Никогда не связывайтесь с животными. О жизни ветеринара
Шрифт:
Мы обязаны соблюдать баланс между пользой для животного в целом и болью, через которую оно обязано пройти до возможного выздоровления. Затем надо взвесить шансы животного на оставшуюся жизнь, и лишь тогда выносить окончательное решение. Процедура лечения и необходимое время на выздоровление являются решающими. Болезненная операция и четырехмесячный восстановительный период для двухгодовалой собаки, которой жить еще лет 20, – это одно. Та же самая операция для одиннадцатилетней собаки, которой жить от силы один год, – это другое. Неожиданно операция и послеоперационный период могут составить треть от оставшейся возможной продолжительности жизни. Этот пример чересчур упрощенный. Никто не знает наверняка, сколько кому суждено прожить, – об этом можно лишь догадываться. Поэтому ваш ветврач обязан дать вам рекомендации на основе НТН – сокращенно от «научный тык наугад». Верный или неверный тот тык, но врач почти всегда исходит из наилучшего
Самым важным является то, что обе стороны держат в фокусе благополучие пациента. Такое сделать намного, намного проще, когда у вас есть страховка, которая покроет все (ну или почти все).
Глава 12. Принц
Одна из наших администраторов подошла ко мне с извинениями. Позвонила некая миссис Претенциоза и записалась ко мне на прием. Она будет сопровождать свою подругу и ее маленького дружка, миниатюрную таксу по имени Принц. Миссис Претенциоза – самозваная «приятная во всех отношениях» дама. К тому же она считает себя целительницей и белой ведьмой. В разговоре по телефону целительница однозначно дала понять: она против врачей-мужчин, так что ей не доставит никакого удовольствия быть на приеме у меня. Я стараюсь такие претензии не принимать на свой счет. Если женщина предпочитает не встречаться с мужчиной-ветеринаром, наверняка у нее есть на то причины. Вполне возможно, что этот мужчина может напоминать ей о бывшем партнере-абьюзере, а может быть, о сыне, который погиб при невыясненных обстоятельствах? Может, это как-то связано с ее женским здоровьем, так что ей как-то неловко и неприятно, если врач – мужчина. Я никогда не навязываю свои услуги, но почему бы и не принять пациента, чтобы им не сидеть долго в приемной и не ждать женщину-врача? Если они откажутся – ну что же, проехали, мое дело – предложить.
Однако в случае с миссис Претенциозой я столкнулся с таким шилом в заду, с каким ни один ветврач любого пола не был готов справиться. У меня определенный протокол по приему клиентов: я принимаю всех. Я шотландец; и даже если вы зайдете в мой кабинет разодетый как английский король Эдуард Длинноногий, он же Молот Шотландцев, держа в руках куклу-вуду Мэла Гибсона из кинофильма «Храброе Сердце», утыканную стрелами и мечами, я все равно вас приму. Вы не обязаны мне нравиться, чтобы я вас принял, хотя не помешало бы. Короче, после обеда миссис П явилась ко мне на прием.
Миссис П – общепризнанная активистка, местная богема, художница, что подчеркивалось малиновым беретом, с которым она, кажется, срослась. Мы, как оказалось, пересекались с ней раньше, когда я лечил ее кота. Она привозила своего измученного страданиями Берти с жалобами на потерю в весе, хотя ел он, по ее словам, много. Беглый осмотр навел меня на мысль, что, по всей вероятности, Берти стал жертвой повышенной секреции щитовидной железы, гипертиреоза. Я порекомендовал сделать несколько лабораторных анализов, и вот с того момента у нас с его хозяйкой отношения испортились. Оказывается, мы в клинике были барыгами, сущими паразитами, по определению моей клиентки. Наша клиника предоставляла часть услуг по программе Королевского общества защиты животных (RSPCA) или же через благотворительную организацию «Народная ветеринарная амбулатория» (PSDA). Нам разрешалось предлагать некоторые субсидии и даже бесплатное обслуживание в рамках их проектов. Но, по правде говоря, обе эти схемы нашей ветпрактике приносили только потерю средств, однако владелец клиники продолжал предлагать их, потому что клиника находилась в сельской местности, клиенты – жители этого района, и получалось, что мы были там не только бизнесом, но и социальной службой защиты и поддержки населения. После нескольких телефонных звонков и заполнений различных форм мы, наконец, смогли предложить субсидии. Анализы подтвердили, что у Берти гиперактивная щитовидка, а в остальном у него все в порядке. К счастью, с этой проблемой можно справиться медикаментозно, хотя принимать лекарство придется пожизненно. Я отправил миссис П в аптеку и пригласил вернуться на повторный прием через две недели.
