Никколета, аналитик отдела по Борьбе С Террористами

– Черный, - кивнул Грег, наблюдая за напряженной мной.

– Пригласи его в мой кабинет, - попросила, опускаясь в кресло.

– Отлично, а то Вэнди уже час развлекает твоего психа.

Вэнди - мой секретарь. Милая девушка, умная, талантливая, но абсолютно наивная и незащищенная. Она могла бы с успехом взлететь по карьерной лестнице, но из-за черт ее характера, девушка остается моим помощником. Если честно, то я давно хотела ее повысить (примерно сразу же, как начала с ней работать), но Вэнди отказалась, заявив, что ее и тут неплохо кормят. И к чему бы это?

– Нужно выдать ей премию...- пробормотала я, аккуратно сдвигая ровную стопку с планшетными папками.

Я была удивлена, когда Рейнгар, представив меня отделу, познакомил и с моим секретарем. Если честно, то я искренне недоумевала по этому поводу и даже попробовала поговорить с аналитическим гадом, подумав, что это поблажка для меня. Я не собиралась пользоваться выделенными привилегиями лишь потому, что прихожусь девушкой Рейнгара. Залог хороших отношений с шефом состоит в том, чтобы отделять работу от личной жизни. Рейнгар же уверил меня, что секретарь назначен мне из-за должности, а не из-за его собственных попыток устроить меня с удобством.

К слову, по поводу поблажек мы с ним до сих пор ругаемся. Он почему-то уверен, что я должна быть на привилегированном положении, а я вот напротив, считаю, что моя работа его не касается. На самом деле я стараюсь не ругаться на работе, да и он сдерживает порывы придушить меня, но, по-видимому, наша маленькая война не остается незамеченной. В офисе Содружества делают ставки, убьем ли мы друг друга до свадьбы. Да-да, они с чего-то решили, что мы непременно женимся.

– Ну наконец-то, - возвопил Кристоф, вваливаясь в мой кабинет.
– соизволила царевна-матушка выслушать меня, дурня бестолкового. Примите поклон в знак благодарности, - И блондин склонился в поклоне до пола.

– Прости, Крис, - поморщившись от его представления, все же попыталась извиниться.
– но я на работе и у меня действительно мало времени.

– А я должен мучиться это время в обществе твоей чрезмерно-доброжелательной секретарши?
– ужаснувшись, воскликнул Кристоф, приглаживая и без того гладко-зачесанные в высоких хвост волосы. А Грег сказал, что братец растрепанный.
– "Ох, мистер Ривера, отлично выглядите...Ох, мистер Ривера, не желаете чая; Ох, мистер Ривера, отличный пиджак". Противная же женщина!

– Успокойся, - спокойно, но непреклонно оборвала его я. Вэнди отлично справляется со своей работой, и сомневаться в ее профессионализме не приходится.
– ты же знаешь, что это вежливость, прописанная в протоколе. Вэнди обязана быть к тебе доброжелательной.

– А почему я-то страдать от этого должен?!
– искренне изумился Кристоф.

На стеклянный журнальный столик были торжественно водружены бутылки, разной степени крепости. Оглядев счастливого Кристофа с не менее десяти бутылок, произнесла:

– Что с тобой случилось?

– А что со мной случилось?
– заинтересованно выдал блондин, изящным, отточенным жестом открывая вино.
– По-моему все прекрасно!

Молча наблюдаю, как из портфеля он извлек бокалы на высокой, тонкой ножке и, наполнив одним, передал мне, а второй оставил себе, наполнив его почти до края. И как только не разбил?

– Кристоф, ты сам не свой.
– произношу, отодвигая бокал.
– Посмотри, что ты творишь со своей жизнью - пьешь, отстранен от работы, поссорился с друзьями. Где мой настоящий блондинистый прохвост, преисполненный счастью к жизни и любовью к отмщению обидчикам? Ты же вниз катишься, а я даже помочь не могу, не зная, в чем причина!

– Неужели Никколета, гениальный аналитик, взорвавший своим талантом и милой мордашкой весь мир, сдает позиции?
– пафосно и иронично выдал Крис.
– Могла бы и догадаться. Или на друзей, в отличие от работы, у тебя времени нет?

– Я могла бы покопаться в твоем досье, поднять данные, провести анализ...но я не хочу копаться в твоей жизни, Кристоф, потому что в первую очередь это неприятно для тебя.
– напряженно выдала я, глядя как с самодовольной ухмылкой Кристоф откидывается на спинку светлого дивана.

– Хочешь поговорить о том, что неприятно для меня?
– едко произнес брат.
– Мне неприятно, что меня послал собственный отец, начальник читает морали, а сестра-подруга пытается уверить, что я скатился!

Я молча смотрела на Кристофа, гася образовавшийся внутри пожар. Да, было действительно неприятно слышать это от него, но важно было понимать, что он в состоянии депрессии и не несет ответственности за сказанное. Потом ему будет действительно стыдно. Я тебе обещаю, блондинистый засранец, тебе будет ох, как стыдно.

– Прости, - неожиданно произнес Кристоф, кинув на меня мрачный взгляд.
– я не должен был этого говорить.

– Не расскажешь, что у тебя случилось?
– через некоторое время вопросила я, прерывая затянувшееся молчание.

Не нужно быть психологом, чтобы понимать почему Кристоф пришел именно ко мне и именно сейчас. Он мог бы и дальше с успехом избегать меня, но не стал. Значит и сам понимает катастрофичность своего состояния.

– Ты не должна меня осуждать, Никки...- произнес он.

– Кристоф, - произношу осторожно, опускаясь рядом с ним.
– никогда, слышишь? Я никогда не стану осуждать тебя. Ты можешь положиться на меня, милый, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

Кристоф усмехнулся, покрутив бокал, наблюдая как благородного цвета жидкость, омывает тонкие края.

– Ты когда-нибудь задавалась вопросом, как я стал геем?
– неожиданно спросил он, вновь наполняя бокал, только что им полностью опустошённый.

Я отрицательно покачала головой, признавая, что эта сторона его жизни обошла меня стороной. Ему это не мешало, меня не смущало, а если и были те, кого это не устраивало, то они справедливо держали язык за зубами. Кристоф потрясающий человек, и это единственное, что должно волновать публику.

– Интересная часть моей жизни, Кэсседи.
– хмыкнул блондин, оборачиваясь ко мне лицом.
– Тогда я был совсем другим человеком. Знаешь, как большинство людей, только поступивших в Университет, я мечтал изменить мир к лучшему. Для достижения этой цели участвовал в сомнительных собраниях, где обсуждалось правительство, выдвигал совершенно невероятные теории всемирного заговора, допоздна просиживал в библиотеке за книгами, ища доказательства моей теории.

– Ты был крутым парнем, - улыбнулась я, готовясь к худшему.