Ничего

Ещё мудрецы племени баламутов выяснили, что через каждый миллиард лет Солнце, являющееся главным источником жизни нашей планетной системы, становится чуть горячей. Таким образом, однажды придёт время, когда жизнь на земле будет совсем невыносимой. Жара и зной испепелят всякий клочок среды обитания, водные ресурсы испарятся, а углекислый газ заполонит атмосферу. Несколько лет назад этой проблемой озаботился известный амеро-африканский математик и физик Позднячок Метаться. Напоминая о том, что ещё Архимед требовал дать точку опоры и рычаг, чтоб сдвинуть земной шар с места, Позднячок уверял, что в наше время ни про какую точку опоры не может идти и речи, а необходимо обзавестись ракетами с фотонными двигателями.

Смотрите, в чём тут дело. Достаточно увеличить орбиту Земли, отодвинув её на десяток километров от Солнца, чтоб противодействовать активности солнечных лучей. Всего какой-то ничтожный десяток километров позволит нашей планете безмятежно и весело существовать ещё парочку миллиардов лет. А чтоб орбита вращения Земли стала шире, необходимо увеличить скорость её вращения на 1200м/с. Думаю, тут всё понятно. Теперь, смотрите дальше. Ракеты с фотонными двигателями размещаются где-нибудь на экваторе, к ним прикручиваются концы длинных тросов, выполненных из самых крепких металлических сплавов. Противоположные концы удерживаются огромными бетонными блоками, зарытыми в землю на глубину нескольких десятков километров. В нужный момент ракеты запускаются строго вверх, со скоростью 300 миллионов метров в секунду, и уверенно тащат за собой, на тросах, всю планету.

Финансовые и энергетические затраты на выполнение этой задачи быль столь высоки, что оказались по средствам лишь одному государству. И на следующий день, после того, как Позднячок Метаться официально опубликовал свои расчёты, правительство амеро-африканских штатов взялось за изготовление фотонных двигателей, тросов и всего необходимого для успешного запуска ракет. Все жители земли, с замиранием сердца, ожидали результатов работы, приносящей спасение миру. Жёны молитвенно заламывали руки, отцы не сдерживали благодарных слёз. Детки, наряженные ангелочками, бродили по улицам городов и выпрашивали у взрослых стать хоть на минутку чутче и добрей. А когда день запуска ракет был назначен, человечеству объявили, что с этого момента начинается эра вечного праздника.

Страждущими длинно-линейными песнопениями, сдобренными плясками под джазовые оркестры, люди благодарили своих амеро-африканских спасителей. Расовые раздоры и межнациональные распри быстренько заглохли. Сам Позднячок Метаться, страждущий не меньше других, в порыве неистового плясового возбуждения, окунулся в абстрактные низы, поломал у озадаченных работников абстрактных низов все кочерги и ковырялки, запретил абстракцию ударом кулака себе между глаз и очнулся в абсолютной прострации.

– Вроде бы нет тут никаких фотонных двигателей? – спросил он с застенчивой дерзостью.

– Нет. – отвечала ему Неизвестность.

Больше про исчезнувшего учёного мы ничего не слышали. Запущенные ракеты не пролетели и пары метров, как принялись взрываться и уничтожать всё живое в радиусе нескольких сотен километров. Праздник прекратился, народ разбрёлся по домам, проклиная тех, кого ещё недавно возвеличивал. Правительство америко-африканских штатов в полном составе было казнено на электрических стульях. Детки из ангелочков переоделись в чертей, и даже переняли некоторые привычки сих дурных особей.

Тем не менее, очередной миллиард лет приближается к своему завершению. Солнце неумолимо продолжает палить. Как видите, судьба нашей планеты висит на волоске, жизнь хрупка и податлива. От многой дури ещё предстоит лечиться человечеству, но тут, ко всему вдобавок, ещё и мерзкие замыслы мистера Жжуть.

II

Для спасения мира кролик Слон мысленно перепробовал множество вариантов действий. Кролик болезненно пыхтел, маршировал по дороге и жестикулировал настолько героически-резко, будто желая закинуть свои руки и ноги куда подальше. Но все размышления заканчивались выводом, что кролику нужно надеяться только на себя, только на свои силы – таким же образом, каким никем не выкопанные котлованы пробуют надеяться на самокопание. И кто сказал, что это невозможно?..