Спустя несколько дней миссис П накатала на нас жалобу. «С какой стати, – писала она, – мне приходится давать таблетки коту два раза в день?» В интернете она прочитала, что есть лекарство, которое можно давать один раз в день. Нам пришлось объяснить, что то лекарство, про которое она читала, еще не прошло одобрение у наших благотворительных партнеров на тот момент. На что нам было сказано, что
это просто возмутительно. Миссис П любила животных и была приличным человеком, а мы же здесь все шарлатаны и к тому же дураки. После непродолжительных переговоров и заполнения еще нескольких форм, в которых было указано, что миссис П в силу своих художественных и колдовских обязанностей не может придерживаться двухразового режима приема таблеток, одна из благотворительных контор дает согласие на выделение пусть не бесплатных, но сравнительно дешевых таблеток, которые можно пить раз в день.На следующем приеме выяснилась реальная причина проблем миссис П.
– Я привезла к вам кота в надежде, что вы его усыпите, – заявила она.
– Неужто? – удивился я, не понимая, куда она клонит.
– А вы мне заявляете, что у него гипертермия.
– Гипертиреоз, – поправил я.
– Да это неважно, вы же поняли, о чем я. А вы тут развели на лечение, и не успела я глазом моргнуть, как вы тут назначаете таблетки, от которых он начал толстеть. Вы только посмотрите, как его разнесло.
Я попытался объяснить, что прибавка в весе – это здоровый признак; то есть нам удается контролировать секрецию щитовидной железы.
– Ну да это понятно, только я думала, что вы его усыпите. Просто мне нужно в отпуск, я впервые за долгое время уезжаю, а тут это…
– То есть давайте зафиксируем: вы жалуетесь на то, что мы успешно пролечили вашего кота? – спросил я, подняв озадаченно бровь.
В основе всей суеты было желание миссис П уехать в отпуск. Берти как-то не вписывался в ее планы и причинял неудобства, и если бы мы каким-то образом смогли его прикончить, то это весьма облегчило бы ей жизнь. Я отказался, и с тех пор миссис П и я пребываем во враждебных отношениях. Когда утренняя половина смены подходила к концу, меня начали раздирать сомнения. Та часть меня, что любила и радовалась жизни, была в ужасе от надвигающегося визита Принца со свитой. Та же часть меня, которая была не прочь поразвлечься и затеять хорошую свару, в нетерпении облизывалась и рвалась в бой. Очень скоро я услышал, как вызывают на прием миссис Браун и Принца. Миссис П зашла с ними в кабинет без приглашения.
– Итак, – начала миссис П, – во-первых, мы не желаем ничего слышать о его весе.
Это будет трудно, учитывая, что Принц по размеру раза в два превышал норму для собаки, которой ему полагалось быть. Как бы им ни хотелось, но о его весе они услышат, хотя бы по скрипу и стону операционного столика, который прогнулся под тяжестью пациента. Но я сам пока помалкивал.
– Хорошо, а на что вы жалуетесь? – спросил я.
– У Принца болит ушко, у него незаживающие ранки под мышками и на животике, – сообщили мне.
– Чем мы только не пробовали лечить ухо, – объяснила миссис П. Было ясно, что миссис Браун права голоса не имела и говорить ей возбранялось.
Я провел полное обследование, тщетно пытаясь прослушать у Принца сердечные ритмы сквозь толстый, слой жира на груди. Хотя песик был презабавный, и, кажется, ему нравилось внимание, которое ему оказывал врач. Он попытался меня укусить только один раз, когда я стал осматривать его больное ухо; видимо, было очень больно, все ухо было залеплено коркой гноя вперемешку с остатками мазей. Я стал искать записи в электронной медицинской карте Принца. В компьютере было пусто: либо у нас был глюк в системе, либо мы никогда раньше с Принцем не встречались.
– А вы раньше обращались в клинику с Принцем? – спросил я.
– Нет, мы здесь впервые, – ответила миссис П, кладя руку на плечо миссис Браун в попытке не дать ей заговорить. То, что миссис Браун уже было открыла рот и хотела что-то сказать, нисколько не смутило миссис П.
Я спросил, может быть, они обращались в другую клинику.
– Это не возбраняется, – объяснил я, – тогда мы просто запросим данные у предыдущего лечащего врача.
Но Принц ни у какого врача раньше не был.
– Ну хорошо, вы сказали, что перепробовали разные средства. Что вы применяли? – поинтересовался я.
– Все, – ответили мне. – Кокосовое масло, оливковое масло, куркуму, гомеопатическую белладонну, чеснок… – список казался бесконечным. У Принца также были страшные незаживающие язвы в обеих подмышечных впадинах (проще говоря, в подмышках) и на брюхе. Там тоже применялось кокосовое масло с куркумой. Насколько я мог судить, рана на брюхе появилась оттого, что живот был слишком большой и шоркался по земле при ходьбе. У него также было слишком много подкожного жира; когда пес ходил, то кожа между лапами натиралась и в подмышках появлялись потертости, которые не успевали заживать и превращались в язвы. Много чего мне хотелось сказать этим двум дамам, но я должен был соблюдать приличия. Бедолага пес был в плачевном состоянии, и довели его до этого сама хозяйка и ее подружка. Но начать свой вердикт с этой фразы я не мог; я бы настроил против себя клиента и тогда не смог бы помочь собаке. Я решил просто перечислить список проблем со здоровьем у собаки и предложить решение по каждой из них.