Ничьи Земли

— Заглядывай к нам в гости, Русый Горностай. Мы будем рады тебя видеть. Всегда.

— Мы обязательно придём, — пообещал Корон, положив руку на холку Юне.

— Я буду рад выдать тебе четвёртую бусину, когда придёт время, — добавил Чёрный Волк.

— Я ещё не получил даже первой, — смутился мальчик.

— Я вижу, что у тебя их никак не меньше трёх, — улыбнулся вождь.

***

Маиран шагал сразу за Золотой Рысью. Неожиданно потяжелевший рюкзак ощутимо, но весьма приятно тянул вниз. После того, как вождь и ведунья ушли в святилище, путники собирались ещё часа два. Жители с совершенно необъяснимым энтузиазмом натаскали кучу гостинцев и даже подарили путникам несколько весьма необходимых вещей вроде тёплых плащей или бурдюков для воды. Маиран никак не мог понять этого внезапного контраста между вчерашним настороженным отношением Чёрного Волка и сегодняшним гостеприимством.

— Белая Росомаха хочет, чтобы у вас получилось, — ответила Золотая Рысь, когда Маиран спросил её о причинах. Но отказалась объяснить, что она имела в виду.

Проводница не внушала воину доверия. Она явно не питала к путникам добрых чувств. Если бы не её косые взгляды в сторону Чёрного Волка, Маиран решил бы, что вождь подослал её для какого-то саботажа. Но отказываться от проводника, конечно же, было бы глупо. Это была не единственная в Лесу деревня и застревать в каждой, пытаясь убедить местных в своих добрых намерениях с помощью каких-нибудь игр совершенно не хотелось.

А ведь раньше Маиран обрадовался бы возможности поучаствовать в чём-то подобном. Теперь же мысли о задержке вызывали лишь раздражение, но не интерес. “У меня стал ужасный характер”, — подумал воин. Он обернулся на Лину, та явно испугалась его взгляда. Испугалась того, что она опять сделала что-то не то и он будет ругаться. “Кошмар”, — окончательно опечалился Маиран.

Они шли по деревенской улице, залитой ярким полуденным солнцем. Впереди было несколько дней пути по безопасным местам (с ума сойти, теперь Древний Лес считается безопасным местом!). Им вслед махали люди, приглашая приходить ещё. И всё равно настроение было паршивым.

“Ну вот и что ты ноешь?” — обругал себя Маиран, — “Меч отобрали, да? Вот беда так беда! Другие люди вон без мечей обходятся. Что там говорил Корон? Воин, даже оставшийся без меча, остаётся серьёзным противником. Многим бы меч тебе помог, когда тебя окружили охотники? А Корон одними словами превратил врагов в друзей”.

Рядом пробежала, радуясь новым, неизведанным местам, Юна. “У Корона есть Юна”, — возразил Маиран сам себе. “Но не она же помогла ему договориться!”. “Нет, не она. Но Юна для Корона примерно то же, что меч для меня. Она даёт ему чувство целостности. Между прочим, Спутники поодиночке не живут”. “Великое достижение — ты не наложил на себя руки, оставшись без старой железки!” — съехидничал внутренний обвинитель, но, видимо, счёл этот аргумент хоть сколько-нибудь убедительным и, наконец, заткнулся.

Путь их пролегал по широкой, хорошо утоптанной тропе, видимо, ведущей в соседнюю деревню.

— Наяна, а что бабушка шепнула тебе на ушко? — спросил Дон.

Скрытница довольно долго молчала, но потом всё-таки ответила.

— Она сказала — и это пройдёт, — с тоской сказала Наяна.

И Дон не съехидничал, и не отшутился. Он вполне серьёзно, если не сказать печально, кивнул и продолжил путь молча. Маиран вообще заметил, что отношение Дона к Наяне после приключений в Лирконе стало куда более… Уважительным? Тёплым? Пожалуй, наилучшим словом было бы “бережным”. Впрочем, Дон был способен общаться по-человечески даже с Арном. “А ты по-прежнему позволяешь эмоциям побеждать здравый смысл, да?” — вновь ехидно вопросил внутренний голос. У Маирана вдруг возникло нехорошее чувство, что внутри у него сидит Дон. “Я просто доверяю своей интуиции!” — парировал воин. “Интуиции?” — переспросил внутренний голос и загадочно умолк.

