Никогда не было, но вот опять. Попал 2

В магазинчике выбор часов был не велик, вернее его не было совсем. Часы друг от друга отличались лишь цепочкой с помощью которой крепились к одежде. Цепочку выбрал по надежнее и самую длинную из имеющихся. Увесистый отделанный серебром агрегат в корпусе с крышкой, вполне можно использовать как кистень. Но думаю после такого издевательства над сложным и дорогим механизмом, часы уже ходит не будут. Продавец по моей просьбе выставил на циферблате текущее время и я, опустив покупку в карман, отправился на базар в надежде застать там продавца-книголюба.

Старик оказался на месте. Он сидел за прилавком и что-то читал. Когда я подошел и стал перебирать книги, он, отложив чтение, сказал:

— Это снова вы молодой человек. Неужели уже прочли книжки, что недавно купили.

— Еще нет. — Сознался я. — Габорио друзья читают, а «Мертвое озеро» мне не понравилась, хотя женщины наверное с удовольствием читают. Такое впечатление, что к написанию этого романа еще и какая-то дама руку приложила. Местами уж слишком сентиментально и душераздирающе.

Старик с интересом взглянул на меня и сказал:

— А ведь вы правы молодой человек. Простите не знаю вашего имени.

— Забродин Алексей. — Представился я.

— Вы правы Алексей. Госпожа Панаева Авдотья Яковлевна ручку свою приложила.

— Вот как. Значит, не ошибся я. А кто она такая эта Авдотья Яковлевна?

— О! Госпожа Панаева очень интересная дама. Писательница, хозяйка литературного салона, куда ходили все известные литераторы. Жена писателя Панаева Ивана, другом которого был Некрасов.

— Это с Панаевой у Некрасова были какие-то дела, да еще вроде при живом муже?

— Были. Но я не хочу обсуждать женщину, особенно такую как Авдотья Яковлевна. Да и жива она и по слухам воспоминания пишет. Вот опубликует тогда и почитаем.

Ну, блин и нравы у творцов, так и норовят у друга жену отбить. Сначала, значит, Некрасов отметился, а там и Герцен у лучшего друга жену увел. Тенденция, однако.

— Скажите Павел Степанович повесть «Цветы запоздалые» Чехова Антона Павловича уже опубликована?

— Есть такая. Толька автор вроде Антоша Чехонте.

— Это псевдоним Чехова. Вот вы сказали, что в салон к Панаевой хаживали все известные ныне литераторы. А списочек можно. Поимённо.

— Можно конечно. Только зачем это вам?

— Хотелось бы с настоящей литературой ознакомиться. Вы назовите, я запомню.

Не говорить же милейшему Павлу Степановичу, что хочу разобраться в чем отличие этого мира от мира моего, ну то есть не моего, а старика, чей памятью загружен мозг Леньки Немтыря.

Старик усмехнулся и начал перечислять столпов российской литературы вхожих в салон Авдотьи Панаевой. Имена все мне были более или менее известны. Хотя нет, вот про этого даже не слышал.

— Вы сказали Соболевский? А кто это?

— Разве не знаете? Поэт известный, хотя сейчас его немного забывать стали.

— А можно его стихи почитать?

— Чего же нельзя. Вот, пожалуйста. — Старик, покопавшись, извлек небольшой томик.

Я взял книгу, полистал, прочитал пару стихотворений. А ведь что-то похожее по стилю на Некрасова или мне это показалось. Надо прочесть.

— Я, пожалуй, куплю эту книжку. Из сочинений господина Дюма у вас ничего не появилось?

— Достал можно сказать специально для вас. Вот «Три мушкетера». — И подал мне несколько потрепанный том.

— Вот спасибо. И скажите, есть ли такая книга, где бы в сжатой форме излагались исторические события, хотя бы только за нынешний век, или какой либо учебник истории?

— Гм….Сразу и не скажу, но поищу. Заходите почаще.

— Обязательно зайду. Может еще что ни будь посоветуете почитать деревенским парням.

— Возьмите вот Гоголя «Тарас Бульба», я думаю, вам понравится.

— Давайте.

Расплатившись, с книгами под мышкой пошел домой. В халупе, где мы с парнями остановились, никого не было. Значит, гуляют где-то парни. Заглянул к хозяевам; деда тоже не было. Неужели дед со Свиридом завис. Сторговались, а сейчас сделку обмывают? А почему нет. Надо же и деду иногда расслабляться.

Залег на лавку и принялся читать Соболевского Александра. Ну что сказать, пожалуй, этот Соболевский и есть альтернатива Некрасову. Правда, на мой взгляд, «и дым по жиже, и труба пониже». Хотя как знать, в том достаточно объемном сборнике, что в свое время просматривал, у Некрасова довольно много, но опять же на мой взгляд, ерундовых стихов. Впрочем, у кого из поэтов их нет. Может у этого Соболевского в других сборниках и есть что-то, но в этой книжке не встретилось мне ничего, что бы запало в душу.

Отложив книжку, я призадумался. Литература это ведь своеобразное отражение действительности. И судя по этому отражению мир, в котором я сейчас обретаюсь, прёт по той же генеральной прямой, слегка запаздывая и не критично отклоняясь в ту или иную сторону, что и мир старика Щербакова. Это означает, что высока вероятность повторения войн и революций. И что я должен делать в этом случае? Да хрен его знает.

В одну каску я точно ничего не изменю. Самое радикальное, что смогу сделать это наследнику нынешнего царя, Николаю, какую ни будь бяку устроить, и даже со смертельным исходом. С послезнанием это не так уж и трудно. Хотя его и так, ударенный на всю голову, самурай с тупой саблей дожидается. Ну почему никто во всей Японии не подсказал этому горе полицейскому, что саблю надо точить. Будь сабля поострей, развалил бы башку царевичу этот «японский городовой», то и история может пошла бы по другому пути.

Но разве в одном Николае дело. Там же еще целая свора великих князей, до денег и удовольствийжадная. Наверняка лезут с просьбами, советами и интригами. В общем, тот еще серпентарий.

Какой бы ты не был самодержец или даже диктатор, все равно придется крутиться вошью на гребешке, между различными группами элиты, у которых свои интересы и чаяния. А еще крупная буржуазия, состоящая в изрядной мере из представителей старообрядческих семей, у которых с властью и церковью давнишние терки. Интеллигенция, вечно стоящая в оппозиции к любой власти, стремительно растущий пролетариат, ну и крестьяне и все хотят перемен. И гиря на ногах в лице поместного дворянства. Добавить еще сюда еврейскую молодежь, которой черта оседлости как красная тряпка быку. И плюс ко всему этому бардаку, еще не слабое внешнее давление.

Ну и где тут я. Ага! Сейчас вот немного передохну, шнурки разглажу и кинусь спасать Россию, не спрашивая, а нужно ли ее спасать. Прямо, как святой Георгий с картины Учелло.

Картина забавная и поучительная, а по мне так несколько издевательская. Судите сами: роскошно одетая дамочка вывела на цепочке прогуляться свою зверушку, зверушка конечно своеобразная, но вполне себе гламурненькая, особенно крылышки замечательно раскрашены, а тут, откуда не возьмись, выскакивает совершенно левый хрен на белом коне и, не говоря худого слова, втыкает копьецо зверушке прямо в глаз. Да так резво, что дамочка ничего в защиту своей зверушки сказать не успела, только рот открыла, а зверушке уже трындец.