Никак иначе

— Как же тут, блядь завязать? — спрашивает толи себя, толи меня, втягивая в рот, тонкую кожу на шее.

— Сучка ты борзая, всё время на одни и те же кнопки давишь, — ругается, зажимая ладонями грудь, сквозь хлопок пижамной майки.

Всё это я ощущаю и слышу, как сквозь туман. Меня так ведёт от дикого желания, что я могу только стонать, и подставлять очередную часть тела для исследования.

— Смотрю, уже помирились, — возвращает нас в реальность голос Саши.

Кирилл всё ещё держа меня в объятиях, поворачивает голову, но ничего не говорит.

Я же пытаюсь оправиться под прищуренным злым взглядом зелёных глаз.

Саша, наконец, отрывается от нас, прикрывает дверь, заходит.

— Ты проверил, то, что я просил? — спрашивает Кир, уже полностью разворачиваясь к нему.

— Да, — отвечает Саша, и садиться в кресло, поглядывая на меня, замершую возле окна, — всё отлично, можем завтра подписывать договор.

— Хорошо, — кивает Кирилл, он ловит наши переглядывания, и хмурится.

— Как себя чувствуешь конфетка? — спрашивает Саша, улыбаясь, как только он умеет холодно, и даже грустно. — Хотя не отвечай, вижу, что всё у тебя хорошо.

— Саш… — я честно не знаю, что ему сказать, но тут перебивает Кир.

— Сан, не ходи сюда больше, — говорит он, и его слова повисают в тишине.

Я изумлённо таращусь на Кирилла. Он же спокойно смотрит на Сашу, нависая над ним.

— Что так? — зло ухмыляется Саша, и встаёт. Явно ему не комфортно под давлением холодного взгляда.

— И из дома, до выписки Светы съедь, — продолжает Кир.

— Понятно, — протянул Саша, — рвём наш тройственный союз?

— Ну, раз тебе всё понятно, не усугубляй Сань, — Кирилл переместился за ним, отзеркалив его позу, просто не пуская его ко мне.

Я же стояла, прибитая всем этим диалогом. Пыталась осмыслить, проанализировать и что-то решить. Но мешанина из мыслей носилась в голове, никак не оформляясь во что-то стоящее.

— Всё решил, значит? — голос Саши наливался металлом.

Я видела его побелевшее лицо, и прищуренные глаза. Кирилл же стоял ко мне спиной, и я наблюдал его затылок.

— А ты её спросил? Хочет она быть с тобой?

— Хочет, — решительно произнёс Кир, на что Саша усмехнулся.

— Конфетка? Хочешь? С ним, без меня? — спросил меня.

И следом развернулся Кирилл, так глянул на меня, что меня дрожью пробрало, потому что не было в его взгляде никакой уверенности. Был вопрос, и надлом какой-то, злость, и надежда.

— Хочу, — выдохнула я, наблюдая как глаза Кирилла, оттаивают, черты лица разглаживаются. Он выдыхает облегченно, может и сам этого не замечает, но я ловлю, каждый миг этих изменений, которые говорят мне о многом.

— Всё понятно, — врывается в это созерцание, голос Саши, — и давно вы спелись?

— Мы не спелись… — спешу опровергнуть этот бред.

— Угомонись, Сань, — обрывает Кирилл.

— Видимо, когда я ездил в командировку, — сам отвечает Саша, на свой вопрос, не обращая внимание, ни на моё лепетание, ни на рык Кирилла.

— Что, так понравилось в одного девочку иметь, — зло усмехается он, скалясь на Кирилла.

— Ты даже себе не представляешь! — не реагирует на провокацию Кир, хотя внимательно отслеживает перемещение Саши по палате, блокируя всяческие подходы ко мне.

— Ну почему же, могу, — всё также ухмыляется Саша, переводя взгляд на меня, — правда, конфетка? Но видимо размер и вправду, имеет значение! — выплёвывает он, а я тут же вспыхиваю, пригвождённая стыдом.

— Да причём здесь это… — снова падаю голос.

— Не знаю, ты мне скажи, — пожимает плечами Саша, — нравиться тебе видимо, когда глаза из орбит лезут, когда он тебе засаживает.

Я сжимаю ладони в кулак, начиная злиться.

Я, конечно, понимаю, что он расстроен поворотом событий, и говорит это возможно от досады, но это уже переходит границы. Я только раскрываю рот, чтобы послать его подальше, со своими выводами, но меня опережает Кирилл. Он хватает Сашу за предплечье, и, подтащив к себе, смотрит прямо в глаза, и между ними прямо искрит от напряжения, и словно незавершенный диалог, словно говорили они уже на эту тему, и не закончили.

— Ты всё сказал? — спрашивает Кир, сверкая глазами.

— Всё, — зло выплёвывает Саша, и вырывает свою руку из его пальцев, не прощаясь и не оборачиваясь, уходит.

На место раздражению, приходит опустошение. Я приваливаюсь к стене, слегка сползаю вниз. Мне становиться невыносимо душно в этой палате, заставленной цветами, такой уютной, с отдельным санузлом и душем. Всё здесь роскошно, призвано окунуть тебя в комфорт, и ощущение уюта, и покоя, для плодотворного выздоровления. А мне сбежать отсюда хочется.

Я прикрываю глаза, тру прохладные веки, пытаясь собраться с мыслями.

— Плохо тебе, зеленоглазая? — Кирилл подходит почти беззвучно. Мягко подхватывает под подмышки, притягивает, обнюхивает мою макушку.

— Расскажешь, когда решил всё изменить? — спрашиваю я, подняв лицо.

— Расскажу, когда ты расскажешь, что там у тебя за проблемы в прошлом…

— Кирилл…

— Света, — он слегка встряхивает меня, оглядывая лицо, — давай не стесняйся. Мне нужна, правда.

— Что есть возможность, что передумаешь, — желчно улыбаюсь я, — так может вернуть Сашу, хотя он тоже наврядли обрадуется, если узнает, что я пустая, никчемная…

— И не надейся, — обрывает Кирилл, мою речь, — никаких Саш больше не предвидеться. Какой ты не окажешься, будешь только моей.

— Твоей, — улыбаюсь, но совсем невесело, горечь всё ещё жжет, — даже если ты узнаешь, что я детей не могу иметь. Что по дурости своей же… — на глаза накатывают слёзы, — по глупости… если бы я тогда знала. Кирилл… меня же предупреждали… — смаргиваю горячие слёзы, его лицо размывается, потому что очередная порция уже на подходе, всхлипываю, и больше не в силах смотреть на него, прячу лицо на его груди.

Плачу.

Я всегда плачу, когда перестаю таиться от осознания этой проблемы, когда не прячу её глубоко внутри себя, и того, что я виновата сама.

Кирилл бережно обнимает меня, слегка поглаживая по спине, молчит, ждёт видимо, когда я сама успокоюсь.

— Мы тогда с Вовой, только поженились, — продолжила я, утерев слёзы платком, и смотря мимо него. — Он только из армии пришёл, на работу устроился. Я в колледже экономическом доучивалась. Жили в общаге, комнату снимали. Я забеременела, и почему-то решила, что не во время всё это. Что живём мы не так, и время неподходящее. Даже Вове не сказала, пошла на аборт. Это он потом узнал, когда я уже между жизнью и смертью оказалась. Кровотечение открылось, и, в общем… — у меня перехватило дыхание, при воспоминании, того ужаса, что я пережила, — в общем, меня спасли, но цена дорогая, я бесплодна теперь, Кирилл. Возможно, и Вова пить начал, потому что я дрянь…