Никита Хрущев
Шрифт:
Несмотря на неблагоприятные погодные условия, Московская область получила в 1950 году неплохой урожай зерновых и картофеля и досрочно выполнила план заготовок. Ее пример был поддержан другими областями Нечерноземья и закреплен специальным постановлением ЦК ВКП(б) и Совета министров СССР об укрупнении мелких и мельчайших хозяйств. Надо отметить, однако, что, кроме полезной работы по укрупнению мельчайших хозяйств, подбору более опытных кадров, мелиорации, Н. Хрущев стал предпринимать в области немало таких инициатив, которые заранее были обречены на неудачу. Так, например, он начал кампанию по внедрению на поля Московской области кукурузы и чумизы, а также сахарной свеклы. В газете «Московский большевик» проводилась агитация за создание под Москвой плантаций для выращивания
Заслуживает внимания вопрос об агрогородах. Мысль о них возникла у Хрущева еще на Украине, когда четыре крупных колхоза Черкасской области решили объединиться в один еще более крупный колхоз. Проект новой центральной усадьбы разрабатывала Академия архитектуры УССР. При населении в 10–12 тысяч человек это было уже не село, а агрогород. Ничего предосудительного в этом проекте не было, так как речь шла о сравнительно богатых колхозах, которые нуждались только в хорошем проекте, кредите и части строительных материалов. Строительная бригада в 500 человек сформировалась на месте. Позднее еще в некоторых областях Украины колхозы решили создать такие агрогорода, аналогичные большим станицам Дона и Кубани.
Но то, что и для Украины делалось пока лишь в виде исключения, не подходило для Нечерноземья, где не было ни потребности в агрогородах и колхозах-гигантах ни средств для них. Между тем под давлением Хрущева в Гремяченском районе области началась подготовка к созданию агрогорода. В одном из мартовских номеров «Правды» за 1951 год появилась статья Хрущева о назревших проблемах сельского и колхозного строительства, где наряду с дельными предложениями содержалось и предложение о развертывании строительства агрогородов. Г. Маленков нашел идею Хрущева преждевременной, но, главное, статья не понравилась Сталину. На следующий день в короткой заметке «От редакции» можно было прочесть: «По недосмотру редакции при печатании во вчерашнем номере газеты “Правда” статьи тов. Н. С. Хрущева “О строительстве и благоустройстве в колхозах” выпало примечание редакции, что статья Н. С. Хрущева печатается в дискуссионном порядке. Настоящим сообщением эта ошибка исправляется». В закрытом циркуляре ЦК статья Хрущева была объявлена ошибочной. Он был уязвлен, но ему ничего не оставалось, как признать ошибку. Только много позднее Хрущев добился отмены обвинений, содержащихся в циркуляре ЦК 1951 года. Но к идее агрогородов он уже никогда не возвращался.
Положение Хрущева, однако, не было поколеблено. Он продолжал энергично заниматься делами столицы и области. Именно в 1950–1951 годах в Москве началось сравнительно широкое жилищное строительство. Жилищный кризис в столице был необычайно острым. Большинство москвичей жили в переполненных коммунальных квартирах, причем в одной комнате нередко ютились две семьи. Десятки тысяч семей жили во временных деревянных бараках. Теперь положение начало меняться. Уже на 1951 год планировалось ввести в оборот 700–800 тысяч кв. метров жилплощади. Был принят принцип массовой застройки, проводившейся на пустырях Юго-Запада и в районе Песчаных улиц.
Углубился, однако, кризис в сельском хозяйстве, которое подрывалось низкими закупочными ценами, огромными налогами на общественное и личное хозяйство, лишавшими деревню всяких стимулов к развитию производства. В 1952 году Московская область не смогла выполнить планов по государственным заготовкам.
Главное внимание партии в конце лета 1952 года переключилось на подготовку XIX съезда партии. Сталин уже не мог из-за болезни сделать отчетный доклад, это было поручено сделать Г. Маленкову. Хрущев должен быть подготовить доклад об изменениях в Уставе партии. Одно из них состояло в том, что из названия партии исчезло понятие «большевиков». Теперь вводилось название КПСС – Коммунистическая партия Советского Союза.
