вам угодить. А я, между прочим, связывал с армией всю свою жизнь! — выкрикнул Дайлип в лицо Россу.
— Мне жаль, что та давняя история поломала вам жизнь, — твердо заявил бывший маршал. — Что я могу еще добавить? Прощения попросить? Не вижу смысла. Вы ведь не станете просить прощения за то, что другие маги искалечили мое тело, лишили последних остатков здоровья, превратили полного сил сорокалетнего мужчину в припадочного калеку? Нет ведь? Значит, мы квиты, мэтр.
И пока шел этот тяжелый для
Первый же такой снаряд упал в самом центре внутреннего двора форта, сеча осколками окружающее пространство. Замертво упали сразу трое.
— В коридоры! — крикнул Росс. — Быстрее! Живо! Прячьтесь!
Следующие снаряды подожгли хозяйственные постройки, загнав обороняющихся под защиту каменных стен цитадели и бастионов.
Через двадцать минут горели казармы, пылала крыша кузни, дико кричал раненый скот и умирающие лошади, и ничего, совсем ничего нельзя было сделать. Даже добить, чтобы не мучились.
Люди еле-еле дождались паузы, пока кехтанцы снова наводили свои пушки на цель, чтобы прервать хотя бы страдания животных.
Мальчишка-стрелок, прятавшийся на стене рядом с Джевиджем, плакал навзрыд. Его пальцы, сжимавшие винтовку, побелели от усилий.
— Сволочи! Гады! Сволочи! Гады!
Нужно было что-то делать немедленно, понимал Росс. Дальше будет только хуже. И пока они будут прятаться, враг подойдет вплотную к стенам. Причем со всех сторон.
— Как вас зовут, рядовой? Откуда вы родом? — резко спросил он.
Теперь кехтанцы стреляли не залпами, а потому в сплошном грохоте и пальбе не случалось ни малейшего перерыва.
— Хаул Букк, — всхлипнул солдат. — Из Нэну.
— Вы сирота, Хаул Букк?
— Так точно, милорд.
— Вы мне поможете, рядовой Букк, — распорядился Джевидж.
— Как, милорд?
Губы у мальчишки мелко-мелко дрожали, из носа текло.
— Будете подавать мне снаряды.
— А я?! — вскинулся пристроившийся рядом Морран.
— А вы будете помогать мне наводить скорострелку. Надо этих выродков заткнуть раз и навсегда. Сейчас мы им покажем, кто в Арре хозяин!
С этими словами Росс подбежал к пушке. За грохотом перепуганного сердца в груди он не слышал взрывов. Страшно было до обморока, до предательского зуда внизу живота. Страшно было не погибнуть, а не справиться с механикой. Казалось, все знания выветрились из головы. Что, если он не сумеет правильно прицелиться? ВсеТворец-Вершитель, помоги! Но благословен будь педант и зануда полковник Томос, целый год терзавший курсанта Джевиджа в Военной академии, вбивая ему в голову азы артиллерийской науки, и вечная память мистрилу Моизену, изобретшему оптический прицел.
Никогда в жизни Россу не доводилось с такой скоростью крутить винты поворотных и подъемных механизмов.
— Открыть поршневой затвор! Заряжай! Пли!
Это тебе не древний «Шершень», в скорострелке ударник срабатывает автоматически при закрывании затвора, а откат после выстрела благодаря гидравлическому тормозу с пружинным накатником значительно сокращается,
к тому же он возвращает ствол в первоначальное положение.Выстрел оказался довольно точным, нанеся немалый урон кехтанским позициям.
— Затвор! Заряжай! Пли!
— Ура! — визжал рядовой Букк. — Так их, гадов! Так их! Вот вам за Белянку! И за Старичка! И за Мышку!
«Лучше пусть мстит за любимых лошадок, чем плачет от жалости к ним и к себе», — подумалось Джевиджу.
И, пожалуй, это была последняя связная мысль бывшего маршала, прежде чем его целиком охватило боевое безумие. Нет! Неправда. Последним стало неожиданное открытие — он обрадовался, что его сын никогда не станет ни генералом, ни адмиралом, ни маршалом. Он будет кем-то другим — и это правильно!
— Наводи! Заряжай! Огонь!
Затем генерал Барсс прекратил обстрел и отправил своих людей в атаку.
— На стены! Все по местам! По местам! — проорал Джевидж, но продолжил стрелять.
Теперь уже по идущей к форту пехоте.
— Стрелки! Огонь!
Винтовки и ружья поддержали своего командира единогласно.
У Росса Кайлина Джевиджа снова была своя армия — настоящая, храбрая, непобедимая. Время повернулось вспять, откатилось назад, словно старичок-«Шершень». И все войны, все походы, все победы и поражения спеклись в сознании бывшего эльлорского маршала в единое целое. Начиная от сбереженного моста через Эоху и заканчивая…
Последняя из пушек генерала Барсса все-таки совершила свой роковой выстрел, и хотя пришелся он в стороне от боевой позиции Джевиджа, но взрывная волна отшвырнула его в сторону и приложила об камень. Росс потерял сознание, а когда пришел в себя, то сразу обнаружил признаки контузии — голова раскалывалась на части, перед глазами плыло, а вся одежда на груди оказалась залита рвотой. И неживая тишина. Морран раскрывал рот, но Джевидж не слышал ни единого слова. Пришлось заставить себя сосредоточиться и читать по губам.
«Милорд, у вас контузия».
— Я и без тебя знаю! — не сказал, а прокричал Росс. — Подними меня!
«Вам нельзя».
— Можно! Подними! Я оглох, но не ослеп.
И тут обнаружилось, что правую руку он не ощущает совсем, будто ее вообще нет.
Джевидж перевел взгляд на конечность — на месте. Только болтается безвольно, как тряпка. Значит, парализовало. Проклятье!
— Привяжи правую руку к телу! Сейчас же!
В чем-то временная глухота, а Росс свято верил, что она временная, пошла ему даже на пользу. Он ничего не слышал, зато прекрасно видел. Словно кто-то всемогущий вернул глазам юношескую резкость.
— Целься! Огонь! Пли!
Одни кехтанцы падали замертво, другие, повалившись на землю, пытались отползти, но атака не прекращалась, и враги были уже слишком близко, чтобы пользоваться пушками. А без слуха и правой руки рукопашной не пережить. И вот это уже совсем никуда не годится.
Колени у Джевиджа ослабели, и не удержи его Морран, грохнулся бы снова, словно кукла-марионетка с обрезанными нитками. Сознание уплывало… Возможно, его примут за мертвого…
Рядовой Бусс тряс Росса за левый рукав. Он беззвучно кричал и показывал рукой в небо.