Кролик с упоительным удовольствием фантазировал, как он поднимается на крутой горный склон, чтоб помолиться красному солнышку и вкусить силы от матери-сырой-земли, а затем спускается на перепутье трёх дорог. Здесь он обязательно встретит здоровенный булыжник, тоскующий в одиночестве и предлагающий для всякого путника интригующе-диковинную надпись «как направу ехати – живу не бывати, как налеву ехати – мёртвому стати, а как пряму ехати – женату быти». Кролик спешно оценит всю тревожность и практическую ценность данной надписи. Разумеется, что из всех направлений кролик выберет наиболее захватывающее и поедет «пряму». Кролик даже вообразил под собой задорного коня, типа сивки-бурки-вещей-каурки. Представил, как конь весело цокает копытами и потряхивает златокудрой гривой. В скором времени, следуя точно указанному направлению, кролик увидит в густом дремучем лесу избушку на курьих ножках, где на цепях болтается гроб хрустальный, в котором обнаружит красавицу, спящую вечным сном. Далее дела у кролика покатятся проще простого: он расколошматит гроб вдребезги и торопливым поцелуем разбудит красавицу… но, погодите-ка… а где же мистер Жжуть?.. ага, вот и он!.. врывается в избушку, в руках у него специальная сабелька, у которой, вместо булатного клинка, из рукоятки торчит сияющий лазерный луч… а что же, вы спросите, кролик Слон?.. не испугался ли он внезапной встречи с проклятым колдуном?.. а вот и нет, смотрите, как он стремительно оберегает своё тело от протыканий, применяя прыжки и сподручные табуретки, и скоро выхватывает из ножен меч-кладенец, чтоб порубить в капусту замешкавшегося врага… Минут за десять, думается, кролик со всем управится, и выйдет победителем.

Правда, тут из осколков хрустального гроба выкарабкается красавица, зевнёт и грустно сплюнет:

– Ты, сволочь, соображаешь, что наделал? – скажет. – Я за мистера Жжуть замуж собиралась, а теперь придётся в девках пропадать?..

– Ну, извините. – пробурчит кролик Слон, разглядев, что красавица несколько беззуба и цвета маслянисто-лимонного, как сардинка из консервной банки. Причём выражение лица красавицы максимально теряло свою целостность, когда она принималась сморкаться. А сморкалась красавица уж слишком часто.

– Мне от твоего «извините» не холодно ни жарко. Предлагай какую-нибудь конкретику.

– В очень скором времени предложу. Сидите здесь и ждите, когда я возвращусь.

– Да нет, изволь меня трахнуть теперь, да хорошенько!.. fuck me!!!

– Я извиняюсь… можно в следующий раз?

– Ты шутить со мной вздумал?.. Я, между прочим, девушка порядочная!..

– Я не сомневаюсь, но у меня срочный вызов в министерство. Мне пора.

– Стой, падла!..

– Я вам обязательно позвоню на днях… милая моя!..

И пятясь задом из избы, кролик задаст дёру.

Лучше не будем всерьёз останавливаться на этом варианте спасения мира, да и все другие варианты, которые напридумывал кролик Слон, отправим в копилку бесполезной вселенской тщеты. Поскорей отошлём кролика домой, заставим плотно поужинать и переночевать, поскольку важные дела в наших краях решаются только с утра. Утро вечера мудреней.

Проведя остаток тревожной ночи на любимой тахте, завернувшись в мягкое байковое одеяло, кролик Слон ранним утром вскочил, перебрал в памяти всё, что давеча напридумывал и решил, что без помощника ему в этом деле не разобраться. Затем он позавтракал и отправился к своему приятелю-соседу за советом. На всякий случай оставил записку жене и детям, где в непреклонно-всхлипывающей манере сообщал, что всех любит, всем всё прощает и хочет, чтоб его простили за всё. В конце записки спешно приписал, что если вдруг не помрёт, то скоро будет дома.

– Приду такой, с орденом на груди: здравствуйте, жена и дети!.. А батя-то ваш ого-го!!!

Давний приятель и сосед кролика Слона – тоже всем известный кролик по имени Шестисотвосьмидесятипятикилометровый – обнаружился прямо в палисаднике своего дома, сладко дрыхнущим под развесистой смоковницей. Его сонная морда выказывала глубокое лирическое чувство неизвестного происхождения, усы торчали немного обвисло и придурковато-сомнамбулически, а шёрстка, цвета зеленеющего мрамора, была настолько густа, что уберегала от любой прохладной погоды. На засохшей ветке смоковницы висели потёртый велюровый пиджачок и грустная шляпка-канотье. Рядом с кроликом, на траве тщательно выстриженного газона, лежала миниатюрная гитара.