Никогда не было, но вот опять. Попал 4

Поцци дождавшись перевода, стал что-то говорить. Выслушав его Сальвини перевёл:

– Синьор Поцци предлагает вам пройти испытание жезлом святого Беренгарта.

Вон оно что. Где-то я уже читал про подобный жезл, которым инквизиторы на раз выявляли беса спрятавшегося в теле еретика.

– Неужели вы привезли знаменитый жезл святого Беренгарта, - восхищённо воскликнул я. – Дайте хоть одним глазком взглянуть на эту реликвию.

Поцци с еле заметной усмешкой покопался в саквояже и вытащил оттуда выполненный из серебра жезл с рукоятью в виде креста. Я резко приподнялся и с возгласом «Позвольте!» выхватил раритет прямо из рук растерявшегося от такой наглости итальянца. Когда тот, опомнившись, попытался вскочить, и видимо вернуть игрушку обратно, я крикнул:

– Сидеть! – и, показав ему свою трость, добавил: - Это у меня уже наш жезл «святого Хрена». Он тоже хорошо успокаивает всяких бесов.

Усадив таким образом, возмущённого иностранца на место, я стал рассматривать пресловутый жезл святого Беренгарта. Поняв его устройство, обратился к удивлённым Гурьеву и Евтюхову:

– Смотрите господа, как действует эта штука.

Упер конец жезла в торец стола и надавил. Из жезла выскочила игла воткнулась в дерево. Стоило только перестать давить как пружина втянула иглу обратно в жезл.

– Тыкаете этой штукой подозреваемого, его колет иголкой и бедняга от неожиданности вскрикивает. А поскольку жезл серебряный, то инквизитор объявляет, что бес, который сидит в еретике, боится серебра и проявляет себя криком, а если иголочку смазать перед этим ядом, то можно от кого-нибудь избавиться. Не так ли синьор Поцци? Может и вас проверить этой штукой на предмет бесовских шашней, - потянулся я жезлом к побледневшему иностранцу, который попытался отодвинуться.

– Ладно, возьмите свою игрушку. Прячьте назад в саквояж и как говориться «Давай, до свидания!». Поезжайте господа назад в Рим, не испытывайте напрасно свою судьбу и наше терпение.

Поцци с видом оскорблённой невинности положил жезл в саквояж и пошел к дверям за ним поспешил и его напарник. На выходе они оделись и Поцци что-то громко и чётко сказал на латыни. Сидевший смирно Скварчелупе, вдруг вздрогнул, обвёл помещение взглядом и, резко оттолкнув стоявшего рядом Антоху, побежал между столиков ко мне, держа в руке откуда то вытащенный нож. Этим ножом он отмахнулся от вставшего на его пути Степки-Бугра, распоров тому бок и пока тот валился на пол, метнул нож в меня. Я, вскочив со стула, попытался отклониться, но не преуспел. Нож пробил костюм, корсет и, ощутимо кольнув в бок, застрял в жёстком корсете.

Второй нож кинуть ему не дали, подскочившие Архипка с Платошкой, которые принялись обмолачивать резвого итальянца в два миницепа. Подбежавший им на помощь урядник ловко закрутил евробандиту руки назад и связал их, его же собственным ремнем, выдернув тот из бандитских брюк.

Из-за ширмы послышалась ругань и оттуда вывались два не слишком трезвых начальника. Мещеряков держа в руке вилку с наколотым на неё остатком какой-то закуски, обвел этой вилкой, открывшеюся его взору неприглядную картину вопросил:

– Что здесь творится?

Я выбрался из-за стола и, увидев бьющегося в конвульсиях с пеной на губах Степку, крикнул:

– Осторожно, ножи у него отравлены, голыми руками не хватать!

Потом посмотрел на торчащий у себя в боку нож и похолодел. Похоже, песец котенку, отвилял хвостиком, достали меня твари забугорные. Повернулся к Мещерякову выглядевшему довольно смешно с этой вилкой в руках, хотел ему сказать, что надо задержать и допросить хитрожопого иезуита Поцци, но в голове помутилось и мне показалось, что я рассыпаюсь на кубики, которые падают на пол с глухим стуком. А потом наступила темнота.

БЕРНАРД ДЕ МАНДЕВИЛЬ. Английский философ, сатирический писатель и экономист, доктор медицины.

Горячие итальянские парни https://edcblog.ru/clauses/chichchiata-sassolate-i-prochie-krovavye-razvleche/

Глава 13

По площади, задрав кверху хоботы и трубя, шла колонна мамонтов. Я стоял на высокой трибуне смотрел на этих лохматых гигантов и охреневал, потому что рядом со мной Архипка с Платошкой затеяли спор. Архипка утверждал, что эти мамонты магаданские, Платоха же ратовал за то, что эти мамонты с Чукотки. Мол, магаданские мамонты мельче, а эти смотри какие здоровые. Шедший последним, огромный зверь вдруг повернул к трибуне и, вытянув хобот, схватил меня этим влажным хоботом за физиономию. Я замахал руками, пытаясь освободиться и открыл глаза. Надо мной нависло знакомое женское лицо. Мамонтов не было, впрочем, как и всего остального. Я же лежал в кровати укрытый одеялом.

– Очнулся? – Савватеевна, которую я не сразу узнал, поднесла к моим губам плошку, с каким то отваром. – Выпей лекарство.

Я хлебнул и закашлялся. Знахарка терпеливо дождалась, когда кашель перестал меня терзать, и заставила отварчик допить. Опустошив плошку, я откинулся на подушку и начал вспоминать, как я здесь оказался. Голова работала плоховато, но я, в конце концов, вспомнил всё. А главное, бьющегося в конвульсиях Стёпку-Бугра.

– Что со Стёпкой? – спросил я у знахарки.

– А что с ним может быть? Помер твой Степан, завтра хоронить будут.

– Помер? Отчего помер? – не узнал собственный голос я

– Нож, которым этот варнак иностранный его ткнул, отравлен был. Ранение хоть и тяжелое, но не смертельное, а вот яд на ноже другое дело. Тебе вот совсем немного досталось, но тоже чуть на тот свет не отправился. Спас тебя Стёпан и корсет, что ты на себя напялил.

– Это как?

– Самая большая доза Степану досталась, на корсете яд тоже остался, до тебя на ноже совсем мало яду дошло, вот и выжил. Завтра уже на ноги встанешь. Тут к тебе господин Мещеряков пришёл, поговорить хочет. Ты как? В состоянии с ним побеседовать?

– Приглашай!

Я приподнялся и принял полулежащее положение. Мещеряков вошёл и, закрыв за собой дверь, произнёс:

– Суровая женщина Феодора Савватеевна!

– Уже познакомились, Ваше превосходительство? – усмехнулся я.

– Поговорили… - неопределённо пожал плечами Мещеряков. – Скажи-ка Алексей…? Ничего если я тебя буду так называть?

– Да ради бога!

– Так вот скажи мне, Алексей, почему на тебя накинулся этот Скварчелупе?

– А он сам, что говорит? – попытался я соскочить со скользкой темы.

– Он уже ничего не говорит. Умер.

– Как это умер? Я же видел, как его урядник вязал? Вполне живой был.

– Как только ты на пол упал, так и он стал корчиться, а потом затих. Доктор Соломатин зафиксировал смерть.

– Доктор не сказал, отчего он умер? – окончательно обнаглев, принялся я допрашивать Мещерякова.

Тот усмехнулся, но любопытство моё удовлетворил:

– Сказал, что предположительно от отравления, но точный диагноз будет только после вскрытия.

– То есть доктор вскрытия ещё не делал?