Никогда - это обещание

— Не-а, всё не так плохо, — сказал он, улыбнувшись одним уголком рта, его глаза остановились на моих губах и заставили меня смутиться в миллион раз больше. — Пойдём со мной.

Этот день начался как любой другой: скучный и обычный. Но всё изменилось в ту секунду, когда он взял меня за руку и потащил по коридору. Электрические токи пробежали от его пальцев к моим, поднялись вверх по руке, поселились в моём сердце и закружились в животе. Ко мне прикасался сам Бомонт Мэйсон. Он взял меня с собой, куда бы мы ни направлялись. Позаботился обо мне, никому неизвестной первогодке.

— Как тебя зовут? — спросил он своим медленным южным протяжным голосом.

— Дакота, — ответила я, притворяясь, что не знаю его. — А тебя?

— Бо.

Когда мы бежали по пустым коридорам, прозвенел последний звонок на урок. Обычно я волновалась из-за опоздания, но в тот момент мне было всё равно.

— Куда мы идём? — захихикала я, словно беззастенчивая легкомысленная школьница.

Мы остановились у боковой двери в кухню кафетерия. Все знали, что студентов туда не пускают, но он просто вошёл, как будто был владельцем этого места.

— Бабуля, — пророкотал он. Его полные губы растянулись в озорной улыбке, внезапно сделав заметным косой шрам над верхней губой. — Ты ещё здесь?

— Бо, детка, это ты? — из-за стола для приготовления пищи появилась женщина в сетке для волос с жизнерадостной улыбкой и с щедрыми округлыми формами. Казалось, его появление удивило её сильнее, чем что бы то ни было. — Что ты здесь делаешь, мой мальчик?

— Мне нужен лёд, ба, — он кивнул в мою сторону, и я вдруг поняла, что мы всё ещё держимся за руки.

Седовласая женщина схватила пластиковый пакет для сэндвичей, подошла к морозилке, наполнила его льдом и протянула ему.

А потом он отпустил мою руку, заставив осознать, как быстро можно упустить то, что было у тебя всего лишь крошечную часть твоей короткой жизни.

Я потянулась к пакету, но он убрал мою руку, решив приложить лёд к моей губе, как будто я не могла это сделать сама.

Холод обжёг рану, и мне не удалось подавить глубокий вздох.

— Вам двоим лучше пойти в класс, — предостерегла нас бабушка. — Бо, ты же знаешь, что тебе нельзя здесь находиться.

Он бросил ей дразнящую ухмылку, наклонился, схватив два свежих печенья с горячего противня, и сунул одно в карман моей куртки.

Бабушка ударила его тряпкой для мытья посуды.

— Сейчас же прекратите это, молодой человек. Ты прекрасно знаешь, что это на обед.

Я взяла у него импровизированный пакет со льдом и, дав губам отдохнуть от холода, последовала за ним в вестибюль.

— Тебе куда? — спросил он.

— Второй этаж. Кабинет двадцать три.

— А мне в спортзал. — Он немного помедлил, его золотистый взгляд снова опустился на мои губы. Бо поднёс свои мозолистые руки сына фермера к моему рту и провёл кончиками пальцев по ране, что послало в каждую мою клеточку ливень искрящегося возбуждения. — Давай я провожу тебя до класса.

— Но спортзал в другой стороне, — до меня не сразу дошло, что он проявляет интерес.

Заткнись, Дакота. Позволь ему это сделать.

Он пожал плечом и приподнял в улыбке уголок рта, демонстрируя на щеке одну глубокую ямочку.

— Я и так уже опоздал. Ещё пара минут ничего не решит.

— Нас накажут, если увидят вместе в коридоре без пропусков, — сказала я, как занудная пай-девочка.

— Тебя ещё ни разу не наказывали? — спросил он, когда мы шли к лестнице.

— Конечно, нет.

— Это практически обряд посвящения. Каждый хотя бы один раз должен получить наказание, — он обнял меня за плечи. — Все крутые ребята получают наказание.

Меня охватило смущение. Я не была крутой и никогда такой не буду. Для Бо я просто была новым лицом в школе, но мне известно, как видят меня все остальные. Достаточно скоро он поймёт, что я чудаковатая девчонка в тесноватой одежде, и переключится на чирлидерш или королев красоты, которые лучше подойдут его невероятно крутой репутации. Я видела, как все на него смотрят. Парни хотели быть им, а девушки убили бы за свидание с ним. Даже издалека я видела, как он заставлял каждого чувствовать себя единственным во всём мире, а, столкнувшись с ним лично, ощутила это на себе.

— Спасибо, — поблагодарила я, когда мы остановились возле кабинета английского.

— Извини за твою губу, — сказал он.

— Всё в порядке, — я посмотрела на него сквозь ресницы. Он мог бы сделать мне гораздо хуже, и я бы простила его ещё десять раз. Вот какую власть имел надо мной этот парень, хотя мы были знакомы всего десять минут.

— Может быть, когда твоя губа полностью заживёт, я смогу тебя пригласить прогуляться, — его слова заставили мой живот сжаться, а губы растянуться в счастливой, как рождественским утром, улыбке. — Что ты делаешь в эту пятницу?

Ничего.

— Не знаю, — ответила я, ковыряя носком туфли линолеум. Меня никогда раньше не приглашали на свидание, и у меня не было ни малейшего представления о том, должна ли я притворяться, что занята, или вести себя спокойно, будто я не была в десяти секундах от того, чтобы испугаться прямо сейчас и убежать.

— Предполагалось, что ты скажешь: «Да, я пойду, Бо», — поддразнил он меня.

Я засмеялась, опустив голову, потому что мои щёки горели благодаря вниманию, которое он мне уделял.

— Мне нужно в класс, — сказала я, поднимая глаза и встречаясь с ним взглядом. Мои зубы царапнули по порезу на нижней губе, пробуя на вкус засохшую кровь и напоминая, как неловко я, вероятно, выглядела в тот момент. Но мне было всё равно.

Бо застыл на месте, наблюдая, как я исчезаю в классе. И вот так он захватил часть моего сердца, которую никогда не отпустит, пока я жива.

• ГЛАВА 6 • БО

Я сгребал комья земли и сена, чтобы освободить место для свежих запасов, когда за сараем захрустел гравий. Солнце взошло всего час назад, но я работал во дворе с самого рассвета. Вытерев со лба тонкий слой пота, подошёл к передней части дома, и, вонзив вилы в землю, прогулочным шагом направился к Дакоте.

— Странно, что здесь не как в неприступном Форт-Ноксе, — сказала она, вылезая из машины. Обернувшись, посмотрела на длинную, обсаженную деревьями дорогу. — По крайней мере, я ожидала увидеть ворота.