Никак иначе

— Да было дело, — легко согласился Саша, и, отсалютовав нам бокалом, притянул к себе Ларису, что-то шепнул ей, и она робко улыбнулась, кивнула только на ему понятный вопрос.

— Свет, заканчивай дёргаться, — тихо сказал мне Кир на ухо, пока парочка напротив мило обменивалась любезностями, не обращая на нас внимания.

— Всё нормально, — передёрнула я плечами.

— Я вижу, как нормально. Весь вечер как струна натянутая, — проворчал он.

Ответить я не успеваю, потому что нам приносят меню, и пора сделать заказ. Мы все отвлекаемся, на выбор блюд.

Я не голодна, но не хочу выделяться, и поэтому заказываю раклет, это блюдо советует официант, Лариса тут же присоединяется ко мне.

На десерт нам так же рекомендуют попробовать шоколадный мусс. И тут мы тоже соглашаемся с выбором официанта.

Мужчины заказывают утку, и луковый суп.

— Признаться честно, — склоняется ко мне Лариса, и я чувствую, свежий, чуть сладковатый аромат её парфюма, — я совсем профан во французской кухне.

И вот это её признание, честное без жеманства, и кокетства, мне тоже нравиться, и покоряет, и я улыбаюсь в ответ.

— Я тоже. Предпочитаю домашнюю кухню, — отвечаю я.

— А я совсем не умею готовить, — вздыхает она, — Саша учит меня, представляешь. Мужчина учит женщину готовить.

Я натянуто улыбаюсь этому замечанию. Мне от него горько. Потому что это ужасно мило. У нас с ними никогда не было мило. Было обжигающе, больно, стремительно, невыносимо, жарко… Но никогда не было мило.

— Ну а вы то, как познакомились? — спрашивает Кирилл, снова нащупывая мои пальцы, и сжимая их в своей ладони.

Как он чувствует? Как понимает? Что вот именно сейчас мне надавили на болевую точку.

— Да всё просто, и банально, — отмахнулся Саша, — хотя Лариса сейчас начнёт утверждать, что это не так…

— Ну конечно не так, — тут же встревает Лариса.

Саша только пожимает плечами, мол, я же говорил.

— Ну и? — заинтересовался Кир.

— Мы со своим хором, выступали в области, — начала Лариса, — под моим началом пятнадцать детей. Седьмой класс. И вот мы едем в один областной дом культуры. Там было что-то вроде праздника для пожилых. Ранее утро, потому что пока приедем, дорога около, трёх часов, потом распевка, разогрев. Со мной ещё один преподаватель и родительница. И в один прекрасный момент, наш водитель теряет сознание…

Я ахнула на этом моменте, неподдельно переживая.

— Вот-вот, — подтверждает Лариса мои эмоции, — автобус несёт, дети визжать, нас кидает. Я еле добралась до водителя, чтобы хоть как-то справиться с машиной, и тут всё прекращается. Мы врезаемся во что-то, нас ещё тащит, а потом тишина, и темнота. Это я упала в обморок.

— Врезались они в мою машину, по встречке ехал, — вставил Саша, и я перевела ошарашенные глаза на него, вообще не понимая, как они живы то остались.

— Спокойно, конфетка, — усмехнулся на это Саша, и сам похоже не заметил, как назвал меня, как прежде, — ехал я медленно, только скорость набирал, да и они уже прилично сбавили, поэтому, столкновение было сильным, но всё закончилось хорошо.

— Я потом, когда пришла в себя, в скорой, мне рассказали, что Саша, сперва вытащил меня, потом помог выйти всем детям, водителя в себя привёл, вызвал службы спасения. Ну как тут мимо пройти такого мужчины! — улыбнулась она.

— Да ты герой, Сань! — хмыкнул Кирилл.

— Ты бы тоже самое сделал, Кир, — отмахнулся Саша, — ничего особенного.

Вот так вот. Он не тискал её за зад, и не толкал ей в рот свой член, чтобы преподать урок, и наказать за дерзость. Он спас её, как какой-то грёбаный рыцарь.

— А потом, как-то завертелось, очень быстро, — продолжила Лариса, — и когда Саша предложил переехать с ним, я согласилась, хотя и полутора месяцев нет, как мы знакомы, но уже многое изменилось в нашей жизни.

— Я рада за вас, — прочистив горло, сказала я и снова потянулась к бокалу.

— Харе, зеленоглазая, — Кир отвёл мою руку, — мы ещё даже не ели.

Я посмотрела на него, пытаясь взглядом передать всё своё внутреннее напряжение, но он только мотнул головой. Его рука сползла под стол и сжала мою коленку.

— Хочешь уйти? — вдруг спросил он.

Очень хочу, хотелось крикнуть, но я натянула улыбку.

— Нет, всё в порядке, — ответила я, тем более что принесли заказ, и мы принялись за еду. Я почти не чувствовала вкуса, ела под щебет Ларисы. Она рассказывала, как они ищут квартиру, потому что нынешняя Сашина, не очень удобная. В гротене, кстати, она, как и я, только поковырялась, вино и вовсе давно уже отставила.

Потом она вовлекла меня в разговор, о родственниках, и оказывается, она знакома с отцом Саши, и его братом. Буквально позавчера познакомил их. На этом я не выдержала. Не смогла и всё. Встала из-за стола и, извинившись, поспешила в туалет.

— Кирилл, всё в порядке, я только припудрю носик и вернусь, — попыталась включить в голосе все беззаботные нотки, когда он поймал меня за руку.

Обвела взглядом замолчавших Сашу и Ларису, подозрительно на меня смотревших, и улыбнулась через силу, в сотый раз за вечер.

— Я скоро вернусь, — и вытянула руку из цепких пальцев Кирилла, с облегчением расслабила затёкшие мышцы лица, и пошла к выходу из зала.

Я бы ушла. Просто оделась и шла бы, куда глаза глядят. Мне было так плохо. Я чувствовала себя вещью, которой попользовались, и которой ещё продолжают пользоваться.

Я стояла перед зеркалом в роскошном туалете ресторана, и уговаривала себя не плакать, потому что это заметят все. Но правда была такова, что я тоже так хотела. Я тоже хотела подвига, тоже этого особенного отношения, знакомство с родителями. Мне нужны эти пресловутые клятвы и обещания. Мне нужны посредственные серьёзные отношения. Я хочу, чтобы он тоже любил меня. И понимаю, что как меня можно, любить, как представлять родителям, ту, что делил с другом, с другим мужчиной. Ту, что годиться только в шлюхи.

Не знаю, сколько я пробыла в туалете. Я не проронила не слезинки, просто уныло пялилась на своё отражение, понимая, что это конец.

На выходе меня вдруг поймал Саша, от него пахло холодом и сигаретами, наверное, выходил курить. Он стиснул мою руку, и печально улыбнулся.

— Свет…

— Всё нормально, — опередила я его, — я очень рада за тебя, она прекрасна.

— Да, она чудо. Но дело не в Ларисе. Дело в тебе, — сказал он, и погладил меня по щеке.

— Во мне? — удивилась я, немного отпрянув от него. Он не имеет теперь права так меня касаться.