Нихил

Трейвон вздрогнул, когда Нихил сердито зарычал на него. Он понимал гнев Нихила, и ненавидел, что приходится давить на женщину, особенно ту, что чудом выжила, но им нужна была эта информация. Ганглианцы никогда не продали бы женщин залудианцам. В этом не было никакого смысла. Они бы использовали её сами, а затем бы продали, если бы ей удалось выжить.

– Они не знали, что я женщина, – прошептала она, положив руку на грудь Нихила, и, к удивлению Трейвона, рычание прекратилось.

– Как они могли не знать? – спросил Трейвон, ведь глядя на неё теперь, он никак не мог бы спутать её ни с кем другим, поскольку она была красивой женщиной.

– Мы все были одинаково одеты. Мои волосы были собраны вверх, и они были не настолько длинными, – девушка коснулась волос, спадавших на ее плечи, рассеянно теребя бусину. – Ребята позаботились, чтобы они никогда узнали.

– Вы утверждаете, что ганглианцы не догадались, что вы женщина? – снова спросил Трейвон в недоумении.

– Нет. Я имею в виду, да, они не догадались. Они могут быть злобными, дикими существами, – её глаза сверкнули. – Но они не так уж и умны. Как и залудианцы. Эти просто верили в то, что говорили ганглианцы.

– Да, похоже, – согласился Трейвон. – Можете ли вы рассказать нам больше?

– Б... больше? – девушка удивилась, когда её голос сорвался на слове, и ещё больше, от того, что она начала дрожать.

– Хватит! – Нихил подхватил её на руки и поднялся. – Этого слишком много и слишком рано. Ей нужен отдых.

– Подожди, – единственное мягкое слово из уст Мак остановило Нихила. – Женщина… – Мак подняла свои заплаканные глаза на Трейвона, вставшего вместе с Нихилом. – …над которой издевались ганглианцы... Что с ней стало?

– Императору Торнианской Империи Рэю Вастери удалось спасти и исцелить её. Она стала его Императрицей.

Кивнув, она положила голову на грудь Нихила, и он унес её.

***

Нихил осторожно уложил Маккензи в центре своей постели, затем натянул на неё другое одеяло и почувствовал, как его сердце сжалось от слёз, что текли по её лицу. Ему не нужно было прикасаться к шарику истинной пары, чтобы понять, что ей было больно.

– Что я могу сделать, Маккензи?

– Обнять меня? Просто обними ненадолго?

– Я буду обнимать тебя так долго, как ты захочешь, – потянувшись вниз, он быстро скинул сапоги, затем взобрался к ней на кровать и обнял её. – Я здесь, малыш, я здесь.

***

– Нам нужно больше информации от неё, Трейвон, – сказал Гриф.

Трейвон посмотрел в приоткрытую дверь, что забыл закрыть Нихил, и увидел, как его самый свирепый воин держит плачущую женщину в своих массивных руках с большей осторожностью, чем мать, качающая своё новорождённое дитя.

– Не сегодня, Гриф, – спокойно ответил он.

– Но... – Гриф оборвал себя, когда Трейвон перевел на него свои светящиеся, голубые глаза.

– Если бы это была твоя истинная пара, – кивнул он на пару на кровати, – ты бы не поставил её благополучие превыше всего? После того, что она пережила? Даже нас? Мы здесь уже шесть недель, и, к сожалению, я прихожу к выводу, что она появилась здесь задолго до нас.

– Этого не может быть, – отказался Гриф. – Она слишком маленькая и хрупкая, чтобы выжить в шахтах. Она не могла пробыть там так долго.

– И все-таки, ни ганглианские, ни залудианские корабли не приземлялись на Понте с тех пор, как прибыли мы. Если ты, конечно, не веришь, что они смогли проскользнуть через наши заслоны.

– Невозможно! Мы можем идентифицировать каждое судно в половине дня пути от Понта.

– Итак, тебе это о чем-нибудь говорит, Гриф? Я знаю, о чем это говорит.

– И о чем же?

– Что мы недооценили этих людей, так же, как ганглианцы и залудианцы.

***

Трейвон сидел, откинувшись на спинку стула, постукивая пальцами по губам, думая обо всём, что произошло, и о чём он узнал. Самка, истинная пара Нихила, Маккензи, была похожа на женщину, с которой он встречался несколько недель назад, ту самую, которую утвердил торнианский Император. И, вместе с тем, не похожа. Цвет её волос был главным отличием. Он никогда не видел волосы цвета пламени раньше, такие, как у Ким Императорицы. Маккензи была более коричневой, и это не было редкостью для кализианцев, хотя волосы покрывали всю её голову.

Никто из его воинов не видел вторую женщину, поскольку они были в другой группе, той, что искала Императора. Лишь он её видел. Лишь он знал, про угрозу Императора Вастери. Он и Лирон, его Император. Ему нужно было связаться с Лироном. Наклонившись, он ввел код, который соединял его непосредственно с его Императором, его другом.

– Трейвон, что ты делаешь так поздно? – спросил Лирон, зная, что Трейвон был одним из немногих его генералов, что неустанно трудился, пытаясь загладить вину за деяния, за которые не был ответственен.

– Мы нашли ещё одну шахту, – сказал ему Трейвон.

– Дако! – выругался Лирон. – Насколько всё плохо?

– Плохо. Даже хуже... Лирон...

Лирону не понравилось, что его генерал и верный друг, казалось, колебался.

– Что случилось, Трейвон?

– Там была женщина.

– Что?! – Лирон воскликнул в шоке. – Откуда? Залудианцы могут соединяться только с самками своего вида.

– Она не залудианка.

– Кализианка?

– Нет. Лирон... Она говорит, что они называют себя людьми.

– Люди... Я никогда не слышал о них.

– И я нет, но хоть она и отличается, она всё же напоминает женщину Императора Вастери, обнаруженную на корабле ганглианцев.

– Ту, которую он объявил своей Императрицей?

– Да.

– Из-за которой Рэй грозил остановить все поставки продовольствия для нас, если бы мы предложили ей убежище?

– Да, и ещё...

– Скажи мне.

– Она носит бусину истинной пары командира отделения Нихила Козара, – сообщил ему Трейвон.

Тишина Лирона не удивила Трейвона. Он знал, что его кузен удивлён, и ему нужно время, чтобы обдумать новую информацию.

– Я сообщал тебе о слухах, что начинают доходить до нас, – сказал, наконец, Лирон.

– Что Рэй провозгласил её своей новой Императрицей, потому что они совместимы? Да.

– Что бессмысленно, поскольку Рэй отказывался брать другую Императрицу, после смерти Императрицы Аданы, для того, чтобы у других торнианцев могло быть потомство.

– Это было ещё до смерти его второго сына, – тихо сказал Трейвон.

– Ты прав, – согласился Лирон. – Ты сам видел бусину?

Лирон, наконец, задал вопрос, ожидаемый Трейвоном.