Никогда_не...
Шрифт:
И большей лжи, чем в этой фразе, я не слышала очень давно.
— Вот и лады, сынуля. Жду тебя завтра. Да, приезжай обязательно. Хоть обниму тебя, а то почти неделю не виделись. Да, мой хороший. И тебе счастливо. Люблю тебя, сынок.
Сейчас она уйдёт. Сейчас она точно уйдёт, с облегчением думаю я, понимая, что Тамара Гордеевна действительно торопится — с минуты на минуту может вернуться Артур, и ей очень не хочется, чтобы он застал ее здесь.
Быстрый перестук каблуков по коридору подтверждает мои догадки о том, что она спешно проверяет, не оставила ли следы своего пребывания. Я в этот момент панически продолжаю соображать, не найдёт ли она ничего нового, что могло бы выдать меня — например, Эмелькин халатик, висящий вместе с остальной стиркой на балконе. Но
— Ну, ничего, ничего — говорит она с порога, обращаясь то ли ко мне, сидящей в шкафу, то ли просто к месту, где остались следы ее заклятой соперницы, посмевшей посягнуть на её сына. — Считай, в этот раз тебе повезло, проскочила. Фартовая девка. Но на одном фарте далеко не уедешь, гадина, ты это знаешь. Когда он закончится, отольются кошке мышкины слезки. С кровью отольются.
И, развернувшись, резко уходит, громко хлопнув за собой тяжёлой входной дверью.
Я снова одна — и только и могу, что раскрыть пошире створки шкафа, и даже не выйти, а выползти, вывалиться на пол комнаты. Продолжая лежать на холодной плитке, я смотрю в потолок и могу думать только об одном — мы попали. Мы конкретно попали с Артуром. И если бы не съёмка у Дениса, я бы просила его уехать чуть ли не завтра. Почему-то сейчас мне кажется, что нам надо это сделать, пока наше с ним везение, наша удача не закончилась. А на долгое время ее может просто-непросто не хватить.
Никогда не полагайтесь на удачу. Надёжно защищая и отводя неприятности, она может отвернуться от вас в самый нужный момент. Пусть даже кажется, что она привыкла быть на вашей стороне, что вы ее любимчик — никогда не полагайтесь на удачу. Она всегда играет с вами, и никогда не остаётся в дурках. А вот вы…
Глава 4. Никогда не сливайтесь с другим человеком
— Молчи! Молчи!! — грозно топая ногой, прерывает меня Вэл. — Мое возмущение покидает стратосферу, его выносит за пределы солнечной системы, я как сверхзвуковая ракета улетаю на взрыве реактора моего терпения и горящего пукана! Нахер, Полина! Нахер! — он останавливается, захлёбываясь словами, и делает знак рукой, чтобы ему подали пакетик, в который надо срочно подышать.
Но никто из нас не шевелится — ни я, сидящая на кровати с понурым видом, ни Артур, присевший рядом на полу, чьё плечо я нервно сжимаю, а он для успокоения накрывает мою руку своей. Мы держим оборону против Вэла, который рвёт и мечет, едва ли не собирая вещи, чтобы уйти из этого дома, где он никому не нужен, навсегда.
Всю дорогу домой, после того, как Артур вернулся домой, я предупреждала его, что по возвращении нас ждёт истерика — не моя, но моего друга. И ее надо просто пережить, не спорить и не возражать. Артур спокойно согласился, и его выдержка удивила меня, особенно после того, как я рассказала ему, что Тамара Гордеевна была здесь, как она отреагировала на его вчерашнюю «оргию», а среди соседей у неё есть свои глаза и уши, и не только среди них. Он только слушал меня, как-то недобро ухмыляясь, но не злился и не впадал в ярость — а этого я опасалась больше всего. Чтобы на волне злого драйва он не позвонил своим и не вывалил им на голову все, что думает о происходящем и о наших ближайших планах.
Но и скрывать от него я ничего не хочу. Он должен знать ситуацию такой, какая она есть. Правда, кажется, я немного опоздала.
— Так я знал об этом, — говорит Артур, пока мы, спеша к Вэлу, которого он всё-таки забрал от Никишиных и забросил домой, спускаемся вниз, к его машине. — Вернее, как… — уточняет он в ответ на мой удивлённый взгляд. — Конкретно догадывался. А теперь точно знаю. Просто… пусть они и дальше думают, что я валенок и ничего не понимаю. Тогда хоть по секрету приходить будут. Если спалимся — тут с утра до вечера гости начнутся. Я ещё с того момента с пропажей ключей что-то заподозрил. Ну, не теряются у меня ключи никогда. И в обувь не падают.
— Да ты святой человек, — улыбаюсь я в ответ на его слова.
