Никарагуа. Hora cero

Во время презентации выставки Глазунова съёмку вёл знакомый Сергею корреспондент советского телевидения Саша Сериков. Материал был передан на советском ТВ в программе «Время». И, как Сергей узнал из писем позже, он попал в «кадр» и его увидели мать, родственники и друзья.

Вечером Кольцов остался без ужина. Это был результат очередной стычки с Лидой. Его надежды на улучшение их отношений рухнули в первые дни. Жена вернулась к своей обычной манере поведения. Теперь ситуация усложнилась ещё присутствием дочери.

Дожди шли почти беспрерывно сутками. Особенно сильны были ливни по ночам. Но никто не пользовались зонтиками. Тропический ливень сломал бы любой зонтик сразу же. Потоки воды падали сверху сплошной стеной и неслись бурными реками по асфальтированным улицам, заливая тротуары. Но как только ливень прекращался, также мгновенно, как начинался, вода исчезала в течение нескольких минут. Шум ночного дождя стал настолько привычен, что не мешал спать. Здесь дождь воспринимался как естественное состояние погоды. В «сезон дождей» всё оживало. Можно дышать, а значит, можно было двигаться и жить. Это — благое время года.

Жизнь в «Болонье» шла налаженным чередом.

Сергей старался уделять больше внимания дочери, которая очень страдала из–за ссор родителей. Кольцовы располагались в одной комнате, где почти всё пространство занимала двуспальная кровать. Ребёнку негде было даже присесть. Поэтому все дети дома проводили время в общем холле. Дочь подружилась с Денисом Ромашиным, который не отходил от неё ни на шаг.

Луис заявил Сергею, что собирается возвращаться в Чили, и уже посетил посольство. Это заявление он сделал, когда Ренсо и Сергей пили пиво в его доме. Затем они отправились к Ренсо обсуждать этот серьёзный вопрос, прихватив Лиду и дочь. Пообедали жареным цыплёнком с пивом. Затем гадали на картах, и Сергей объяснял сестре Маргариты, как проехать в Москве к Кремлю. С Луисом Кольцовы вернулись домой.

На следующий день вечером Луис приехал на новой машине (8-цилиндровый «Ford»). Красавец! Прокатились на ней к бассейну и вернулись домой. И всё–таки Сергею настроение Луиса не понравилось.

В четверг утром в автобусе Кольцов узнал, что на рассвете (5.35) два неизвестных самолёта бомбили аэропорт Манагуа и дом Мигеля Д’Эското (министр иностранных дел), один самолёт разбился о смотровую вышку аэропорта, погибло 2 человека (бывшие пилоты FAR). Никарагуа не имеет своей военной авиации…

Занятия прошли нормально. Затем Сергей с Луисом на площади «19 июля» принял первый урок вождения, который прошёл неплохо.

Дома его ждала напряжённая обстановка и заплаканная дочь. Всё по–прежнему. Из–за хамского поведения Лиды, Кольцов был вынужден отказаться от «семейных» выездов. Ребёнка было жалко, она целыми днями сидела дома. Жена дочерью совсем не занималась и постоянно её терроризировала, зная, что этим она делала больно Сергею. Девочка смотрела на отца затравленными глазами, понимая, что мама сердилась на неё из–за него. Часто Лида прибегала к шантажу голодом. Причину она не скрывала. Это был ответ на отказ Сергея позволить ей свободно распоряжаться деньгами. Деньги для неё были немалые, и он хорошо знал по опыту семейной жизни, как она ими распорядилась бы…

В CNES Кольцов провёл первое заседание Методического Совета по отчёту уезжавшего в отпуск Бека. Затем работал в UNI, познакомился с новыми преподавателями. Потом присутствовал на «мини–митинге» солидарности с народом Чили, на котором хорошо выступал один из его «учеников» Эмилио Контеро. После занятий просмотрел газеты за неделю:

Никарагуанские газеты сообщили о пребывании художника Ильи Глазунова в Никарагуа.

