Ничья

— Хорошо, — он легко поднимается и отходит в сторону, достав мобильный. Кэролайн резко поворачивается к дочери и сжимает ее руку, испуганно глядя на нее распахнутыми от ужаса глазами.

— Елена, пожалуйста, ты не должна делать этого! Коул псих, мало ли что он сделает с тобой. Я не хочу, чтобы еще и ты пострадала из-за него!

— Я уже сделала как-то первый шаг к тому, чтобы покончить с ним, — глухо отвечает она и осекается, собираясь с мыслями, — тогда мне не хватило смелости, потому что я не могла отделаться от мысли, что это мой отец. Но сейчас этого чувства нет. Мне плевать на этого человека, даже нет… Я ненавижу его. Я ненавижу его всем сердцем. И я хочу, чтобы все закончилось. И я закончу.

— Ты собираешься убить его? — голос Кэролайн начинает дрожать, и Елена встречается с ней глазами, немного нахмурившись.

— Не говори, что даже после всего у тебя еще остались к нему чувства. Он чудовище, его в принципе не должно существовать. Такие люди как тараканы — их нужно давить, чтобы они не отравляли жизнь. Это не человек, мам, это ублюдок, от которого нужно избавиться и навсегда забыть о его существовании.

— Но…

— Его нет в городе, — Деймон возвращается в комнату и встречается с Еленой взглядом. — Он уехал сегодня. Не знаю, откуда у него деньги на самолет, но факт остается фактом — он полетел в Южную Америку. Есть мысли, что ему так потребовалось? — переводит он взор на Кэролайн, и та качает головой, не до конца понимая, что происходит.

— Я… я понятия не имею… У него никогда не было денег даже на нормальную еду, не говоря уже о перелетах. Я… я ничего не понимаю, если честно…

— Это точно он? — хмурится Елена, подойдя к Сальваторе, и тот недовольно закатывает глаза.

— Ты не доверяешь мне, Мелкая?

— Не рычи, — она скользит взглядом по экрану его мобильного, пробегаясь глазами по сообщениям, и фыркает, скрестив руки на груди. — Черт, я явно не полечу за ним, не велика фигура. Но ты сможешь договориться, чтобы мне сообщили, когда он вернется?

— Будет сделано, шеф, — отзывается он и, быстро поцеловав ее в щеку, выходит на кухню, что-то набирая в телефоне. Елена поправляет волосы и снова садится на диван, а потом застывает, заметив прищуренные глаза матери, которая внимательно смотрит на нее, легко улыбаясь.

— Что?

— Ты и Деймон… Вы… вы вместе? — осторожно интересуется Кэролайн, и Елена чувствует, как кровь приливает к щекам. Очень хочется спрятаться куда-нибудь от пытливых глаз матери, и она закусывает нижнюю губу, глядя куда угодно, только не на Кэролайн, которая продолжает выжидательно на нее смотреть.

— С чего ты взяла?

— Я вижу это. Может, я и не самая хорошая мать, но у меня есть глаза.

— Ты ошибаешься.

— В чем именно?

— Мы… нас нет, мам, — пытается усмехнуться Елена, но ничего не выходит. — Мы просто… просто живем вместе, деремся… Ничего больше.

— Думаешь, я поверю в это?

— Хотелось бы…

— Нет, не верю. Пробуй лучше, — коротко ухмыляется Кэролайн, и девушка закрывает лицо руками, пытаясь скрыть румянец. — Я же все-таки твоя мать, Елена. Отвратительная, ужасная и не заслуживающая уважения, но мать. И я хочу знать, что происходит у тебя в жизни.

Елена рывком встает на ноги и отходит к окну, обхватив себя руками. Ей хочется улыбаться, губы буквально сводит, но она сдерживается, пытаясь справиться со своими эмоциями. На самом деле ей дико хочется поделиться хоть с кем-то тем, что творится в душе, но она не привыкла кому-то доверять свои мысли. Хотя иногда буквально до зуда в костей хочется выговориться и выплеснуть все, что сидит глубоко в голове, под коркой.

В какой-то момент ее самообладание дает слабину, и девушка, сев на пол перед диваном, смотрит матери в глаза, стараясь хотя бы не улыбаться так широко, а по возможности держать себя в руках, и начинает говорить, путаясь в словах и заикаясь:

— Я не знаю, что между нами происходит. С первых дней после нашей встречи мы ненавидели друг друга. Мы были готовы драться до смерти, мы ломали мебель, бросались предметами, орали друг на друга до хрипоты. Но он был рядом, несмотря ни на что. Просто помогал и поддерживал, даже когда я вела себя отвратительно. Он учил меня, давал деньги, заставил заниматься, просто не дал мне расслабиться и послать все после смерти Энзо. Я не знаю, какой бы была моя жизнь, если бы Деймон все это время не заставлял меня вставать и делать что-то. И когда я то же самое говорила про Энзо, но… Энзо помог мне не умереть, а Деймон помог мне выжить. Это разные вещи, и порой я не знаю, что было важнее.

— А что между вами сейчас?

— Сейчас? — она переводит дух и облизывает губы. — Я… я не знаю, как это описать. Иногда у меня появляется дикое желание приложить его чем-то тяжелым, чтобы не повадно было, а потом я понимаю, что думаю о нем постоянно, волнуюсь, переживаю, бешусь, если он куда-то уходит без меня. Мне нужно постоянно знать, где он, иначе я его просто прибью по возвращении домой. Это нормально?

— Конечно, нормально, — Кэролайн сжимает ее руку и тепло улыбается, — ты влюблена, Елена, от этого вся твоя эмоциональность. Ты любишь его и, кажется, очень сильно, раз так сильно переживаешь.

— Но… — она поднимается на ноги и запускает пальцы в волосы, пытаясь взять себя в руки, — я не могу его любить. Он… он ведь брат по факту моего отца, он сам мог бы называться моим отцом. И наша разница в возрасте… И вообще кто я и кто он? Мы разные, мы в принципе не должны были пересечься.

— Но пересеклись же, — женщина встает и осторожно касается ее щеки, пристально глядя в ее глаза. — Я знаю, любить страшно, хотя бы потому, что ты не знаешь, каким будет ответ. Но это прекрасное чувство. Пожалуй, хотя бы ради него нужно жить.

Елена расстегивает куртку и бросает ее на диван в гостиной, потом проходит на кухню, делает глоток сока и упирается руками в стол, стараясь переварить все, что произошло за день. Деймон заходит следом за ней, закрывает дверь и достает из карманов телефон и ключи, после чего подходит к ней и осторожно касается ее плеча.

— Не думал, что у тебя в голове так много мыслей.

— Что? — по ее телу несется целый табун мурашек, и она поворачивается, напряженно глядя в его бездонные, нереально голубые глаза, в которых она когда-то утонула без возможности спастись. — О чем ты? — он молчит, выжидательно глядя на нее, и в какой-то момент до Елены доходит, и она шумно хватает губами воздух. — Ты все слышал…

— Трудно было не слышать, знаешь ли, — он кривит губы в улыбке, и она, вывернувшись, идет к двери, поджав губы. — Ну прости, малыш, я не думал, что ты разоткровенничаешься. Я хотел войти в комнату, но потом услышал, что ты толкаешь монолог, и решил не прерывать тебя, а потом…

— А потом понял, что будет круто услышать мои признания, как мило, — шипит она. Деймон резко шагает вперед и, схватив ее за локоть, буквально впечатывает девушку в дверной косяк, касается ее подбородка, вынуждая поднять голову, и пристально смотрит ей в глаза.