— Ну да, конечно. Офигенно святой —
оставил тебя отдохнуть, так что по шкафам пришлось прятаться. Полин… — он останавливается на секунду, — извини… Я был уверен, что сегодня никто не придёт. Такая погода, Вэл этот твой в гостях — я его когда увидел, даже не заподозрил, что мать ко мне могла поехать. У нас же гость в доме — всё для него, сама знаешь. Думал, ну в магазин вышла на полчаса. Но чтоб ко мне… Видно, хорошо ей по ушам наездили, раз она сорвалась и понеслась.— Видно, хорошо мы с тобой по ушам всем наездили, — пытаюсь иронизировать я. — Слышал бы ты, что тут уже рассказывают. Я и дожди насылаю и на котов порчу навожу. Ну бред же, бред! Как так жить, вообще, можно?!
Протянув руку, чтобы открыть мне дверцу машины, он останавливается, обнимает меня и успокаивающе гладит по спине. Меня до сих пор потряхивает — не от страха, скорее от недоуменного бессилия перед подобными привычками и разговорами.
— Ну, всё-всё, — тихо говорит Артур. — Мы едем к тебе. Там на пару-тройку километров вообще никого. Не переживай, сюда мы возвращаться больше не будем.
Он прав — это место начинает нагонять на меня паранойю. Не успев отойти от встречи с Тамарой Гордеевной, я постоянно оглядываюсь в поисках ее информаторов, но ничего подозрительного не вижу. Мы выходим, когда уже стемнело, а холодная погода не даёт местным жителям залихватски пьянствовать на лавочках и в беседках, несмотря на то, что сегодня пятница. Поэтому двор безлюден и пуст. Зато дом за нами расцвечен десятками горящих окон, во многих из которых открыты форточки, пропускающие привычные звуки веселья — звон бьющейся посуды, пьяные выкрики, нестройное пение и бубнящие звуки телевизоров, сопровождающиеся разговорами:
— Та щас я тебе нормальный музон найду, а не вот эту твою хуету!
На что женский голос категорично заявляет:
— Сам ты хуета! А это — Лобода! Оставь, а то я тебя сковородкой ёбну, клянусь! Вот вчера не ёбнула, а сегодня ёбну!
Наши друзья-алкоголики, которые спорили из-за сотки в заначке снова строят свои непростые отношения. Чувствуя прилив приятельской нежности к ним, пристегиваясь в авто рядом с Артуром и опускаю боковое стекло пониже. Всё-таки они очень колоритные и искренние, было бы время — я бы с удовольствием с ними поработала, сняла хотя бы один их день. Это было бы интереснее, чем постановочные семейные фотосеты. Там, за глянцевой прилизанностью нередко скрываются такие же ссоры и проблемы, только приличные любители ретуши в этом никогда не признаются. А тут — все честно и от души, которая, как и окна — нараспашку.
В этом я убеждаюсь, когда мы трогаемся с места, а нам вслед несётся:
— А так влюби-илась, сука, си-ильно! Поп-пала в сердце мне пуля-дура, тобою ранена, пьяна-а! Слышь, клешни свои от пульта убрал! Убрал, я сказала, не трогай Светочку, нехай поёт!
Липучая песня пристает ко мне, и я продолжаю напевать ее всю дорогу, пока Артур посмеивается, слушая меня.
— И радио не надо, — замечает он, похлопывая по тюнеру. — Он у меня плохо принимает, так я думал менять. А теперь не буду.
— Намекаешь на меня? — беззаботно откидываюсь я на сиденье. Удивительно, но чем дальше мы заезжаем в безлюдный пустырь, тем спокойнее у меня на душе.
— Почему намекаю? Прямо говорю, — ловлю его весёлый взгляд в зеркальце над рулем. — Спой ещё, Полина. Нам ехать минут двадцать, так что давай — отрывайся.
— Я не знаю много из нашей попсы. Но я могу тебе Раммштайн спеть, хочешь? — и затягиваю по памяти одну из песен, параллельно рассказывая Артуру о том, что не просто так я Тилля Линдеманна вспомнила, и что со Светкой Лободой у него, значит, роман. А ещё моя подружка Настя, та самая, которая найдёт ему классного рекрутера, в Тилля безумно влюблена уже лет пятнадцать, и чуть не наглоталась таблеток на нервяке, когда узнала, что Лобода от Тилля, вообще-то, родила. Но, может, и не от Тилля, потому что это все фейк и выдумки, и прикрытие для ее романа со своим продюсером, который, между прочим, женщина. Только эта инфа спасла Настю от того, чтобы запивать снотворное вискарем и от последующего промывания желудка тоже.