Ничья

— Меня не нужно спасать. Это мое решение, Деймон.

— Ну, а мое заключается в том, чтобы не пускать тебя, — упрямо повторяет Сальваторе, и Елена усмехается, потом приподнимается и легко касается его губ, скользнув по ним кончиком языка. Он сдавленно стонет, не в силах противостоять ее, и опускает на кровать, нависая сверху. Девушка победно улыбается, запустив пальцы в его волосы, и он проводит костяшками пальцев по ее щеке, с какой-то странной нежностью глядя на нее.

— Что? Что за взгляд?

— Я… я должен кое-что сказать, — медленно произносит Деймон, тщательно подбирая слова. — Возможно, самое эгоистичное, что я когда-либо говорил, — она вопросительно выгибает бровь и закусывает нижнюю губу в предвкушении, стараясь не думать о том, как бешено стучит сердце. — Я хочу никогда не отпускать тебя от себя и из этой кровати в том числе. Хочу, чтобы все мое будущее, каким бы оно ни было, было связано с тобой.

— Но?

— Что?

— Ты сам учил меня, что всегда есть «но».

— Но я тебя не заслуживаю, — твердо заканчивает он и садится, взлохматив волосы. — Я вообще не понимаю, что позволяю себе последние несколько дней. Это неправильно. Я не должен был так поступать. Я не имел права делать все это с тобой, потому что ты, Елена, заслуживаешь лучшего. И это явно не я.

Елена очень долго молчит, не глядя на него, комкая в руках простыни. Деймон тоже выдерживает паузу, то и дело неловко косясь на нее и не понимая, где ожидаемые эмоции, потому что их нет. Ее лицо абсолютно спокойно и разве что не равнодушно. Но потом девушка вскидывает голову и наклоняет ее набок.

— Все сказал?

— Д-да…

— Хорошо, — она встает, накидывает на обнаженное тело его рубашку и выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Деймон не двигается, пытаясь осознать, что только что произошло. Точнее, что не произошло, хотя должно было. Он кусает губы и смотрит на взбитые подушки. Внутри почему-то очень пусто, и он пытается поймать губами воздух, чтобы прийти в себя, и прикрывает глаза.

Скрипит дверь, и Сальваторе поворачивается в тот самый момент, когда на него выливается целое ведро воды с кусками льда. Он орет во всю мощь своих легких, слетев с дивана, и начинает отряхиваться, непонимающе пялясь на Елену, которая с искренним презрением бросает в него ведром.

— Значит, не заслуживаешь? Значит, заслуживаю лучшего? Тогда о чем ты думал, когда трахнул меня на той гребанной крыше?! — ее голос срывается, и она хватает первое, что попадается под руку — ею оказывается фоторамка — и запускает в него. Деймон в последний момент успевает поставить щит и закрыть лицо. — Если ты настолько плох для меня, то какого черта ты сделал это?! Какого черта все это время был рядом? Какого черта жил со мной все эти годы? Почему не послал к чертям подальше, чтобы не было соблазна трахнуть ту, которой не достоин?!

— Елена…

— Закрой своей гребанный рот, Деймон! Ты уже все сказал! Все, что только мог! Я не понимаю тебя! Если все это время у тебя действительно были такие мысли в голове, но зачем все… все это?! Зачем все эти годы, и задания, и эти гребанные чувства?! Я не хотела влюбляться в тебя, но ты сделал все, чтобы это случилось!

— Елена… — он хватает ее за руки, и она начинает остервенело вырываться, пытаясь ударить его в грудь.

— Я не хочу тебя слышать! Отвали от меня, сука! Убери от меня руки! — Елена вскидывает ногу, но Деймон уворачивается, не позволяя ей ударить себя, она ударяет его наотмашь по лицу, и он морщится, когда на коже появляется царапина.

Они тяжело дышат, пытаясь задеть друг друга как можно сильнее, не церемонятся, выкладываясь по-полной, вспоминают все тренировки, недосказанности, выпуская нервное напряжение. Через несколько минут Елена валит Деймона на пол, сев на него сверху, и сжимает руками его шею, обхватив ногами его торс.

— Не-неплохо, — хрипит он, вцепившись руками в ее запястья, — ты стала сильнее.

— Выплескиваю эмоции, — с трудом дыша, отзывается она и замирает, глядя ему в глаза. — Если бы… если бы ты только знал, как я тебя сейчас ненавижу и презираю. Ты… ты просто ублюдок.

— Я тоже с ума по тебе схожу, Елена, — ухмыляется Деймон, и она застывает, ошарашенно глядя на него. — Да, я сказал то, что думаю, но… это не значит, что я готов так просто тебя отпустить. Ты слишком тесно срослась со мной, и я не смогу отпустить тебя. Только если ты сама, конечно, не захочешь.

— Урод, — шипит Елена и, наклонившись, прижимается к его губам, одновременно скользя губами по его телу. Он едва ли не разрывает на ней свою рубашку, обхватывает ее бедра руками и резко заполняет ее, не дав возможности привыкнуть. Она откидывается назад, рвано вскрикнув, и прикрывает глаза, подстраиваясь под его ритм. — Как же мне нравится с тобой мириться…

— Мне тоже, — страстно отзывается он и прижимается губами к ее шее.

— Деймон, — Елена стоит возле своего мотоцикла и прижимается к мужчине, обхватив руками его шею, — не переживай так сильно, пожалуйста. У меня все под контролем, я готова и вооружена. Во всех смыслах. Я покончу с этим, и мы сможем спокойно жить дальше.

— Мы и сейчас можем спокойно жить, — Деймон кладет руки на ее бедра и недовольно смотрит в ее глаза. — Правда, забудь ты про эту месть. Или по крайней мере позволь мне поехать с тобой. Ты же понимаешь, что я не буду спокоен все время, что тебя не будет рядом?

— Я понимаю, — она легко целует его в щеку и поджимает губы, — но мне нужно, чтобы ты поверил мне. Мне очень нужно знать, что ты веришь мне, веришь в меня, ты слишком важен для меня, чтобы я ехала на это дело без твоего согласия.

— Но так я как раз не согласен.

— Деймон.

— Я переживаю за тебя, Елена! — он запускает пальцы в волосы и шумно выдыхает, на мгновение прикрыв глаза. — Я боюсь, что что-то может произойти. Да, мы тренировались, и ты чертовски хороша во всем этом, но я никогда не смогу простить себе, если с тобой что-то случится.

— Я буду в порядке.

— Как я могу быть уверен в этом? — Деймон мучительно долго смотрит на нее полным боли глазами и, облизав губы, выпаливает: — Я не смогу жить, если тебя не станет. Мне не для чего будет жить, ты понимаешь это?

— Я буду в порядке, — упрямо повторяет она и переплетает их пальцы. — Обещаю, я не умру сегодня. Я буду жить очень и очень долго, коптя несчастный воздух этой гребанной планеты. Мне просто необходимо, чтобы ты доверился мне и остался дома. И ждал меня, пока я не вернусь.