Никогда не было, но вот опять. Попал 4

– Не до того было. Сначала с тобой и с тем пареньком, которого тот ножом ткнул, возились. Потом поздно стало. Отложил доктор на сегодня.

– Чёрт! – выругался я. – Ваше превосходительство срочно пошлите кого-нибудь к доктору. Пусть один вскрытие не делает, а только в присутствии пары городовых.

– Городовые-то зачем? Или думаешь…! – протянул Мещеряков.

– Подозреваю! Слишком уж хорошо ватиканские попы в химии разбираются. – проговорил я.

– Евтюхов! – крикнул, быстро понявший мой намёк Мещеряков.

Дверь открылась и в комнату шагнул урядник Евтюхов.

– Урядник! Бери городового, этого Горлова, и бегом к доктору Соломатину. Будете присутствовать при вскрытии «варнака» иностранного.

Евтюхов нисколько не удивившись странному поручению лихо козырнул и исчез. Проводив того задумчивым взглядом, Мещеряков обратился ко мне:

– Ну, так какие соображения по поводу покушения на тебя?

Похоже, большой начальник несколько комплексует, что вверенная ему полиция не сумела уберечь меня от покушения. «И то верно! Ни царя сохранить для трона от внезапного покушения, ни мещанина на встрече, о которой все знали», - подумал я, но вслух не сказал. Зачем нарываться, но моментом воспользоваться надо.

– Скварчелупе не более, чем инструмент. О моей ликвидации решение приняли, скорее всего, на достаточно высоком уровне, – проговорил я.

– Неужели папу подозреваешь? – с иронией спросил Мещеряков.

– Разумеется нет. Вряд ли понтифик снисходит до такой мелочи как я. Но вот кто-то из его кардиналов, особенно если он связан с банкирами Ротшильдами, принять такое решение мог. Вы лучше прижмите этого Поцци, ведь именно он дал команду грохнуть меня.

– С Поцци и Сальвини будут разбираться в другом месте. Они утверждают, что Скварчелупе, вероятно, сошёл с ума.

– Это вряд ли! Этот парень с самого начала был запрограммирован на убийство, а Поцци лишь, если так можно выразиться, «спустил курок», сказав специальную фразу.

– Разве это возможно?

– Полагаю, что возможно. Подсаживают человека на наркотики и гипнотизируют, внушают некий набор слов, который и является командой к действию. А если его ещё и снабжают неким химическим веществом, приняв, которое можно некоторое время успешно изображать покойника, то успех его миссии гарантирован.

– Ну что же, возможно ты и прав относительно этого Скварчелупе. Но зачем тебя убивать?

– Поцци убедился, что я «вселенец» причём из будущего, и поскольку отказался ехать в их европейский рай, то был приговорён к ликвидации. Они опасаются, что я могу знать гораздо больше, чем им рассказал, а, значит, я опасен для их планов господства в этом мире.

– Неужели ты полагаешь, что такие планы у кого-то имеются? – засомневался Мещеряков.

– Имеются, конечно, но в том мире такие планы с завидным постоянством рушит Россия. Правда даётся это усилиями неимоверными. Вот и сейчас они проговорились, что русские опять воюют с их ставленниками. Так вот, если мне удастся воплотить кое-какие проекты, то возможно получится несколько изменить ход истории.

Мещеряков с изумлением и недоверием уставился на меня.

– Ты это серьёзно?

– Серьёзней некуда. Про авиацию я уже вам рассказывал. Думаю, года через полтора смогу сделать первый самолёт. Кроме того собираюсь сделать радиотелеграф. Разумеется не сам, а с помощью местных инженеров.

– Радиотелеграф? – Мещеряков явно не успевал за мной.

– Беспроводной телеграф. Используются электромагнитные волны открытые недавно Герцем. Над этим уже работает Попов Александр Степанович. По моему сейчас он преподаёт на минных курсах. Но я могу и ошибаться. Беда большинства наших учёных, это, сделав открытие, они тут же стараются растрезвонить о нём всему миру. Вот и с Поповым случится та же история. Он радио изобретёт, а воспользуется этим итальянец Маркони, который запатентует и начнет производить радиоаппаратуру. А мы будем у них покупать, вместо того, чтобы делать самим. Я хочу эту тенденцию зарубить на корню. А для этого мне нужна ваша помощь.

– Вот как! И в чём же она будет выражаться?

– Прежде всего, Забродин Алексей Иванович должен умереть.

Мещеряков сначала удивлённо вскинулся, но потом до него дошло. Он задумался и произнёс:

– Ну что ж, в этом есть резон. Я так понимаю, что ты должен воскреснуть под новым именем.

– Имя можно оставить прежнее, а вот фамилия должна быть другая, но не только, несколько лет мне нужно прибавить, чтобы я мог самостоятельно сделки совершать.

– Сделать это можно, но ты же хочешь оставаться в Барнауле, а тебя уже здесь знают под фамилией Забродин.

– А вот это не страшно. Подавляющему большинству обывателей совершенно все равно как меня зовут, остальные со временем привыкнут к новой фамилии. Главное, чтобы Поцци с Сальвини уехали с уверенностью, что «вселенец» Алексей Забродин умер.

– Ты думаешь, что они просто так уедут, после того, что здесь произошло? – произнёс Мещеряков.

– А почему нет? Что вы можете им предъявить? Да и нужно ли что-либо им предъявлять, тем более у них наверняка найдутся в столице защитники и покровители. Немного их здесь покошмарте, заставьте откупные заплатить родственникам погибших Степана Хорькова и Алексея Забродина, да и пусть едут с богом.

– Откупные? – удивлённо засмеялся Мещеряков. – Да как же их заставить?

– А пусть им Артемий Николаевич расскажет о нравах живущих здесь страшных «кержаков». Мол, спать не будут пока не отомстят за убийство родственников. Кровная месть или «вендетта» для них, мол, дело святое, но есть возможность, откупиться, «виру заплатить». Если рассказ их не проймёт, могу маленько пугнуть. Устроить имитацию покушения на них, с вашего позволения, разумеется.

По мере того как я излагал соображение, как развести бедных итальянцев на кругленькую сумму, брови большого начальника удивлённо ползли вверх. Наконец он расхохотался самым неприличным образом. Просмеявшись, спросил:

– И кому же они должны заплатить «виру» за убиенного Алексея?

– Мне! Алексею Щербакову тысяча восемьсот шестьдесят девятого года рождения. Именно я как самый младший взрослый в семье должен отомстить за убийство племянника.

– Значит, Алексей Щербаков двадцати или двадцати одного года!

– Лучше двадцати одного, то есть совершеннолетний, - уточнил я.

– Ну что ж, выправить тебе паспорт на имя Алексея Щербакова вполне возможно, но что ты можешь предложить взамен.

– Информацию разумеется. Да собственно вы её уже получили. Всё, что я рассказывал итальянцам происходило в том мире и вполне может произойти здесь. Лично про вас я сведений не имею, а вот начальнику вашему перлюстрация письма бразильского посла к некой даме может стоить карьеры.

– Что ты имеешь ввиду? – не понял Мещеряков.

Я рассказал анекдотический случай, произошедший с Петром Николаевичем Дурново в моём мире, когда тот по долгу службы прочитал письмо бразильского посла к некой даме, которая была любовницей самого Дурново. Прочитав послание Пётр Николаевич вспылил и устроил скандал. В результате с должности директора Департамента полиции его попросили.

Мещеряков улыбнулся и сказал:

– Петр Николаевич человек вспыльчивый, придётся его предупредить. Кстати а когда в вашем мире произошёл этот инцидент?