Никогда

— Изобель, сейчас не время. Они вернутся. Иди сейчас, пока ты можешь.

Когда он исчез, Изобель моргнула и цвета прорвались сквозь белизну. Она снова моргнула, глядя на скопление людей вокруг нее, очертания ее товарищей по команде становились все яснее и четче. Белый шум бормотания толпы хлынул в ее уши, словно кто-то увеличивал громкость на телевизоре.

— С кем она разговаривает? — спросил кто-то.

Она закрыла глаза из-за яркого света, а потом, открыв их, сначала узнала лицо Стиви, а затем Никки — красное и все в пятнах, с прожилками слез, потом наконец, ближе всех, лицо тренера — бледное от волнения.

Их головы вместе создавали аккуратный вид очертания света, словно искривленный четырёхлистный клевер. Несомненно, она могла бы использовать немного удачи прямо сейчас.

— Мне очень жаль, Изобель! Мне так жаль! — Никки заревела. — Я не знаю, что случилось! Я… я просто…

Тренер обернулась.

— Кто-нибудь, пожалуйста, можете увести ее отсюда? Стиви, отведи Никки в зал и попробуй успокоить ее. Плесни немного воды ей на лицо. Изобель, милая, — повернулась она к ней. — Сколько пальцев?

Изобель застонала. Люди, в самом деле, делают эту проверку в реальной жизни?

— Четыре.

Тренер проверила свою ладонь, потом вытянула шею, чтобы покоситься на других членов команды.

— Вы уверены, что не видели, как она ударилась головой?

— Я думал, что она просто упала в обморок, — это был голос Джейсона.

Изобель снова застонала и использовала локти, чтобы сесть. Она оглянулась в поисках Рейнольдса.

— Замри, Иззи, — сказала тренер, протягивая руку, чтобы остановить ее. — Я думаю, что тебе лучше полежать секундочку. Четыре не совсем правильный ответ.

В любом случае Изобель осталась сидеть. Это было крайне унизительно. Как и когда она стала участницей фрик-шоу?

— Да, это так, — сказала она. — Большой палец, это не палец.

К ее удивлению и облегчению, тренер засмеялась, покачнувшись назад на каблуках, чтобы дать Изобель немного пространства.

— Она в порядке! — крикнул кто-то из команды, вероятно, Стефани.

Вокруг все зааплодировали. Да, думала Изобель, пока тренер помогала ей подняться, а затем повела ее прочь с корта в раздевалку, все хорошо, спасибо, что спросили. Она подняла руку, чтобы показать всем, что она жива.

— Вы знаете, она просто делает это нарочно, — послышался раздраженный голос Алисы сзади, пока она подходила к ним, скрестив руки на груди. Изобель обернулась и сердито посмотрела на нее, потом Алиса добавила:

— Она сделала то же самое сегодня на ленче.

— Достаточно, Алиса, — сказала тренер. — Иди, проверь, как там Никки.

Алиса улыбнулась, затем отвернулась, резко взмахнув своим платиновым хвостом.

— Из, ты в порядке?

— Да, я в порядке. Я поскользнулась.

— Ты уверена?

Изобель кивнула.

— Знаешь, — сказала тренер, когда она открыла дверь, пропуская ее в раздевалку. Она наклонилась, чтобы взять бутылку воды из холодильника, и, открутив крышку, протянула ее Изобель. Изобель сделала большой глоток, выпив половину бутылки, перед тем как опустить ее снова. — Я не знаю, что происходит между тобой и Алисой, но, не смотря на все это, скажу я тебе, Иззи, вам обеим лучше найти способ исправить это и быстро. Я оставлю ваши задницы здесь, и мы поедем в Даллас без вас двоих, и не думаю, что мы не выиграем.

Изобель кивнула, хотя в данный момент, Даллас и соревнования были последними вещами, о которых она думала.

— Конечно, Никки расстроена, и я не думаю, что ты могла бы сделать что-то вроде этого специально — проделать трюк как этот — но позволь мне также сказать, что, если есть хоть доля правды в том, что сказала Алиса…

Изобель подняла взгляд.

— Я упала не специально, — сказала она, повысив голос.

Она снова посмотрела вниз, не желая, чтобы это казалось так, словно она пытается оправдаться.

— Хорошо, — сказала тренер. — Потому что у меня нет времени для драмы королев, и ни на кого-то еще в этой команде. Теперь слушай, сегодня вечером ты не смогла показать трюк, но в любом случае я все еще хочу, чтобы ты была на игре. Это ясно? Ты можешь присоединиться к группе поддержки, но я не хочу, чтобы ты была флайером.

Изобель нахмурилась при мысли, что она бесцеремонно протянула роль запасного игрока. Она знала, что это означало, что слова Алисы произвели большее впечатление на тренера, чем ее собственные, и мысль об этом ранила ее. Но она кивнула, несмотря на свои чувства, потому что у нее было больше забот, чем ее соперничество с Алисой или место в ее команде.

И гораздо более важные вещи, поставленные на карту, тоже.

35 Сердце-обличитель

Огни на стадионе ослепительно сверкали, как яркие вспышки камеры, подвешенные над морем собравшихся лиц. Изобель сидела на скамейке в стороне, спиной к толпе. Где-то за ней, ее отец сидел на трибунах, наблюдая за игрой.

К ее облегчению, отец не говорил много после прочтения записки тренера о ее небольшом падении на пол. Он только съездил за куриными крылышками (которые Изобель съела в машине, изголодавшаяся от того, что пропустила ленч) и спросил ее, была ли она уверена в том, что хочет пойти на игру. Когда она, недолго думая, сказала ему «да», то он, казалось, был убежден и на этот раз больше ничего не сказал. Он даже не упомянул о ее мнимом «несчастном случае» при маме, когда они вернулись домой. Вместо этого за ужином он придерживался разговора об успехе проекта. Потом разговор легко переключился на страшную часть вечера Дэнни, который собирается со своим бойскаутовским отрядом этой ночью, чтобы поиграть в игру «кошелек или жизнь». Казалось, что мама пойдет тоже, так как они подняли тему о сопровождающих лицах в последнюю минуту. Следовательно, имя Ворена никто не упоминал, и это было опущением, за которое Изобель чувствовала наибольшую благодарность.

Однако даже сейчас, сидя на холодной скамейке, наблюдая, как трава растет, когда игра в самом разгаре, она не могла удержать его от своих мыслей. Впервые в своей жизни чирлидера, Изобель обнаружила, что ей наплевать на то, кто играл, не говоря уже о том, что показывало табло. Она знала, что единственным, из-за чего она не настаивала на своем участии в игре, было не чувство долга или школьная гордость, которые могли мотивировать ее прежде, а то, что было заранее назначено место, чтобы встретиться с Гвен. Правда, она пока не видела никаких признаков присутствия Гвен, и чем ближе время приближалось к перерыву, тем больше Изобель начинала беспокоиться.

Каждые несколько минут она осматривала стенды позади нее, продолжая сохранять бдительность из-за этих существ — как Рейнольдс назвал их? Нокс? Как много этих существ было там? Растерянная, она задумалась, почему она не видела ни одного из них с тех пор, как покинула школу. Ей хотелось думать, что это был хороший знак, но это было больше похоже на ложную надежду.

На поле команда уже рассеялась и позволила оркестру начать играть. Изобель повернулась, чтобы посмотреть в сторону трибун, на этот раз в надежде найти какие-то доказательства присутствия Рейнольдса. Он сказал, что будет рядом, где? Почему он всегда должен быть таким загадочным?