Никак иначе

— Ну и это ещё не всё, — не унимался этот гад, перехватывая мои руки, — под занавес я трахнул бы твою круглую задницу. Медленно, размеренно растягивал бы тебя, слушая, как ты стонешь, и просишь ещё.

— Ты издеваешься? — не выдержала я.

— Ты по любому уже течёшь, только от одних моих слов?

— Иди на фиг! — разозлилась на него, прекрасно чувствуя горячую влагу, намочившую трусики.

— Течёшь, — констатирует он, — и хочешь, всё что озвучил, хочешь.

— И что дальше?

— А то дальше, зеленоглазая, — вдруг резко посерьёзнел Кир, — если ты полностью разделяешь все наши постельные вкусы, то не надо притворяться белой и пушистой. И заниматься самобичеванием тоже не надо. Называть себя шлюхой! Тебе показать, как обращаются со шлюхами?

Я заткнулась и насупилась.

Тоже мне учитель!

Урок преподал.

— Я, кажется, задал вопрос? — тихо прорычал мне в ухо.

— Нет, не надо, — поспешно ответила я, только сейчас понимая, насколько покоробил его мой выпад.

— Вот и хорошо, — Кирилл поднял моё лицо за подбородок, — вечернюю программу ты теперь знаешь. А пока можно и отдохнуть.

Кир мягко чмокнул меня в губы.

— Охуенно выглядишь кстати, — проронил он, заканчивая наш танец, — стервятники уже слетелись.

— Какие стервятники? — всё ещё никак не могла переключиться я, чувствуя блуждающую дрожь во всём теле.

— Ну как же, вон Игорёк, уже клинья подбивал, смертник, — ответил Кирилл, и беспечный тон его, меня не обманул. То, что Игорьку хана, я осознала чётко.

Мы снова шли по проходу, и Кирилл между делом успевал, перекидываться парой фраз с окружающими. Мужчины пожимали ему руки, женщины салютовали бокалами. И честно, говоря, представлять меня никому и не пришлось. Зачем? Когда Кирилл так по собственнически притискивал меня к себе. Обнимал. И убивал взглядом любого, кто косо на меня смотрел. Всем итак стало понятно, что я с ним, принадлежу ему полностью, и безраздельно. А кто усомниться, того постигнет неминуемая кара.

У меня, после нашего разговора, если его можно так назвать, как груз с плеч упал. Я расслабилась, сама не понимаю, зачем себя накрутила? Возможно, это чисто женская сущность, находить проблему там, где её нет. Просто все эти восторженный взгляды, и речи про то, что я прекрасна, меня задели за живое. Но сейчас я решила оставить всё это, и вечер потёк своим чередом и оказался неожиданно приятным.

20

Я лежала головой на коленях Кирилла, устроившись с ногами на широком сидении Мерседеса. Он задумчиво смотрел в окно, на мелькающий ночной город, и перебирал пряди моих волос, будоража теплом своих пальцев.

Уже было ближе к полуночи, и Сергей вёз нас домой. Я натанцевалась так, что у меня болели ноги, и честно говоря, немого перебрала с шампанским, голова моя кружилась, стоило только прикрыть глаза. Но мне так нравилось лежать на его коленях и смотреть в усталое, задумчивое лицо. Ловить на нём блики мелькающего света. Кир словно и не замечал происходящего, хотя его рука порой соскальзывала с моей макушки, на шею и плечо, прикрытое его пиджаком. Пальцы небрежно гладили моё кожу, не нежно, и не мягко, просто параллельно его мыслям.

О чём он думает, спрашивать тоже не хотелось. Пусть думает, а я буду любоваться жёсткой линией подбородка, равномерно вздымающимися крыльями носа, и взглядом серых глаз, сейчас смотрящих куда-то вдаль.

Весь вечер он был собой. Непробиваемым Кириллом, который не видел препятствий, и шёл напролом, а вот сейчас, словно маску снял, стал грустным, погружённым в себя. Перебирая в голове причины такого его состояния, я никак не находила ответа. Да и не стремилась. Мне нравилась его новая сущность, о которой я раньше и не догадывалась.

Пустая ночная дорога, и мы очень быстро добрались до дома, я даже почувствовала разочарование, что необходимо ломать этот маленький мирок. Но машина притормозила во дворе, и нужно было вставать.

— Тебя понести? — спросил Кир, когда я оттолкнулась от его коленей и тяжёло поднялась.

Нет, я точно перебрала с шампанским.

Он снова смотрел по своему, хищно, и даже тяжело. Взгляд его скользил по моему оголившемуся плечу, рождая дрожь во всём теле, словно он прикасался своими твердыми губами, как и обещал.

— Я дойду, — сглотнула я слюну, чувствуя как сухо во рту, и закуталась сильнее в его пиджак.

Сергей открыл дверцу с моей стороны, и я вышла, нетвердым шагом, пошла к дому, но тут же была захвачена и прижата к тёплому телу.

— Тебя шатает, зеленоглазая, — недовольно проговорил Кирилл.

— Что, опять отлупишь? — постаралась вывернуться из его рук.

— Бля, может, уже забудешь? — он поморщился, подтягивая меня выше, так, что я встала на носочки, и посмотрела в его лицо.

— Зачем это? — фыркнула я, и улыбнулась. — Буду вечно тебя изводить, чтобы ты чувствовал вину…

— Вечно? — перебил Кир, я не поняла чего больше в его голосе, насмешки, или еле заметной надежды.

— Ну, то есть я хотела сказать… — запнулась, совсем смешавшись под его взглядом.

— Ты уже сказала, — отрезал Кирилл, и склонился ниже, проводя свой ритуал, втягивая мой аромат. И я тоже не удержалась, вдохнула все оттенки его, и сильную ноту парфюма, и запах его кожи, и капельку вкусного коньяка, и прохладу ночи.

Головокружительно.

Сногсшибательно.

Меня повело, и я сильнее обхватила его за шею, просто на физическом уровне ощущая потребность признаться, ему в чём-то важном. Просто чтобы он знал, чтобы не печалился, понимал…

— Ну, вы долго на крыльце стоять будете? — раздался знакомый голос, и я вздрогнула.

Весь наш интим тут же разрушился. Взгляд Кирилла заволокло льдом, и я непроизвольно отстранилась.

— Привет, конфетка? — Саша, стоявший на пороге, протянул мне руку.

Я отшагнула от Кирилла, и мне показалось, что он в последний момент сжал руки, но тут же отпустил.

— Привет, — улыбнулась ему, и он сгрёб меня в объятия, подхватил на руки, начал целовать, внося в дом.

— Как я соскучился по тебе, конфетка, — признался Саша, в перерывах от поцелуев, на которые я еле успевала отвечать, — приехал уже как два часа, а вы шатаетесь где-то?

— Мы же на корпоративе были… — пискнула я, когда он внёс меня в гостиную, и усадил к себе на колени, вынуждая оседлать его сверху, прижимаясь всем телом.