Никогда не слушайте Элис!

Я улыбнулась про себя. Конечно, Элис будет вечно занята своими делами, но план все равно хороший.

Потом мы просто гуляли. Катались вверх-вниз на стеклянном лифте, пока охранник не пришел. Он совсем не злился, только подмигнул нам и сказал, что надо бы дать лифту передохнуть. Еще устроили перекус – фруктовые коктейли (мама бы мной гордилась) и чипсы. А потом Элис велела мне ждать ее у входа в ювелирный магазин, а когда она вышла, в руках у нее была коробочка, завернутая в блестящую фиолетовую бумагу. Она сунула коробочку мне в карман и сурово велела не открывать, пока не сяду в поезд.

Когда мы вернулись домой, мне уже пора было собираться. Вероника отвезла нас на вокзал и купила мне два журнала и книжку. За турникет без билета не пускали, поэтому нам пришлось прощаться там.

– Мы будем по тебе скучать, Мэган, – сказала Вероника. Сколько раз я это от нее слышала, но впервые мне показалось, что она говорит искренне. Джейми тянул меня за куртку, пока мое ухо не оказалось на уровне его рта.

– Я не сказал маме про красные конфетки. Я обещал.

Я улыбнулась ему и шепнула в ответ:

– Молодчина. Пусть это будет наш маленький секрет.

Потом он влажно чмокнул меня в щеку. Пришлось ждать, пока он отвернется, чтобы вытереть щеку рукой. Элис обняла меня. Когда мы жили рядом, мы никогда не обнимались. А теперь такое впечатление, что мы всю жизнь только этим и занимались.

– Когда мы теперь увидимся? – спросила я.

– На следующих выходных в школе концерт, а еще на следующих папа приезжает, так что, может, через три недели? – Она посмотрела на маму.

Вероника улыбнулась.

– Конечно. Можешь поехать, когда захочешь.

Мы еще раз попрощались, я прошла через турникет и зашагала к поезду. На перроне я обернулась. Элис щекотала Джейми, а Вероника смеялась над ними. Такими счастливыми я их с полгода не видела.

Элис посмотрела на меня и помахала. Я помахала в ответ и зашла в вагон.

Усевшись, я развернула подарок от Элис. Это оказалась крошечная серебряная книжечка на цепочке. Мило, но почему именно книга? Тут я увидела записку, спрятанную на дне коробочки.

Это дневник, отмечай в нем свой личностный рост. Спасибо за все.

Элис.

Я рассмеялась. Поезд тронулся, я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Надо же, как давно я не была дома.

Я подумала о том, как ехала в Дублин, вспомнила записку от мамы. Интересно, сколько правил я в итоге нарушила? Впрочем, то, чего она не знает, не может ей навредить. Правда ведь?

* * *

Несколько часов спустя поезд прибыл на вокзал в Лимерике. Мама, папа и Рози встречали меня на перроне. Я выбежала из вагона и обняла их. Рози принялась скакать и тянуть меня за руку.

– Конфетки. Конфетки. Конфетки для Рози?

Я улыбнулась и полезла в рюкзак. Было здорово вернуться домой.

На том, как говорится, и конец…

…хотя есть еще кое-что.

Глава двадцать шестая

Прошло две недели. В субботу утром я убиралась в своей комнате, когда вдруг позвонили в дверь. Я побежала открывать, обрадовавшись передышке, – мне до ужаса надоело разбирать горы грязных носков без пары, старых дисков и прочего хлама.

Я открыла дверь и увидела Элис. Она улыбалась до самых ушей. Я так удивилась, что просто стояла, разинув рот. Видок у меня, наверное, был глуповатый, но Элис любезно на этот счет промолчала. Наконец ко мне вернулся дар речи.

– Эл, – сказала я, – ты что тут делаешь? Я думала, в эти выходные к вам папа приезжает.

Она пожала плечами.

– Да, такие были планы, – сказала она беспечно. – Но потом они немножко изменились. И я приехала сюда.

Я рассмеялась.

– Вижу. Входи давай.

Я была жутко рада ее видеть. Тусоваться с Элис – куда веселее, чем разгребать старые носки. (С другой стороны, почти что угодно веселее, чем разгребать носки.)

Мы пошли в мою комнату. Элис была какая-то странная, но я никак не могла понять, в чем дело. Она как будто была на взводе. Вся дерганая, нервная. И от этого я сама нервничала.

В голове вертелись вопросы.

Почему она здесь?

Почему одна?

Она что, поругалась с мамой?

У нее очередной чокнутый план?

Смогу ли дать ей отпор, если она снова попросит помочь?

Элис села на кровать, я села рядом с ней. Да, вопросов у меня была куча, но я боялась узнать ответы. Мне так надоели трагедии – не передать словами.

– Хочешь, музыку послушаем? – спросила я.

Она покачала головой.

– А в «Монополию» поиграть?

Опять нет.

– Может, в свингбол? [2]

Тоже нет. Я не знала, что еще предложить. От всех своих любимых занятий Элис отказалась. Что вообще происходит?

2

Свингбол похож на теннис, только мячик привязан к шесту на длинной веревке.

Она повернулась ко мне. Глаза у нее прямо сияли.

– Давай, Мэг. Спроси меня.

– О чем? – Я совсем растерялась.

– Спроси, почему у нас планы изменились. Спроси, почему я здесь.

Я вздохнула.

– Ладно. Почему у вас изменились планы? Почему ты не в Дублине с папой?

Она не ответила. Мне хотелось взять ее за плечи и потрясти.

– Эл, ау. Скажи, почему ты здесь.

Вдруг Элис вскочила, потянула меня за руки, чтобы я тоже встала, и принялась обнимать меня и танцевать, как будто ну совершенно съехала с катушек. Я потерпела минуту, потом вырвалась. Когда люди ненормально себя ведут, я всегда начинаю нервничать.

– Эл? Что происходит? – с опаской спросила я.

Она перестала танцевать и затараторила:

– Короче, я не в Дублине, потому что мама захотела поехать на выходные в Лимерик. Сказала, так надо. Она… Она… она ищет квартиру. Мы… мы… то есть мама, Джейми и я… мы…

Она замолчала и опять обняла меня.

– Вы… – Я не смела надеяться.

Она кивнула.

– Да, мы… – Ни одна из нас не могла это произнести. На пару секунд воцарилась тишина, а потом нас прорвало.