Маиран вдруг с ужасом осознал, что он едва ли понимает, что сейчас волнует каждого человека в их маленьком отряде. “Но я им и не командир, чтобы во всём этом разбираться!” — вяло попробовал защититься он. Внутренний обвинитель не ответил — видимо, понимал, что Маиран и сам в свой аргумент не верит. Маиран вспомнил, как в самом начале этого путешествия подолгу раздумывал над тем, кто такая Искра и действительно ли она потеряла память, как волновался перед встречей с Линой. Сердце вновь ледяным кулаком сжал страх, который он испытал, когда Лина пропала. Но, кажется, он так и не нашёл времени толком поговорить с ней о том, что она чувствовала, когда это произошло. Он так и не извинился перед Ренаром за свои неудачные шутки. Не похвалил Корона за находчивость. Не поблагодарил Велена за тот откровенный разговор. Кажется, Маиран вообще забыл, что другие люди тоже что-то чувствуют. Что они не только совершают ошибки и бесят его своим поведением, а просто живут своей жизнью.

Маиран вдруг вспомнил о Браслете. Велен намекнул, что именно Браслет всему причиной. А ещё вчера Маиран почувствовал чужой страх. А, значит, Браслет продолжал действовать. “Тебе меня не победить, химерова побрякушка!”, — яростно подумал Маиран. А потом заставил себя успокоиться и сосредоточиться, наконец, на том, что происходит вокруг.

Корон шёл рядом с Золотой Рысью, пытаясь её разговорить, но проводница отвечала крайне неохотно, а иногда не отвечала вообще. Корон явно не собирался отставать. Маиран нагнал их.

— Можно спросить, каков наш маршрут?

— Мы пойдём по Дороге и на полпути свернём, — неожиданно ответила девочка, — и пойдём на запад, через Холмы.

Через Холмы! Маирана тут же кольнули неприятные воспоминания. Впрочем, в любом случае им предстояло пройти через Ничьи Земли, а там каждый пригорок пах неприятными воспоминаниями. Где-то за спиной хмыкнул Дон. Ну конечно, он тоже вряд ли пропустил это веселье. Но вслух высказался Ренар.

— Холмы? Те самые Холмы?

— Если мои представления о том, где мы находимся, верны, то да, те самые Холмы, — неохотно признался Маиран.

— А что это — Холмы? — с неуёмным любопытством спросила Искра.

— Это деревня, в которой родилась Рина, — ответил Маиран.

— Та Рина, которая убила магистра Феаруна или та, которая была после Полурасхождения? — педантично уточнила Хранительница.

— Обе, — огорошил её Дон, — из-за этого куча местных жителей считают, что Холмы, дескать, проклятое место и устраивают вокруг этой деревни какие-то нелепые сражения. Так что теперь место и вправду стало нехорошим. Суеверные идиоты — вот худшее проклятье из существующих, — ворчливо добавил он.

Маиран переглянулся с огородником и окончательно удостоверился в том, что Дон участвовал в Ничьих войнах. Может статься, что они были там одновременно? Ну нет, Маиран с Кирием наверняка услышали бы истории о взбалмошном огороднике, если бы он в то время тут был. Для Первой Ничьей Дон был слишком молод. Во Второй участвовал Маиран. Выходит, Дон был здесь во времена Третьей Ничьей.

— Нам стоит идти через эти Холмы? — уточнил Корон у проводницы.

— Это лучшая дорога из тех, что я знаю, — угрюмо отозвалась та.

— Хорошо, — покладисто согласился хранитель, — значит, пойдём через Холмы.

Пока они шли по дороге, им иногда встречались люди, идущие навстречу. Как правило, Золотая Рысь говорила им пару фраз на древнем языке, они отвечали тем же и шли дальше своим путём. Пару раз их обгоняли подростки, видимо, спешащие к соседям с каким-то поручением. Спустя пару часов после выхода из деревни сверху внезапно раздался звонкий голос:

— Какие люди, батюшки!

Из густой листвы свесилась голова. Подойдя чуть ближе, Маиран разглядел, что эта голова принадлежала девушке, висевшей на горизонтальной ветке, уцепившись за неё согнутыми ногами.