С 19 августа по всей стране идут бои (Матагальпа, Чинандега, Вивили и т. д.), уничтожено свыше 80 «контрас», но большие потери и у сандинистов. Пастора заявил, что имеет в стране около 3 тысяч сторонников. Один американский журналист написал, что Пастора блефует, так как никакой реальной силой в Никарагуа он не обладает. Пастора отправился в вояж по странам Америки. Самолёты, бомбившие Манагуа, вылетели из Коста — Рики. В Коста — Рике арестовано около 100 никарагуанских «контрас» и судно с оружием, а также 20 кубинских наёмников (иммигрантов) Пасторы. Отряды Пасторы потерпели поражение на территории Никарагуа и преследуются отрядами костариканской полиции (в стране нет регулярной армии). У никарагуанского порта Кабесас (Атлантическое побережье) 2 патрульных катера при задержании гондурасского рыболовного судна были атакованы 3 гондурасскими военными катерами и самолётами. Отряды «контрас» прорвались через границу с Севера по трём направлениям. В департаменте Чинандега проникли около 1300 «контрас».

Госсовет Никарагуа принял закон о «военной патриотической службе» (SMP).

В воскресенье вечером провожали в отпуск Бека. Приехали никарагуанцы из университета, а затем подъехали Вартан с Виктором и другие. Пили, пели и… плясали. Как всегда. Настроение у Сергея было хреновое. Уже в полночь он с Луисом отправились в кубинский ресторан «Tropicana», но эстрадной программы не было. Вернулись поздно. Бек на прощанье сообщил Сергею, что Вартан хочет избавиться от него и Виктор — «в курсе». Настроение от этого не улучшилось. Что–то в последнее время у него пошло не так.

В университете занятий не было, студенты — на каникулах. Кольцов читал и сидел дома. Несколько раз он был с Луисом на «выездке», получалось неплохо. Он начинал чувствовать машину и удовольствие от управления.

В понедельник вечером приехали Ренсо и Марго, затем Луис и Изабелла. В присутствии гостей Лида преображалась в гостеприимную хозяйку. Поужинали и поговорили о предстоящей поездке на «Selva negra» и разошлись. Ренсо высказал Сергею: Луис — «эгоцентрик». Он был согласен, но подозревал большее.

14 сентября — «День независимости Никарагуа» (127 годовщина начала борьбы против испанских «колонизаторов»), — Кольцовы отметили вместе с семьёй Франциско — Серхио, который, затолкав всех в свой маленький «фордик», отвёз сначала в детский парк Альфонса Веласкеса, а затем к себе домой на обед. Но Нормы почему–то не было. Зато был его брат Орландо. Домой вернулись рано, и заехавший Луис отвёз их на итальянский фильм «Pasion bajo las armas» с Франко Ниро о жизни в итальянской армии. Однако, всё это никак не повлияло на поведение Лиды, когда она оказалась дома.

Поэтому утром Кольцов, после «тренировки» с Луисом, остался у него на обед и потом сходил с ним в кино. Посмотрели отличный американский фильм «Красные» о Джоне Риде.

Но на следующий день Луис не приехал, позвонил и сказал, что нет бензина. Однако позже Кольцов видел его в машине, когда отправился обедать в «Rondo». Лида объявила очередной бойкот. На обратном пути его застиг сильный ливень. Так что весь день просидел дома. Позвонил Векслер без повода, по его голосу Сергей понял, что у него тоже хреновое настроение. «Странно, — подумал он, — у Виктора полно друзей, но когда ему плохо, он, почему–то, обращался только к нему. Хотя разница в возрасте между ними почти десять лет!»

На другой день Ренсо забрал Кольцова к себе, чтобы поговорить о Луисе. Ему многое было неясно: почему Луис не попал в «список репатриантов», почему чилийская соцпартия его не поддерживала (как других чилийских эмигрантов), какие у него здесь отношения с кубинцами? У Сергея тоже были свои вопросы. Но разговор остался незаконченным. Вечером к нему приехал Луис с другим чилийцем Исидоро, и они втроём отбыли на празднование Дня независимости Чили (18 сентября) в их «военной миссии». Здесь он увидел Векслера, которому, похоже, его присутствие не понравилось. После этого они вернулись с Луисом к нему домой и поговорили об его «отъезде». Сергей пытался объяснить, что ему не дадут сделать в Чили ни шагу, так как он уже «засвечен» с момента визита в чилийское посольство. Изабель его поддержала, но Луис, видно, вбил в себя какую–то мысль. Какую? Кольцов домой вернулся в 3 часа ночи.