Никогда-никогда (др. перевод)

– Мы все еще не уладили то, что было в пятницу вечером, - говорит мне парень.
– Ты здесь сейчас поэтому?

Когда он говорит, его ноздри раздуваются, руки опущены по бокам, кулаки сжимаются и разжимаются дважды.

Я раздумываю пару секунд, осознавая, что если сейчас отойду от него, то буду выглядеть трусливым. Я также осознаю, что если подойду, то брошу ему вызов на что-то, с чем прямо сейчас не хочу иметь дел.

У него определенно есть проблемы со мной и что бы я ни сделал в пятницу вечером, это разозлило его.

Я прихожу к компромиссу - не показывать никакой реакции. Выглядеть непринужденно.

Я лениво перевожу свое внимание на раковину и поворачиваю вентиль, пока из-под крана не начинает течь вода.

– Оставь это для поля, - говорю я.

Мне сразу хочется забрать эти слова. Я даже не допускал, что он может не играть в футбол. Я предположил по его размерам, что играет, но если это не так, у моего комментария не будет никакого смысла.

Я задерживаю дыхание и жду, что он меня исправит или вызовет на дуэль.

Ничего не происходит.

Он смотрит на меня несколько секунд, а затем проходит мимо, целенаправленно толкая меня по пути к выходу.

Я подставляю руки под струю воду и делаю глоток. Я вытираю рот тыльной стороной руки и смотрю вверх. На себя.

На Сайласа Нэша.

Что это, черт побери, за имя?

Я равнодушно смотрю на пару незнакомых, темных глаз. Мне кажется, что я смотрю на пару глаз, которые никогда не видел прежде, несмотря на тот факт, что я, более чем вероятно, ежедневно смотрел на эти глаза с тех пор, как стал достаточно большим, чтобы дотянуться до зеркала.

Я настолько же знаком с этим человеком в отражении, насколько с девушкой, с которой, по словам парня по имени Эндрю, я «трахался» на протяжении двух лет.

Я настолько же знаком с этим человеком в отражении, насколько с каждым аспектом своей жизни прямо сейчас.

То есть совсем мне не знаком.

– Кто ты?
– шепчу я ему.

Начинает медленно открываться дверь в туалет и мои глаза переходят от моего отражения на отражение двери. Появляется рука, сжимающая дверь. Я узнаю глянцевый красный лак на кончиках ногтей.

Девушка, с которой я «трахался» больше двух лет.

– Сайлас?

Я выпрямляюсь и поворачиваюсь, чтобы видеть дверь целиком, из-за которой она выглядывает. Пару секунд мы смотрим друг на друга. Она отводит взгляд, осматривая оставшуюся часть туалета.

– Здесь только я, - успокаиваю я ее.

Она кивает и проходит в дверь, хоть и сильно сомневается. Мне хотелось бы знать, как уверить ее, что все в порядке, чтобы она не была такой подозрительной. Мне, также, хотелось бы вспомнить ее или хоть что-то о наших отношениях, потому что хочу рассказать ей. Мне нужно рассказать ей. Мне нужен кто-то, кто знал бы, чтобы я мог задавать вопросы.

Но как парень должен сказать своей подруге, что понятия не имеет, кто она такая? И кто он такой?

Он не расскажет ей. Он притворится, как притворялся со всеми остальными.

В ее глазах сотня безмолвных вопросов и мне сразу же хочется уклониться от них.

– Я в порядке, Чарли, - я улыбаюсь ей, потому что кажется, что именно так должен поступить.
– Просто не очень хорошо себя чувствую. Возвращайся в класс.

Она не двигается.

Она не улыбается.

Она стоит на месте, не поддаваясь моей инструкции. Она напоминает мне одного из тех животных на рессорах на детских площадках. Таких, которых толкаешь, а они резко возвращаются в исходное положение. Мне кажется, что если кто-то толкнет ее в плечи, то она отклонится, оставаясь ногами на месте, а затем резко вернется в исходное положение.

Я не помню, как они называются, но мысленно делаю заметку как-нибудь вспомнить. За последние три часа я сделал много мысленных заметок.

Я выпускник.

Меня зовут Сайлас.

Нэш, возможно, моя фамилия.

Мою девушку зовут Чарли.

Я играю в футбол.

Я знаю, как выглядит медуза.

Чарли склоняет голову и уголок ее рта слегка изгибается. Ее губы разъединяются и, на мгновение, я слышу только нервное дыхание. Когда она наконец находит слова, мне хочется спрятаться от них. Мне хочется сказать ей, чтобы она закрыла глаза и досчитала до двадцати, пока я не окажусь достаточно далеко от ее вопроса.

– Какая у меня фамилия, Сайлас?

Ее голос как дым. Слабый и легкий, а потом рассеивается.

Я не могу сказать, руководствуется ли она интуицией или я настолько ужасно скрываю тот факт, что ничего не знаю. На мгновение я веду сам с собой борьбу, должен ли я сказать ей или нет. Если я скажу ей и она поверит, она сможет ответить на множество моих вопросов. Но если я скажу ей, а она мне не поверит...

– Детка, - говорю я, снисходительно посмеиваясь.

Я называю ее деткой?

– Что за вопрос?

Она поднимает ногу, которая по моим предположениям застряла в полу, и делает шаг. Затем еще один. Она продолжает подходить ко мне, пока не останавливается в футе, достаточно близко, чтобы я мог почувствовать ее запах.

Лилии.

От нее пахнет лилиями и я не знаю, как я могу помнить о том, как пахнут лилии, но каким-то образом не помню человека, который стоит напротив меня и пахнет ими.

Она ни на мгновение не отводит от меня взгляд.

– Сайлас, - повторяет она.
– Какая у меня фамилия?

Я двигаю челюстью вперед и назад, а затем снова поворачиваюсь лицом к раковине. Наклоняюсь и крепко хватаюсь за нее руками. Медленно поднимаю глаза, пока не встречаюсь с ее глазами в отражении.

– Твоя фамилия?

Мой рот снова сухой, а слова выходят с трудом.

Она ждет.

Я отвожу от нее взгляд и снова смотрю на парня в отражении.

– Я... Я не могу вспомнить.

Она исчезает из зеркала и следует внезапный громкий грохот. Он напоминает мне о звуке, которые издает рыбы в Pikes Place Market, когда их подбрасывают и ловят на вощеную бумагу.

Бах!

Я поворачиваюсь и она лежит на плиточном полу, ее глаза закрыты, а руки раскинуты. Я сразу же присаживаюсь на колени и приподнимаю ее голову, но как только она оказывается на несколько дюймов от пола, ее веки начинают трепетать и открываться.

– Чарли?

Она втягивает воздух и садится. Она выворачивается из моих рук и отталкивает меня, будто боится. Я держу свои руки рядом с ней, на случай, если она попытается встать, но она не встает. Она остается сидеть на полу, прижимая ладони к плитке.