Никогда не отпущу тебя

Если она примет предложение Маклелланов и какое-то время бесплатно поживет в их квартире, она все же может им это возместить, занимаясь чем-нибудь полезным: каждое утро готовить Пру обед и присматривать за ней бесплатно по вечерам в выходные дни. Когда у нее не будет занятий, она могла бы отвечать на телефонные звонки в «Нянях на Девятой» или обучать новеньких девушек, которые ищут работу по уходу за детьми. К тому же, если она будет загружена работой, у нее не останется времени грустить по Холдену.

У нее сжалось сердце, и она непроизвольно поморщилась. Пока она здесь планирует увлекательную и полную надежд новую жизнь с роскошной бесплатной квартирой и колледжем, Холдену придется вернуться в Западную Вирджинию, чтобы вкалывать на ненавистной работе на стекольном заводе и заботиться о матери своего ребенка, которую он не любит. Не любит… И тут ей в голову пришла страшная мысль: а что, если совместная жизнь их сблизит? Что, если они с Джеммой посмотрят на малыша, которого они произвели на свет, и снова полюбят друг друга? Что, если Холден решит, что хочет создать полноценную семью с Джеммой и ребенком, и в его жизни нет места для Гризельды? Что если он никогда за ней не придет?

Умная и сильная.

Она смахнула слезу и, как смогла, сделала глубокий вдох, вздрогнув от пронзительной боли в груди. Потому что как бы сильно она ни любила Холдена, ей все равно нужно устраивать свою жизнь, получать образование, найти себе применение, писать сказки, помогать другим. Нет, полюбить она больше никого не сможет, потому что умрёт с именем Холдена на ее губах. Но все-таки у нее еще может быть нормальная жизнь. После всего того, через что ей пришлось пройти, она заслужила право на нормальную жизнь.

От этой мысли у нее захватило дух, и глаза наполнились слезами.

Она заслужила право на нормальную жизнь.

Долгие годы Гризельда убеждала себя в том, что после того как она заставила Холдена залезть в грузовик и бросила его на берегу Шенандоа, не достойна ничего хорошего. Она заслужила все эти гнусности и мерзости, что с ней произошли. Но теперь, исцелённая силой его любви и великодушия, она начала себя прощать. И прямо здесь, прямо сейчас, она разрешила себе стремиться к счастливой жизни, которую, как заметила Майя, Сабрина Маклеллан преподносит ей на чертовом блюдечке с голубой каёмочкой.

Она всегда будет любить Холдена.

Ей всегда будет не хватать Холдена.

Но пока у нее нет возможности быть с ним, она будет жить и постарается стать счастливой. И когда-нибудь — хотелось бы надеяться, что когда-нибудь — они снова будут вместе.

Дверь в палату скрипнула, Гризельда подняла глаза и увидела, как вошёл Холден. Его тёмно-русые волосы блестели и были аккуратно причёсаны, уголки его губ — его прекрасных губ, которые с такой страстью и нежностью ласкали ее в охотничьем домике, — приподнялись в выжидательной ухмылке. Приблизившись, он вытащил из-за спины букет цветов. Они были в основном желтыми и лиловыми, как полевые цветы на той поляне, где она снова влюбилась в него, раз и навсегда. Когда он протянул ей букет, она скользнула взглядом по его руке и увидела там изображение своего лица, а рядом с ним — буквы «Х+Г», въевшиеся в его кожу и окрасившие ее в черный цвет. Её инициалы. Её лицо. У него в груди бьётся её сердце. А у неё в груди — его.

Не сводя с него глаз, она взяла у него цветы и с удовольствием вдохнула их аромат. Гризельда не знала, когда снова увидит его после сегодняшнего дня, и помимо безмерного удовольствия от его присутствия, почувствовала острую необходимость запомнить каждую украденную секунду, чтобы жить ими, когда они снова расстанутся.

Казалось, он всматривался ей в лицо, медленно изучая его, а когда останавливался на ее глазах, щеках, губах, она чувствовала в его взгляде жар и нежность.

— Я люблю тебя, — произнес он.

— Я тоже тебя люблю.

— У меня есть время до восьми утра.

— Это больше, чем я ожидала.

Он был таким высоким и потрясающе красивым. Она знала, как он мог любить, как двигался, когда занимался с ней любовью, каким мог быть нежным, несмотря на всю свою силу. В крепком, сильном мужчине с татуировками на обеих руках, в рванных джинсах и футболке было очень сложно разглядеть того веснушчатого, белокурого мальчика, который много лет назад вызвался пойти с ней в магазин.

«Я т-т-тоже п-пойду»

Сколько им пришлось пройти вместе, а потом врозь.

Сколько еще им придётся пройти врозь, прежде чем они снова будут вместе.

— Можешь подвинуться? — спросил он, подойдя к кровати.

Очень медленно она подалась в сторону и освободила ему немного места.

— Как твои ребра?

— Болят.

Он скользнул на кровать рядом с ней, обнял ее, и она растворилось в нем всем своим телом.

— Что утром сказал доктор? Сколько ты ещё здесь пробудешь?

— Я смогу уехать уже послезавтра. Отек в голове значительно спал, но врачи хотят, чтобы еще две ночи я провела под наблюдением, а перед выпиской сделала еще одно МРТ, — она посмотрела на него. — Я беспокоилась о счетах за лечение. У Джоны почти ничего не было. Чтобы оплатить счета мне пришлось бы претендовать на наследство его родителей, но я подумала, что это неправильно. Но потом оказалось, что Маклелланы обо всем позаботились.

— Они потрясающие, — сказал Холден. — Я и не подозревал, что богатые люди могут быть такими… добрыми.

— Они предложили мне пожить в этой квартире у них дома.

Он погладил ее по руке, и она положила голову ему на грудь, прислонившись ухом к его сердцу.

— Отличная идея, Гри.

— И я тут думала о том, чтобы этой осенью поступить в колледж.

— Тебе непременно стоит это сделать.

— Думаешь?

— Да, черт возьми. Поступи на те литературные курсы. Покажи кому-нибудь свои сказки. П-обещай мне, что пойдешь. Что бы ни случилось.

Она кивнула, уткнувшись лицом в его футболку.

— Обещаю.

Она почувствовала, как он коснулся губами ее головы, уловила тихий звук, с которым он ласково прихватывал и целовал её волосы. Закрыв глаза, она наслаждалась его нежностью и пыталась забыть о том, как мало времени у них осталось.

— А как же ты? — спросила она. — Вернешься к Джемме? И ребенку?

Он вздохнул.

— Забавно, что ты спросила…

Она открыла глаза и почувствовала, что хмурится.

— Забавно? Почему?

— У меня тоже есть кое-какие планы.

— Планы?

— Ага.

Она почувствовала это в его голосе, услышала даже в этом коротком слове. Надежда. Предвкушение. Она немного отстранилась и заглянула ему в лицо.

— Расскажи мне.

Он наклонился и нежно ее поцеловал, на несколько сладких секунд прихватив губами ее верхнюю губу.

— В один прекрасный день я смогу рассказывать тебе всё, когда только захочу.

— Обещаешь?

Он торжественно кивнул, неотрывно глядя ей в глаза.