XIX съезд партии
открылся 5 октября 1952 года.Через много лет после смерти Сталина, будучи на пенсии, Хрущев вспоминал события съезда: «Когда Сталин определил повестку дня, он сказал, что, мол, отчетный доклад давайте поручим Маленкову.
“Об Уставе, – сказал Сталин, – Хрущеву давайте поручим сделать доклад, а доклад о пятилетке – председателю Госплана Сабурову”.
Так, собственно, и была принята повестка дня съезда. Как Сталин сказал, так и записали – никаких замечаний не было сделано.
Когда мне поручили готовить доклад по Уставу партии, я очень дрожал. Это была для меня большая честь, но она не радовала, потому что я знал, как трудно подготовить доклад по такому вопросу и трудно его провести через утверждение. Я знал, что здесь все набросятся на мой доклад, особенно Берия, а он и Маленкова потянет за собой. Так оно и было.
Стали готовить доклады. Были подготовлены отчетный доклад и по Уставу. Их утвердили.
Были сделаны доклады. Потом началось обсуждение. Прения были короткие. Да, собственно, и не было условий-то по-настоящему разворачивать прения, обсуждение этих вопросов.
Съезд шел к концу. Обсудили доклад о пятилетке. Это была самая плохая из всех пятилеток, которые когда-либо принимались, очень неквалифицированно она была подготовлена и доложена съезду.
Мы подошли к концу съезда. Надо было проводить выборы руководящих органов. Вся подготовительная работа была проведена аппаратом ЦК. Так всегда делалось. Все люди еще до начала съезда были подобраны аппаратом. Так же подбирались и делегаты съезда…
Выбрали ЦК. Закончился съезд. Спели “Интернационал”. Сталин в конце выступил. Буквально пять или семь минут он речь держал. Все восхищались, все радовались, как гениально сказано, и прочее.
Когда Сталин закончил свою речь, сошел с трибуны и съезд был закрыт, мы пошли в комнату Президиума ЦК.
Сталин сказал: “Во, смотри-ка, я еще смог”.
Смог! Мы тогда посмотрели, что он смог. 5–7 минут смог он продержаться на трибуне и считал это своей победой. Из этого мы тогда сделали вывод, насколько он физически слаб – для него было невероятной трудностью произнести речь на 5–7 минут, а он считал, что он еще силен и еще может работать…
Потом мы были очень поражены следующим фактом. Это тоже довольно показательно. Формировались руководящие органы – Президиум Центрального Комитета и партийной контрольной комиссии. Это самый ответственный момент; из выбранных членов ЦК надо создать руководящие органы. Смотрим, созывается пленум, а никакого разговора с нами Сталин не поднимал.
Какой будет состав Президиума? Ни числа, ни персонального состава – ничего не известно…
Сталин, сам открыв пленум, тут же внес предложение о составе Президиума ЦК. Он вытащил какие-то бумажки из кармана и зачитал их. Он предложил состав в количестве 21 человека (По новому Уставу Президиум ЦК играл роль Политбюро. Число членов нового Президиума Хрущев по памяти назвал не совсем точно: было избрано 25 членов и 11 кандидатов. – Р. М. ).
Когда Сталин предложил Президиум ЦК… он сказал, что так как будет громоздкий Президиум, то надо избрать из состава Президиума Бюро Президиума. Это было совсем не уставное предложение. Мы только что Устав приняли, и тут же Устав этот ломается. Он сказал, что будет оперативное бюро, которое станет собираться чаще и будет принимать решения по всем текущим оперативным вопросам. Кажется, он предложил бюро в составе 9 человек…
Бюро, по-моему, такое было: Сталин, Маленков, Берия, Хрущев, Ворошилов, Каганович, Сабуров, Первухин, Булганин. Вот – 9 человек.
Началась работа. Работа, конечно, продолжалась так же, как и до этого шла. Здесь уже из 9 человек. Сталин по своему выбору и своему благоволению избрал пятерых. Об этом нигде не говорилось открыто, а это избрание мы определяли сами. Он приглашал к себе только тех, кого он считал нужным созвать. Считалось большой честью быть приглашенным к Сталину и считалось дурным предзнаменованием, когда кто-то из тех, которых он раньше приглашал, не приглашался.